О белом вуду

"ПРОЧЬ"

Сильно чернокожий человек хохочет, развалясь в кресле, а за спиной у него в полумраке какие-то лица. Все вместе производит впечатление кадра из шоу, наподобие "Кто хочет стать миллионером" и свести более близкое знакомство желания не вызывает.
- Нет, я такое не смотрю, - сказала дочери, - Не люблю про негров.
- Это что, расизм?
- Да какой расизм, я за двадцать три года жизни в Тольятти ни одного чернокожего в глаза не видела.

Ну какой, в самом деле, может быть расизм. Все проще и сложнее: мы соотносим себя с героями, смотря фильм (даже когда это мультик про динозавров и прочих покемонов), а радикальное отличие в цвете кожи затрудняет такое соотнесение. Не в меньшей мере, чем сложившийся за многие годы стереотип ожиданий, что говорить герои непременно будут, используя словечки, типа "бро", "чувак", "кореш" (ну, я имею в виду, в русском варианте), мешая сленг уличных пушеров, рэповый речетатив, шуточки туалетного и "ниже пояса" свойства и нужно будет через силу улыбаться, изображая политкорректность, и уровень терпимости, которого на самом деле не ощущаешь. Чем себя мучить, лучше не смотреть.

Он не хохочет, на самом деле. Устройство мимических мышц человеческого лица (неважно.черного, белого или желтого) таково, что для выражения крайней степени отчаяния и боли задействуются те же группы мышц, что и для безудержного веселья. А фильм оказался удивительно тонким и глубоким. И по-настоящему страшным, несмотря на отсутствие броских спецэффектов и кровавых сцен. Высочайший уровень саспенса, который держит в напряжении все время, пока смотришь и заставляет топорщиться рудиментарные волоски вдоль позвоночника.

Фильм-перевертыш, опрокинувший страхи белых людей перед негритянским вуду в их противоположность - страх мира перед вуду психоанализа с его вспомогательными средствами, вроде гипноза и технических средств воздействия ("коагуляция"). Вечная тема данайцев, дары приносящих, замечательно дурацкий и одновременно искренне-трогательный образ друга, голова которого забита всевозможным шлаком из репертуара желтой прессы, но сердце самое, что ни на есть, золотое. И потрясающая Бетти Гэбриел в роли служанки Джорджины. Сцена с сотовым телефоном, в которой она улыбается, плачет, рассыпается лицом на пиксели, одновременно в отчаянии и невозмутимая - эта сцена так и стоит перед глазами. Классное кино. Страшное кино. Умное и сильное кино.