Эта книга буквально выгнала меня на улицу, под снег, искать волшебство в своем городе Э. Волшебства я не нашла, зато вспомнила историю, наполовину правдивую, наполовину придуманную мною в детстве.

Между домами №8 и №6 по Советской улице когда-то был провал. Вы бы назвали его скорее темным закутком, пресловутым Местом, От Которого Надо Держаться Подальше, но для меня он навсегда останется провалом. Бывало, возвращаешься из музыкальной школы затемно, что случалось со мной довольно часто, торопишься побыстрее добраться до безопасной, теплой норки-квартиры, оскальзываешься беспрестанно, да еще и чертыхаешься при этом. Смотришь исключительно под ноги: раз-два-три-четыре... сколько шагов до дома? И чувство такое странное одолевает - вроде и боязно идти темными переулками, вроде и вздрагиваешь, стоит лишь скрипнуть подъездной двери, а все-таки сладко замирает сердце, потому что... вечер. Вечер - такое время суток, когда закоулки, днем казавшиеся заурядными, доверху наполненными битым стеклом, сигаретными бычками и тощими, изрядно поистрепавшимися в драках котами, вдруг достают откуда-то из подвалов бархатные сумерки, и кутаются в них, точно роковые женщины в манто. И на Советской улице такой закоулок был. Только тьма в нем была особенной. Нет, я не обманывалась: стоило только показаться солнечным лучам, как между домами вновь возникала узкая дорожка, пара гаражей сплошь в граффити, и несколько лавочек с неизменными старушками на них. Зато вечером там царила Темнота. Она была вязкой и липкой как жвачка "Love is", непроглядной, как вода в темной, запорошенной мартовским снегом луже, давящей, как страх перед экзаменами, и манящей. Просто манящей. А еще она умела показывать чудеса. Совсем чуть-чуть, самые краешки чудес (на большее то ли сил, то ли желания не хватало), но и этого тогда для меня было достаточно. Темнота никогда не заставила бы вас любоваться ею насильно, привлекая внимание тихими шагами незнакомцев и гулом в водосточных трубах, она просто спокойно поджидала, когда вы сами на нее взглянете. И вот тогда, сквозь сырую снеговую морось, блеснет что-то внезапно между домами №8 и №6. Блеснет и пропадет, а вы остановитесь и недоуменно уставитесь куда-то в черноту бесконечности. Будете напряженно щуриться и, возможно, скажете: "Эй!". Вы можете даже уйти, и тогда Темнота больше никогда вас не побеспокоит. Я же, забыв про все, что было важным для меня мгновение назад, продолжала всматриваться, и постепенно начинала различать башни и крепости, флаги, трепещущие на ветру и рыцарей, чьи забрала всегда были опущены. "Кто вы, кто вы?", - тихонько шептала я, а снег снимал с моих губ слова и топил их в лужах, а рыцари так никогда и не открыли лиц. Перед моими слезящимися от ветра глазами рушились цитадели, гибли в донжонах солдаты, а я просто стояла, руки в карманах, а потом брела домой, уже не спеша. Говорят, каждый видел в этой Тьме что-то свое, но никто не смог бы объяснить, почему видит именно это. А я так ни разу и не вошла в ту Темноту.

Теперь провала на Советской улице нет - там построили новенький многоэтажный дом, и он сияет по вечерам оранжевым светом. Где-то в глубине души мне кажется, что жильцы нового дома видят по ночам странные сны, и никто из них не может объяснить, откуда они берутся.