Между меланхолией и трагедией

Размышления во время и после спектакля «Вишнёвый сад»(постановка И.Яцко, Школа драматического искусства). Эта история не совсем о книге, она, скорее, о театре.
_________________________________

Чехов умеет говорить о безнадежном.

Метко брошенной деталью убивать мысль о том, что всё ещё не настолько плохо в нашей безалаберной жизни.

Естественно, что его писательское слово, прорастая на сцене образами и репликами, обретает сверхсилу. И тогда можно наяву увидеть, как рождаются и мрачно повисают в воздухе вопросы, на которые нет и не будет ответа.

Спектакль - грустно-ироничный, трагично-мучительный, временами безумный. Нервный. И деревья вишнёвого сада - поначалу лёгкие, воздушные, парящие над происходящим, а затем словно бы заколоченные в гробы. Ощущение фантасмагории усиливалось от искреннего смеха и довольных улыбок зрителей: то ли мой малый театральный опыт, то ли эмоциональная вовлечённость помешали понять, отчего им было смешно. Возможно, это нагнетание трагичности так подействовало на людей. Загадочная двойственность.

После таких постановок сложно выходить обратно, в жизнь, которая вся теперь словно бы спектакль, разыгранный по одной из чеховских пьес. Те же вопросы, тот же прочерк на месте ответа. Как и его герои, мы не знаем, как распорядиться судьбоносным выбором, куда спрятать - каждый своё - огромное горе, и что делать со своей такой безграничной и оттого нескладной любовью? Разве что... забыть, как не было? Робкая надежда на слабость человеческой памяти вырождается в привычку прятать важное за неважным и жить дальше. «До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже...» Будто это кого-то спасает.

Спектакль закончился давно, а горе расплескалось внутри и жжётся.

Может быть, так и было задумано.