История «Искупления»

Признание критиков, рекордные продажи и фильм с Кирой Найтли в главной роли сделали «Искупление» издательским феноменом. От истоков как научно-фантастического рассказа до тщательно продуманной культовой обложки, закулисная история не менее захватывающая. Сегодня, в год 20-го юбилея выпуска книги и столетия издательства «Джонатан Кейп», мы расскажем полную историю книги, которая изменила британскую художественную литературу.

Иэну Макьюэну было 50, когда он начал делать наброски в записной книжке, которая впоследствии стала «Искуплением». В возрасте, который, по его мнению, «как пик для романиста». В то время он уже был хорошо известен – его предыдущий роман «Амстердам» выиграл Букеровскую премию – восьмой роман Макьюэна, возможно, является самым известным в его творчестве (и, как он сам иногда признается, его любимым). Было продано 1,5 млн копий «Искупления» в одной только в Великобритании, роман был переведен на 42 языка. Награды за этот роман занимают целую каминную полку – среди них The Whitbread, the Critics Circle and the Boeke Prize. Адаптация романа в фильме 2007 года была 6 раз номинирована на Оскар и подтолкнула вверх карьеру Киры Найтли и Джеймса МакЭвоя. Игра незабываемого главного героя, Брайони Таллис, подчеркнула потрясающий талант 12-летней Сирши Ронан.

И всё же, несмотря на все блестящие похвалы, наследие «Искупления» гораздо большее, чем просто превращение имени автора в имя нарицательное. Когда Макьюэн начал публиковать свои художественные произведения в 70-х, он получил прозвище «Private Eye» [частный сыщик – прим. пер.] – Иэн Макабр: его романы были наполнены решительных и подробных описаний ужасных расчленений, похищений людей и пактов об эвтаназии. Но «Искупление» представилось знойным летним деньком в английском загородном доме, где еще юная девушка пыталась поставить пьесу о долгожданном возвращении своего брата. Как тогда писали The New York Times: «Макьюэн возглавил жанр, подозрительно похожий на классический английский роман, тот жанр, в котором английские романисты прекратили писать более 30 лет назад».

Как могли судить читатели, «Искупление» – это по сути история любви с разрушительным обманом в своей основе – подвиг в литературной механике. Он высвобождает своё отчаяние и тревогу капля за каплей, пока этот неудержимый поток не превращается в потоп. Роман состоит из трёх отдельных историй с потрясающими поворотами в самом конце. «Искупление» было редкостью – книга бурно обсуждалась в литературных кругах, копии тысячами продавались в супермаркетах. В течение четырехлетнего выпуска ее включили в экзамен по английской литературе OCR уровень A.

Кроме того, это ещё и потрясающая история. Родившееся из руин забытого научно-фантастического рассказа «Искупление» писалось быстро и частями, его заключительная часть появилась уже после того, как началось производство книги. Попутно Макьюэн изменил название в последнюю минуту, и издательство приступило к одной из самых масштабных фотосессий, рискнув создать самую долговечную обложку. Что и стало результатом – удача улыбнулась издательству – оно создала лучшую книгу 21 века. В год столетия издательства «Джонатан Кейп» и спустя 20 лет с тех пор, как «Искупление» появилось на книжных полках, мы расскажем, как это было.

Контактные листы с фотосессии для обложки «Искупления»
Фото: Крис Фрейзер-Смит

В конце 90-х романы Иэна Макьюэна набирали обороты. «Испытание любовью», роман 1977 года, возглавлял чарты бестселлеров. Годом позже «Амстердам» выиграл Букеровскую премию.

Иэн Макьюэн, автор: Когда-то около 1977-го я сделал несколько заметок о том, каким будет конец столетия, и, оглядываясь назад и понимая, что ошибки, которые мы допустили – Вторая мировая война, в частности, Холокост, – мы никогда не исправим. Мы могли бы попытаться, но потребовалось бы очень много времени и усилий.

