«Острова». Памяти В. Абдрашитова. Посмотрел

Увидел название в программе телепередач – почему «памяти»?.Оказалось Абдрашитов умер еще год назад. Не знал, каюсь, была другая «информационнаяповестка». Собственно, она давно другая. А ведь режиссер был из любимых – если пересматриватьего фильмы, то некоторые сцены и сейчас могут заворожить. Советское (несовсем!) ретро – кого же пересматривать, не михалковых же!

Но в оченьзначительной степени ленты Абдрашитова-Миндадзе воспринимаются по-другому, чемво времена, когда они были сняты и выходили на экран. Авторам уже «не доверяешь». Не в художественномотношении, а в социокультурном (неточно, но хоть так определим). Конечно,синематограф – это не зеркало, а, скорее, «волшебный» фонарь, но ведь дуэт советских нонконформистов от кино претендовал на большее, чем эстетика иразвлечение. Но Абдрашитов был, как быэто сказать, слишком большой романтик (при всей критичности его взгляда на совковую действительность); да и егозрители-почитатели в то время тоже были большими романтиками. Казалось, чтоцензура (сняли его ненадолго с «Лис» и прочие придирки) скрывает нечто важное иценное, а потом оно откроется. Открылось, но увидели мы совсем НЕ ТО!

Слишкомидеализированные представления довлели в у интеллигенции в отечественном социумео нем и о самой себе. Знаменитый кинодуэто поднимал проблему на гуманистическую высоту (?), искалсоциально-психологическую разгадку тайного неблагополучия окружающей их жизни.А разгадка то была в степени оскотинивания – гораздо большем, чемпредполагалась после всего такового-этакового. Потери оказались фатальными и невосполнимыми. Ине было разгадки, потому что загадка была неправильной. Как у классика: «Дайответ! Не даёт ответа». Потому, что ответа-то и нету. Ожидаемого романтическимиинтеллигентами, если быть точным. Загадка «невегласия»? А просто нечего сказать(не в смысле информационного шума, а по существу).

Постсоветскиефильмы В.Ю.Абдрашитова, и «Время танцора», и «Магнитные бури» были сопряженыуже с огромными «концептуальными натяжками», хотя вроде бы наступила «швабода»от идеологической цензуры. После начала нулевых отличный режиссер уже вообщеничего не снимал, только давал иногда интервью. Миндадзе еще «подёргался» исделал пару-тройку сценариев, сам попробовал себя в режиссуре, но его «немецкоестекло» было уже откровенным провалом; старые схемы и подходы совсем пересталиработать. Грустно, но проблемы здесь ужене «философии искусства», а «философии жизни». У любимого режиссера жизнь закончилась, но многие, конечно, будут его помнить.