Чем джаз отличается от "не джаза"?

Это отрывок из моей курсовой по культурологии, основным источником для которой стала книга Коллиера.

Что же позволило джазу так сильно изменить популярную музыку, придав ей мощный импульс развития и фантастическую витальность? Какие новые музыкальные принципы и приемы отличают джаз от музыки, существовавшей до его возникновения?
Отвечая на эти вопросы, исследователи джаза обычно выделяют три основных принципа: иной подход к тембру, использование блюзовых тонов и полиритмию.

Тембр. В европейской музыкальной традиции был принят стандарт тембровой окраски звука. Считалось, что у тромбона или виолончели есть некий идеал звучания, которого и стремились достичь исполнители . А вот в джазе тембр инструмента или голоса сугубо индивидуален. Тембр является одним из главных средств, используемых музыкантом для самовыражения. Многих выдающихся музыкантов можно узнать не только по характерному ритму или любимой последовательности аккордов, а буквально по нескольким звукам, извлеченным из инструмента. (По мнению автора настоящей работы, наиболее показательным примером среди современных исполнителей является Джеймс Картер. Не узнать чрезвычайно насыщенный и мощный звук его саксофона невозможно. А из музыкантов, чья карьера развивалась в первой половине XX века, на ум сразу приходят имена саксофониста Сиднея Беше, Луиса Армстронга, трубача Майлза Дэйвиса с его знаменитым «холодным» звуком, гитариста Уэса Монтгомери). Кроме того джаз, особенно ранний, немыслим без так называемых граул-эффектов (производимая с помощью инструмента, как правило, духового, имитация различных природных шумов, например, рычания хищника или порывов ветра). А вот представить такие эффекты в существовавшей до возникновения джаза европейской музыке весьма сложно. Отказ от идеальной чистоты звучания в пользу «грязного», индивидуально окрашенного тембра — один из главнейших принципов джаза.

Блюзовые тона (blue notes). Этим тонам присуща ладовая структура, отличная от мажора и минора, на которых построена европейская музыка. По мнению многих специалистов, европейская система нотной записи непригодна для интерпретации традиционной негритянской музыки . Чтобы объяснить этот феномен на бумаге, автору потребовалось бы занять не одну сотню строк описанием различий между диатоническими и пентатоническими звукорядами. Причем, уровень теоретической подготовки автора настоящей работы вряд ли позволил бы ему сделать данное описание занимательным. Сущность феномена blue notes гораздо проще понять, прослушав любую композицию Биг Билла Брунзи или, скажем, Джона Ли Хукера. Воздействие, которое «чистый» блюз оказывает на слушателя, привыкшего к «европейской» гармонии, весьма показательно. Однажды знакомая автора, которая не имела привычки слушать блюз, зато имела за плечами советскую музыкальную школу, так описала автору этой работы свои ощущения: «Вот только где-то еле-еле нормальная гармония наметится, так они следующим же аккордом возьмут и все испортят».

Полиритмия. В европейской музыке основная метрическая пульсация (граунд-бит) заложена в самой мелодии . В джазе мелодия оторвана от граунд-бита. И одна из главных характеристик, по которой можно определить ценность (оригинальность) очередной версии джазового стандарта — это то, как именно солист «отрывает» мелодию от граунд-бита, какой ритмический рисунок при этом создает. Полиритмией джаз обязан африканской музыке, главное в которой — ритм, а не мелодия или гармоническая структура. Большая часть африканской музыки строится на перекрестных ритмах, на создании ритмических конфликтов, когда на граунд-бит накладывается еще несколько ритмических линий, и все сдабривается сложным синкопированием (смещением ритмического акцента в определенных фрагментах композиции с сильной доли такта на слабую). Именно изощренными ритмическими конфликтами объясняется почти физиологическое воздействие джаза на слушателей. Новое сочетание ритмических линий, исполняемых разными инструментами, было присуще каждому джазовому стилю. Здесь можно вспомнить и кажущееся при первом прослушивании весьма хаотичным ритмическое многоголосие новоорлеанского стиля, и знаменитое раскачивание свинга, и пульсацию бибопа, и накатывающие одна за другой медитативные волны босса новы.

Кстати, отличный рассказ про джаз ("Встреча с песней") есть в сборнике "Соседи (смешные и трагикомические истории)".

Вот отрывок из рассказа:

Магазинчик с джазом я нашёл довольно быстро. Казалось бы, чего проще — подходишь к продавцам и говоришь: хочу джаз научиться слушать, помогите, люди добрые. Только собрался с духом, а тут к продавцу одному, Сергей Иванычу, гусь какой-то солидный подходит. Сергей Иваныч, слова не говоря, с гусем ручкается, лезет под прилавок за отложенной пластинкой, ставит — а потом так красиво они музыку эту странную слушают, что, во-первых, разрушать подобную красоту я и думать не мог, а во-вторых, гордыня меня обуяла — уж больно захотелось самому таким же вот гусем подкатить и спросить чего-нибудь эдакого.

«Монк, — комментирует Сергей Иваныч с плохо скрываемой нежностью, — он, конечно, очень кривой! Но ведь и Колтрэйн не прямее!».

Решил я, короче, сперва имя какое позаковыристее выудить, и уж только потом с запросом этим козырным к ребятам из магазина подъехать.

Ну, и в результате едва не срезался, а всё потому, что советчиков надо хороших выбирать, вот что я вам скажу.

Тогда, если помните, по всем утюгам крутили песню ансамбля «Високосный год»; а в песне были строчки «Нам играют живые „Битлз“ и стареющий Эдрин Пол». Короче, решил я, если живые «Битлз», то стареющий Эдрин Пол по всему выходит уважаемый джазмен. Стареющий он вот почему, размышлял я. Живые «Битлз», как известно, играть не могут. С 8 декабря 1980 года как минимум. Значит, Эдрин Пол либо не мог стареть, либо, старея, не мог играть. Стало быть, этот джазмен прославился в молодости, а потом сразу со сцены сошёл или вообще рано крякнул, как выразился про кого-то во время моего визита в магазинчик Сергей Иваныч.

Пришёл в магазин, закинул Сергей Иванычу насчёт Эдрина Пола. Сергей Иваныч удивился, переспросил: он молодой, что ли? Я, ясен перец, понятия не имею, молодой или нет; стареющий — это да, а кто ж знает, когда он старел, о том в песне не поётся. Говорю наобум: да нет, не молодой, из тех самых он, ещё в сороковые начинал. Тут Валера, второй продавец подошёл, тоже знаток большой. Вроде всех, говорит, основных из сороковых знаю, но про такого не слышал, на чём хоть парень играл-то? Промямлил я что-то про мультиинструменталиста и ретировался. Захожу через день, вижу: сидят оба знатока с тремя толстенными книгами на английском, листают. Ну вот, говорят, как хотите — нету здесь вашего Эдрина Пола, а справочники, говорят, солидные, можно сказать, полная энциклопедия, больше десяти тысяч имен в каждой; но вы, если он музыкант стоящий, нам обязательно послушать принесите.

(Это хорошо, что ребята, как и я, телевизор редко смотрели: позже выяснилось, что Эдрин Пол — это актёр, который в сериале «Горец» горца бессмертного играл. Который, как у них, у горцев водится, не стареет никогда. И про то, что Эдрин Пол — стареющий, это действительно шутка была. Но, понятное дело, не совсем та, которую я дедуктивным путём вывел).

По ссылке книгу с рассказом можно скачать бесплатно и без регистрации.