Дэн Франклин, бывший издательский директор «Джонатан Кейп»: Он сказал, что напишет начало второй главы, и это было началом целой истории. Он писал ее иногда в каких-то странных местах, например, в Коста-Рике, пока он был там на отдыхе два года назад.

Иэн: Это не вело ни к какой настоящей фантастике, но пока мы были на отдыхе с моими сыновьями, у меня было пару часов, и я обнаружил, что написал целый параграф или, может быть, даже пару параграфов о молодой девушке, входящей в довольно богато украшенную классическую гостиную в загородном доме, держащую полевые цветы, которые она только что собрала, и ищущую для них вазу, как вдруг она замечает молодого человека, садовника. Она хочет и одновременно не хочет увидеть его.

Дэн: И у вас появляется ощущение, что у него что-то есть.

Иэн: Когда я дошел до конца, я не мог ничего сделать с этим. Я знал, что, вероятно, я начал что-то новое.

Дэн: Это особенность книг Иэна. Я выпустил уже много, много книг с ним. В какой-то момент они выпускались все быстрее и быстрее.

Иэн: Я получил Букера в 98-ом. Было ли это «Испытание любовью»? Нет, это был «Амстердам». Я написал его и получил премию.

Питер Страус, агент Иэна Макьюэна: В этот момент был импульс, и вполне справедливо для Иэна, который писал эти блестящие необычные, великолепно продуманные книги. В тот момент мы пребывали в восторженно-волнительном ожидании того, что будет дальше.

Издание «Искупления» в тканевом переплете
Изображение Стюарта Сипсона/Пингвин

Иэн: Я вернулся примерно через 18 месяцев, отверг все, что этого касалось и понял, что теперь я вернулся к своим заметкам о конце столетия, и что тот самый момент, который я описал – с полевыми цветами в вазе – был довоенным. В этот момент я освободился. Я внезапно переписал главу в совершенно ином ключе, тогда это стало второй главой книги в том виде, в котором ее сейчас опубликовали. Я написал еще одну главу, которая, как я понимал, продолжится о младшей сестре той молодой женщины, о Брайони.

Питер: Я думаю, он переживал о том, насколько это была безумная идея: построение повествования не понравилось бы критикам.

Иэн: У меня давно сформировалась структура, состоявшая из трех историй и коды [кода – ит. coda, лат. cauda хвостик. Введение дополнительных строк в конце твердых поэтических форм. Дополнительная строка (или строки) сверх каноническое количество строк в твёрдых строфических формах; заключительная часть сложной строфы, например, две последних строки октавы или онегинской строфы. – прим. пер.], – вот о чем я тогда думал. Одна часть, около 65 тысяч слов, приходилась на 1935 год. Затем был 1940-й, а затем мы подошли к концу столетия, к 1999-му, когда читатель узнает, что он прочел историю главной героини. В конце стоят инициалы Брайони. А затем мы переходим к коде, когда повествование идет от первого лица в настоящем времени.

Питер: Он сказал «О господи, я подумал, книгу о Второй мировой войне никогда не купят».

Иэн: Я помню, когда я все еще писал, но уже подходил к концу, я сказал Дэну: «Я знаю, ты хочешь от меня новую книгу, но я предупреждаю, эта книга очень большая для писателя. Это книга о воображении и том, что это значит, о том, что такое сила воображения и какова сила писателя. И если ты сможешь продать 15 тысяч копий в твердом переплете, я буду счастлив». И Дэн сказал: «Ох, ну ладно, хорошо». И когда он прочел ее он сказал: «Ты совсем чокнутый. В ней есть все составляющие не только художественной, но и три кнопки популярной публицистики». Я переспросил его: «Какие три кнопки?»

Дэн: Я не знал, как это описать словами, но это было просто инстинктивно. В ней было так много деталей. Даже глядя на книгу абсолютно цинично: в первой части у нас, так называемом, посреднике, потрясающий материал о войне, а в конце невероятная метафизическая уловка. В общем вы получаете всё. И настолько блестяще, что хочется мурчать от удовольствия.

Иэн: Я воскликнул: «Ох, что ж, вот почему я не издатель». Я понятия не имел.

