А вот кто там говорил, что художественная литература бесполезна?
Впервые за долгое время взялся читать Чехова.
Ну, как читать?
Слушать.
«Рассказ неизвестного человека».
Раньше-то я ого-го, сборник из рук не выпускал: один заканчиваю, следующий под мышкой держу, наготове, третий в сумке вожу - чтоб без простоев. Жил в лесу из Чеховских рассказов. А потом вышел на опушку, побрел куда глаза глядят - и как-то незаметно забрался совсем далеко.
Обернёшься - только темнеет на горизонте полоска, чуть вправо от заводских труб.
Но про Чехова я, конечно, не забыл - и время от времени стал к нему возвращаться.
И вот, вернулся в очередной раз - спасибо книжному клубу.
Езжу по городу и радуюсь: магнитола Чехова читает, хриповатым голосом Олега Исаева. То я просто автолюбитель был, на светофорах ворчал, на кольцо въезжал абы как, а теперь вот - Чехова слушаю. Припаркуюсь - и еще минут десять сижу с умным видом, в окно смотрю. На овраг, на гаражи, на встающий над оврагом дом.
Смотрю-то я на овраг и дом с гаражами, а вижу зимний Петербург, квартиру чиновника Орлова, лестницу - и шуршащую юбками Полю с ворованными ложками в кулачке.
«Че-ехов, - думаю. - Челове-ечище».
И сам уже будто бы чуть благообразней обычного - тут сутулиться перестану, тут поздороваюсь приветливее, тут на желтый приторможу - вместо того, чтобы давить в пол.
Или вот приезжаю вечером за шаурмой. Сентябрь на дворе, темнеет рано, темнеет густо - хоть глаз коли - а в крошечном зале светло, тепло, и едой пахнет. Заказал, справился о времени ожидания, картой пикнул - и пошёл на улицу.
В вечер.
И в дверях столкнулся с неким гражданином.
Я чуть прибавил, гражданин отступил, и вот я уже ногу над порогом занёс - и в этот самый момент вспомнил, что я сейчас, на минуточку, не просто так - а Чехова слушаю.
И не дал ноге опуститься за порог - в вечер. Ткнул стрелочку «отменить последние действие», вернул ногу в зал и отступил на шаг.
Посмотрел на гражданина и вежливо так ручкой сделал, приглашающе - проходите, мол, любезный.
Любезный замешкался и одарил меня недоуменным взглядом. Но потом приглашением все же воспользовался - и даже, проходя мимо, пробормотал благодарности.
А потом сидел за столиком, ждал свою шаурму и - я через окно видел, из вечера - как будто озирался. Не то растерянно, не то подозрительно.
И вспомнил я один случай, который произошёл со мной пару лет назад. Я тогда зачитывался Хемингуэем и ходил пить пиво в местный бар - и там тоже, на волне хорошей литературы, являл из себя само дружелюбие. И один такой поход подробнейшим образом описал в рассказе - под впечатлением от манеры Хема. Рассказ даже по моим меркам вышел совсем уж бессюжетным - и дальше стола не ушёл. Но отрывок из него - посвящённый любезности и реакции на неё - не будет зазорным просто скопировать в этот текст, обрамив для порядка красивыми треугольными кавычками, похожими на низенькие елочки, поваленные на бок.
«Я подошел к стойке, подождал, пока расплатится мой предшественник, и заказал – пиво и рыбу.
Пока в бокале шумело и пенилось, слева от меня, за моей спиной, некий джентльмен сражался с холодильником. Сперва холодильник не хотел открываться – и пришлось звать официантку на помощь. Потом, когда джентльмен проник-таки в гудящее нутро и принялся выуживать оттуда одну за другой бутыли – рассовывая трофеи по подмышкам – холодильник все норовил закрыться и бесцеремонно толкал джентльмена в плечо дверцей.
Я протянул руку – и придержал дверцу. Я ждал свой заказ, и ничего не мешало мне потратить эту минуту на что-то кроме телефона.
Джентльмен, не ощутив в очередной раз толчка в плечо, повернул голову и пристально посмотрел на меня.
Могу ошибаться, но, вероятно, в традиции заводских баров, в которых пахнет суслом, и в которых вы можете на пятьсот рублей устроить пир горой, нет такого, чтоб посетители друг другу придерживали дверь холодильника. Этот вывод я делаю из очень уж пристального взгляда. Это был взгляд человека, которого оскорбляют, но так ловко, что он не может сориентироваться и выйти из ситуации без репутационных потерь.
Джентльмен сказал:
– Спасибо.
Но в голосе читалось:
– Ты что это задумал, а?
Но это было только в первые секунды – потом он продолжил выуживать бутыли, а когда он закончил, и я отпустил дверцу, и она с готовностью нырнула на свое место, – я почувствовал, что у меня появился еще один друг.
Он удалился, навьюченный бутылями. Я забрал свой бокал – причем картонное блюдце с рыбой накрывало бокал сверху, и пошел искать место».
Читайте классику, господа и дамы.