"Сколько за душу дашь зивертов?"

Ха!
Вечный жид?
В мире такой
уже не один.
...
Хотя,
не знаю,
жид или нет,
но
бессмертен он,
это явно.
—
Нет,
не жид,
америкашка он,
топтавший
Хиросимы земли.
...
После пожара
он пировал,
его отнюдь
не заботил
Гейгер.
—
Где-то дети
горят,
но солдат глух и нем,
он в слюни,
ведь пали япошки.
...
И пока Хиросима
сгорала дотла,
солдат
не думал о вечном.
Ему в стакан подливали
вина,
тост громыхал:
"Гори, чёртов нехристь!".
—
Он вспомнил
про Бога,
но как-то
устало,
мысли
мухами
сели на
чашку.
...
Кто
такой Бог?
"Я не помню
Его...".
Бог тоже
исполняет
приказы?
—
Нет,
Бога нет,
таких командиров
не знаю.
Допиваю вино,
закрепляю ремень,
а ведь час
в этом месте
замер.
...
Хиросима горит,
кровь женщин
в желобах
гуляет.
—
Да, не дела,
мыло вокруг,
иду,
будто в тумане.
...
Вижу,
словно плывя,
япошка
бредёт с
длинными
волосами
...
Был он в бреду,
по-другому никак,
ведь радостно
заявляет:

"Человек ты хороший,
издалека,
сможешь
помочь бедняге?
—
Отойди,
урод,
ты в своём уме?
Мы ж вас
завоевали.
...
Так какая
помощь,
скажи-ка мне?
Ни за какие коврижки!

Я помогу,
но знаешь когда?
Когда заяц
и волк
отчебучат
мне
джигу-дрыгу.
—
Так и ходит
солдат,
ходит века,
до дыр
истёр
свою обувь.
...
Сквозь все
эти
года
японский
Христос
несёт
солдатову
просьбу.