Рождер Брэтчел, Директор по маркетингу: Эта история содержит в себе все – удушающая довоенная атмосфера, война и поворот. Это было лучшее творение Иэна.

«Нам очень хотелось сфотографировать эту девушку в библиотеке».
Фото: Крис Фрейзер-Смит

«Искупление» было создано очень быстро – Макьюэн подал заявку в начале года, всего за несколько месяцев до сентябрьской публикации.

Сьюзан Дин, Креативный директор, Винтаж: Дэн принес мне рукопись, одну из тех, что печатаются на черно-белом принтере. Дэн сказал: «Мы собираемся это опубликовать, тебе лучше прочесть её сейчас». Я думаю, на тот момент это была еще не полная рукопись, и Иэн все еще работал над ней.

Роджер: В какой-то момент Дэн объявил: «Это будет новый Иэн. Он пришлет мне свою новую работу через некоторое время». Примерно через неделю рукопись пришла, полностью готовая и абсолютно идеальная. Нашей «работой» было прочитать ее за выходные. Предвкушение было практически ощутимым.

Иэн: Я отдал Дэну первые 3 главы, но я все еще был в процессе работы над своей кодой. И я не сказал ему, или если я и сказал, то он забыл бы, но мне нужно было выступить на другом конце света, на острове Ванкувер. Я спешил закончить последние 8000 слов, я понял, что мне нужно буквально накануне поздно ночью перед вылетом. И прежде чем сесть на самолет на следующее утро, я отправил их Дэну в Оксфорд.

Паскаль Кларисс, редактор: Я помню, что есть издательский стереотип – в компании царит настоящий ажиотаж, когда приходит рукопись, и в данном случае так оно и было. Все прознали, что это будет сильная драматическая история. Все хотели получить копию и прочесть как можно скорее.

Иэн: Книга уже разошлась среди людей в издательстве. И все они читали ее с мыслью, что у них в руках полная версия, и были так этому рады. Они понятия не имели, что у истории есть продолжение! Они уже говорили: «Нам нравится, какой потрясающий финал!» А я ответил: «Нет-нет, это еще не конец, но он скоро будет написан». Когда я был в самолете, я подумал, что ж, им может не понравиться такое развитие событий, которое я задумал, – когда выясняется, что всё, что произошло, оказывается, не происходило.

Роджер: Всегда был фирменный внезапный поворот. И вы читаете, ожидая того самого момента.

Иэн: К счастью, им ещё как понравилось.

Роджер: Возник какой-то тихий трепет, когда люди читали рукопись, – мы все уже понимали, что это будет колоссальный успех.

«Мы сделали снимок, как она просто стоит, скрестив руки, с грустным выражением лица».
Фото: Крис Фрейзер-Смит

Пока команда работала над выпуском романа очень быстро, внося правки и корректировки, Сьюзен, Дэн и Иэн приступили к работе над обложкой «Искупления».

Сьюзен: Я работала всего лишь второй год на этом месте. Я еще не работала с Иэном над твердым переплетом, и это определенно было большой задачей. Я помню величайшее внутреннее волнение: «Боже мой, это потрясающе!» И скорость работы над таким огромным проектом была такой же.

Иэн: Моей первой мыслью было, что нам очень понравился снимок девушки, лежащей на животе в библиотеке.

Сьюзен: Дэн сказал мне после того, как я начала читать, что Иэн хотел бы сфотографировать девушку, читающую в библиотеке. Нужно было найти ее быстро. Работа была историческая, поэтому мы начали с поиска фотографий того времени с нужным нам оформлением. Но мы абсолютно ничего не нашли. Я перерыла все библиотеки, и это натолкнуло нас на мысль: «Похоже, пора провести фотосесиию».

Дэн: Я был очень сильно вовлечен в создание обложки, хотя обычно я этим не занимаюсь.

Сьюзен: Дэн участвовал, потому что это была такая масштабная съемка, которую ему еще не доводилось проводить.

Дэн: У нас было видение того, какой должна быть обложка: Брайони лежала на полу в старинной библиотеке с деревянными панелями на стенах и читала книгу. Затем мы долго искали загородный дом с такой библиотекой, обшитой деревянными панелями, который подошел бы для нашей фотосессии. И мы нашли его. Кажется, это было рядом с Сент-Олбанс.

Сьюзен: Я помню, как мы все погрузились в микроавтобус и поехали на другую сторону М25 [трасса в Великобритании – прим. пер.], куда-то типа Милтон Кейнс [город в Великобритании – прим. пер.], в этот невероятный загородный дом.

Крис Фрейзер-Смит, фотограф: Это недалеко от Хемел-Хемстед, называется Гаддесден-плейс.

Сьюзен: Я думаю, эта фотосессия была сравнима с небольшим фильмом. Так ощущалось. Я никогда раньше не помогала организовывать такую большую съемку.

Крис: У нас был мастер по прическе и макияжу, два ассистента, парень, отвечающий за освещение под моим началом, потому что нам нужно было подсветить определенные вещи… Наша команда была не очень большой.

Сьюзен: Нам нужно было прежде всего найти девочку, чтобы создать правильный образ. У нас был короткий список, и, как только мы одобрили девочку, мы провели обмеры для одежды. Мы сшили платье, потому что оно должно было быть определенного фасона и как можно скорее. Это было дорого, но оправдало себя в долгосрочной перспективе.

Крис: Модель, позировавшая как Брайони, была очень уверенной в себе, но не грубой, она верно уловила направление, и, я думаю, наша идея с переодеванием в летнее платьице и созданием новой прически показалась ей немного забавной.

Сьюзен: Она вышла к нам в своем белом платье и выглядела так безупречно, мы верно уловили дух времени, всё было правильно.

«Вот она, сидит на ступеньках и в ярости топает ножкой».
Фото: Крис Фрейзер-Смит

Крис: Это было 20 лет назад, поэтому я снимал на пленку сериями. Мы снимали в черно-белом варианте на камеры среднего формата. Мы фотографировали в саду за домом, мы сделали несколько кадров ее стоящей со скрещенными руками, выглядевшей сердитой.

Сьюзен: Мы потратили все утро, сделав множество кадров в разных позах в библиотеке, и когда мы вышли на улицу после обеда, и она стояла в поле, мы сделали несколько кадров, на которых она стоит в высокой траве, это выглядело так естественно. Не было ничего выбивающегося из кадра. К тому моменту лучшей идеей оставалась библиотека.

Сьюзен: Потом я увидела ступеньки и подумала: «Они нужны нам!» В книге всё возвращается к ступенькам моста.

Крис: Я предложил: «Давай сядем на ступеньки». Как и все дети в этом возрасте, через некоторое время ей стало скучно, и она начала нервничать, что сыграло нам только на руку. Обычно я ждал, пока облако скроет солнце, но я подумал, черт побери, я просто буду снимать – мы, наверное, пробыли там добрых 7 часов к тому времени, поэтому мы опасались, что она даст нам ничего больше. Она буквально спрашивала меня: «Мистер, вы уже сфотографировали?»

Дэн: День тянулся и тянулся, а девочка становилась все более и более сердитой.

Сьюзен: Солнце начало садиться и уже скрывалось за деревьями, и она начала рисовать камнем на асфальте.

Крис: В момент, когда она сидела на ступеньках, я смог ее увидеть. Мне кажется, я снял пару серий на черно-белую пленку и подумал: «Отлично, в этой серии кадров есть что-то действительно стоящее».

Дэн: Вот она, сидит на ступеньках, в ярости топает ногами, она просто хотела уйти отсюда, и мы со Сьюзен стояли и наблюдали из-за плеча Криса за сценой.

Сьюзен: Я обернулась, чтобы посмотреть на Криса, Дэн стоял рядом с ним, и кивнула, а он ответил «да». Нас посетила одна и та же идея одновременно – все было так естественно. Она не думала о нас, она просто думала о том, что ей скучно. Вы видите, как она склонила свою голову на руку, как на наклонилась вперед, а ее ступня поднята чуть вверх, она где-то в своём мире. Вот в чем разница, этот тот самый снимок. Идеально. Мы знали, и все мы обернулись и посмотрели друг на друга, как будто в лихорадке, мы просто знали, что это был тот самый снимок. Это было потрясающе.

Дэн: Я думаю, это единственный раз, когда такое случилось со мной: буквально, наши волосы встали дыбом от этого кадра. Это просто понимаешь и все. То, что мы сняли, должно было стать одной из великих обложек.

Крис: И я сказал: «Похоже, у нас получилось».

Первое издание «Искупления»
Фото: Стюарт Симпсон. Penguin

После съемки из общего числа фотографий отобрали несколько избранных. Их первый показ был малообещающим – на ужине в честь публикации другого автора в издательстве «Джонатан Кейп».

Иэн: Я помню, как я был на каком-то ужине. Возможно, это был Джулиан Барнс, а может быть, Мартин Эмис, я не помню.

Дэн: Если это был ужин, то, скорее всего, он был в честь Джулиана. Я не думаю, что мы устраивали ужин в честь Мартина за все время, пока я был в «Кейпе». Вечеринки – да, но не ужины.

Иэн: Дэн и Сьюзен принесли конверт с четырьмя фотографиями.

Сьюзен: Меня там не было! Дэн был и показывал их, и на следующий день он пришел в мой кабинет и сказал: «Вчера ты получила 4 золотые звезды от всех». И я такая: о боже! Можете себе представить? Показатель всей моей работы. Я тогда была новичком, вы же понимаете.

Дэн: Сьюзен работает необычно. Вместе с крупными авторами она готовит разные обложки, все распечатывает, раскладывает на столе, чтобы автор прошел и посмотрел их.

Сьюзен: У меня под мышкой были большие жёлтые коробки для фотографий. Я помню, как положила их и дала Иэну настоящие прототипы, большие прекрасные прототипы.

Дэн: Мы с ней будем там и мы будем знать, что мы хотим, чтобы они выбрали.

Сьюзен: Я думаю, в тот момент мы очень-очень хотели увидеть фото со ступеньками, и мы все ещё пытались убедить его. Мы показывали ему ее и говорили: «Посмотри, как чудесно выглядят ступеньки! Мы могли бы сделать ее слегка обернувшейся назад, но мы сняли её спереди».

Дэн: Он почти наверняка будет отрицать, но нам было довольно трудно продать это Иэну, он был не уверен в этом выборе. Мы знали, что это бывает редко.

Иэн: Я должен был решить, и мы согласились, что кадр на ступеньках был лучшим.

Роджер: Великолепная обложка Сьюзен Дин – просто потрясающий образ для работы. Интригующая, пропитанная временем этой эпохи, передающая гламур и тайну, которая вас захватывает.

Питер: Кстати, обложка до сих пор используется – о чем она рассказывает вам? Ей 20 лет, и она всё ещё хороша!

Контактный лист с фотосессии.
Фото: Крис Фрейзер-Смит

Работа над публикацией близилась к завершению, когда Макьюэн понял, что нужно изменить – а именно, название.

Дэн: Основная суть в том, что когда рукопись поступила к нам, роман назывался An Atonement (Искупление).

Иэн: Я почти всегда показываю мои законченные наброски историку Тиму Гартон-Эшу. Он позвонил мне насчёт последнего и сказал: «У меня есть одна вещь, которую мне точно нужно попросить тебя изменить, и я не хочу просить об этом по телефону, поэтому я собираюсь подойти к твоему дому. Сейчас».

Питер: Я думаю, Тимоти Гартон-Эш предложил выбросить артикль «An» [неопределенный артикль перед существительным] из названия.

Иэн: Он жил за углом, поэтому он пришёл, и я не уверен, припал ли он на колени в этот момент, но он сказал следующее: «Пожалуйста, измени название». Он добавил: «Это звучит неуклюже». И я ответил: «Что ж, я просто хотел немного побыть скромным». И на это он сказал: «Не надо, пожалуйста, назови роман просто «Atonement» [«Искупление», без неопределенного артикля].

Дэн: Иэн позвонил мне и сказал: «Меняем». Незначительное, но очень важное изменение.

Иэн: Я позвонил Дэну и спросил, ушёл ли роман уже в печать. Возможно, я уже подменяю поднятия. Он ответил: «Да…, – очень осторожно, – что нужно изменить?» Я сказал: «Название теперь Atonement, а не An Atonement». На что Дэн ответил: «Ой, слава богу».

Дэн: Как вы видите, это было правильное решение.

Иэн: Дэн не сказал мне, что ему оно не понравилось.

Роджер: Чтобы добавить книге таинственности, автор попросил изменить название из An Atonement в Atonement. Что это могло значить? Нас отправили искать смысл в книге. Некоторые из машинописных текстов могли иметь оригинальное название – я не могу вспомнить, но такие можно было коллекционировать. Моя копия, к сожалению, ушла достойному продавцу книг.

«Искупление» вышло 20 сентября 2001 года и вскоре после этого было номинировано на Букеровскую премию.

Питер: Я думаю, это произошло летом. Доказательств не осталось, так как не было времени. Книга вызвала ажиотаж.

Роджер: Мы решили выпустить переплетенный машинописный текст, поскольку книга была идеальной. Дело было еще до появления социальных сетей, поэтому была задача дать людям просто прочесть ее.

Иэн: По этому поводу была вечеринка. Спросите Дэна.

Дэн: Я даже не могу вспомнить, где она проходила.

Иэн: В издательстве всегда было много вечеринок. Их природа такова, что они должны вызывать своего рода амнезию – если ты можешь её вспомнить, то вечеринка была так себе.

Питер: Было очень волнительно. Было волнительно то, что Иэн написал совершенно новую книгу, и в ту минуту, как он её написал, все люди захотели поделиться волнением и радостью.

Дэн: Я помню, что отзывы были прекрасными и всё было замечательно.

Иэн: Было несколько очень милых рецензий. Большинство из нас, писателей, привыкли опубликовать книгу и получить за неё хорошего пинка, а где-то хорошую похвалу, и поэтому нужно остаётся просто принимать это в порядке вещей. В этом, кстати, выражается своего рода единодушие.

Питер: Роман вышел осенью и возглавил все списки и даже была в топе на получение Букера, но, несмотря на то, что не выиграла премию, это определенно была настоящая книга.

Роджер: Я не могу точно вспомнить день публикации, но я помню рецензии и продажи. Я помню скрежет зубов, когда она не выиграла Букера.

Сирша Ронан на фотосессии к «Искуплению», издание 2007 года.
Фото: Стюарт Симпсон. Penguin

Вскоре начались разговоры об адаптации. В фильме «Искупление» снимались Кира Найтли и Джеймс МакЭвой, а также фильм положил начало карьере Сирши Ронан. Он был номинирован на 6 Оскаров, один Оскар выиграл и собрал более 84 млн фунтов стерлингов в прокате.

Тим Беван, кинопродюссер Working Title [Working Title Films — британская киностудия, основанная в 1983 году. С 1999 года является дочерней компанией Universal Studios – прим. пер.]: Я наткнулся на «Искупление» в 2002-м, довольно рано, поскольку книга оказалась очень успешной и началась гонка за право ее экранизировать. Обсуждались две комбинации режиссера и сценариста: Ричард Эйр и Кристофер Хэмптон / Том Стоппард и Джон Мэдден. Ричард и его команда пришла к нам в основном за поддержкой. Думаю, [продюсер] Роберт Фокс был также частью этой группы.

Иэн: Я принял решение в 1996 держаться подальше от сценариев. Вот почему, когда упомянули Кристофера Хэмптона, я был в восторге.

Стивен Дербридж, киноагент Иэна: Очень легко позвонить продюссеру фильма и сказать: «У меня есть потрясающий роман Макюэна, ты не хотел бы прочитать его?» На самом деле они чуть ли не начинают подпрыгивать. Но в данном случае был Роберт Фокс, он был одним из первых, кто уже прочитал книгу, а затем пришел обсудить сотрудничество с Working Title.

Тим: Итак, мы заказали сценарий. Мы знали, что это будет непросто, поскольку в основе всегда лежит литературное самомнение. Как вы собираетесь сделать фильм таким же интересным как книга?

Стивен: Это был непростой фильм, поскольку он затрагивал очень серьезные темы и не обладал очевидной коммерческой привлекательностью – это не триллер и не комедия. Я думал, будет много споров по поводу бюджета и тому подобного.

Иэн: Все наши первые разговоры касались трудности переноса идеи в фильм – о том, как показать, что произошло или не произошло.

Тим: Мы действительно тщательно изучали, как проделать этот литературный трюк в кино. К этому присоединился Энтони Мингелла. Он подсел к Джо [Райт, режиссер] и сказал: «Я не собираюсь ничего писать сейчас, но я собираюсь интеллектуально заставить тебя ответить на каждый вопрос, который я задам по поводу истории». Энтони уже поставил «Английского пациента», поэтому с точки зрения литературной адаптации он был одним из лучших в мире. Сценарий Кристофера был абсолютно точным, но для реализации идеи ему точно нужно было участие Энтони.

Стивен: Я пришел на просмотр очень рано. Там было несколько представителей киноиндустрии и дистрибьюторов. И я спросил: «Что это за карточки на столе?» Это были даты релиза фильма в 15-16 странах. Тогда я подумал: «Да, мы все правильно поняли».

Тим: Дело в том, что превращать великие романы в фильмы – дело довольно нервное, поскольку у литературной аудитории уже есть представление, каким всё должно быть. Я помню, как показывал Эрику [Феллнеру, продюсеру] фильм. Он вышел и сказал мне: «Не меняйте кадр». Такого еще не было.

Иэн: Когда у вас есть фильм с огромным коммерческим бюджетом, можете быть уверены, роман потерпит крах. И в этом случае, я думаю, все прошло очень-очень деликатно. Я думаю, Джо проделал отличную работу. Он очень талантливый режиссер.

Тим: Я никогда не знал, понравился ли Иэну фильм. Он вроде как справился с этим. И продал много книг после этого.

Иэн: После фильма у меня появилось невероятное количество читателей. Так что для меня появление книг в корзинах супермаркета стало новым опытом.

Дэн: Мне понравилось. Я пересмотрел фильм во время локдауна, и он по-прежнему мне нравится.

Роджер: Фильм оказался просто вишенкой на торте.

Стивен: Кто-нибудь задавался вопросом: боже, если мы продадим права, то кто-то получит Оскар? Нет. Но когда у вас захватывает дыхание фильм, который вы впервые увидели, вы начинаете задаваться этим вопросом.

Текущая обложка «Искупления».
Фото: Стюарт Симпсон. Penguin

Двадцать лет спустя было продано более 1,5 млн копий «Искупления» в одной только Великобритании. Однако довольно сложно оценить настоящее наследие цифрами от продаж.

Дэн: «Искупление» стало поворотным моментом. До этого у Иэна была репутация мрачного человека, так как его ранние книги и короткие истории были такими. Но он был не таким. «Искупление» было как восход солнца. Мы сделали это. Мы определенно изменили репутацию Иэна и открыли ему новые перспективы на книжном поприще.

Питер: Было немного книг, которые вошли в культурное сознание и становятся тотемными. «Искупление» стало одной из них.

Сьюзен: Это то, что мы называем культовой обложкой. Есть такие, которые настолько тесно связаны с книгой, что попадают под определение культовых. Насколько я счастливица, что мне выдалась возможность поработать над этим. Это одно из самых невероятных событий за всё время работы здесь.

Иэн: Я не знаю, на что похоже получение экземпляра «Искупления» каждый раз, когда оно выпускается. Это не дано понять писателю. У большинства из нас есть книга. Всегда есть некоторое предчувствие, когда ты начинаешь роман. Такое было у меня с «Искуплением».

Элис Винсент (Alice Vincent)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