Энн Пэтчетт о создании необходимого рабочего пространства

Роман Энн Пэтчетт «Эти драгоценные дни» – навигатор по ограничениям писательской жизни

Было время, когда я гордилась тем, что могу писать в аэропортах. Конечно, я могла работать в своём тихом офисе, но я также могла писать в гимназии средней школы во время матча по волейболу. Я могла печатать на трибунах. Я могла уехать в Италию и сидеть там за маленьким качающимся столиком из скрученной проволоки и писать. Могла печатать текст на пластиковом лотке для еды в самолёте по дороге домой. Не важно, где я находилась. Я могла работать везде.

Но потом моё правое плечо начало плавное путешествие вверх, подползая прямо к уху. Однажды я встретилась с другом во время ланча после того, как всё утро писала. «Что-то случилось с твоим плечом?» — спросил он. Я присмотрелась, и — вот оно, моё плечо на уровне подбородка. Это выглядело так, будто я держу телефон, зажав его между плечом и ухом. Только без телефона. Я сознательно опустила его вниз. Муж никогда не спрашивал о моём «ползущем» плече. Он просто слегка похлопывал сверху каждый раз, когда проходил мимо, напоминая, что плечо искосилось.

Из-за того, что плечи постоянно были смещены, всё время болела и шея. На верхней части спины появились узлы размером с тюльпанную луковицу. Покупка нового кресла для работы не помогла. Я начала замечать, что руки уже не работают так хорошо, как раньше. Пальцы немели и залипали, будто клавиши на ручной машинке. Яркие всплески боли вспыхивали в запястьях и простреливали руки. Я обратилась к физиотерапевту и массажисту. Упражнения, которые мне давали, выполняла с религиозным пылом: сжимала мягкие круглые мячики, тянула руки назад, тянула руки вниз, прижимая одну руку к стене и поворачивал тело. Затем я пошла к врачу, который специализировался именно на запястьях, и он сказал, что у меня синдром запястного канала. Это значит, что потребуется операция, дабы освободить сухожилия от напряжения. Я отказалась. На электронные письма стала отвечать с помощью голосовой программы, но орфография была странной, и я всё время забывала об устной пунктуации. Печатанием я зарабатывала на жизнь. Поэтому задумалась о том, требуется ли мне переучиваться.

Я рассказала о проблеме своей подруге Маргарет. Она пишет еженедельную колонку для New York Times. И книги. В своё время Маргарет долго боролась с проблемами с сухожилий. Она сказала: «Позволь мне прийти и посмотреть, в каком положении ты работаешь».

Подруга немного разбиралась в эргономике, как в образе жизни вообще. Она поднялась в мой офис — комнату, которая раньше была спальней для ребенка, посмотрела на маленький ноутбук и спросила: «Ты печатаешь на этом?»

Я ответила утвердительно.

Маргарет покачала головой. «Тебе нужна полноразмерная клавиатура и подставка для запястий. Никогда больше не печатай на маленькой клавиатуре. Руки должны быть прямыми, а не вывернутыми». Она продемонстрировала, как должно быть, и я прислушалась.

Приобретя полноразмерную клавиатуру, я попросила Маргарет понаблюдать ещё раз.

Мои руки не перестали болеть, и теперь они просто болели по-другому. Маргарет осмотрела клавиатуру и опустила маленькие подставки со словами: «Она должна быть плоской». И добавила: «Никогда не поднимай вверх. Иначе сухожилия в верхней части рук будет тянуть».

Я напечатала предложение и сразу же почувствовала разницу.

«И возьми подставку, чтобы поднять компьютер. Компьютер нужно поднять вверх, а клавиатуру — опустить».

Я сделала всё, как сказала Маргарет, а затем — даже больше. Я купила коленное кресло, из-за которого вены на моих голенях становятся больше, но зато с плеч и шеи пропадает каждая унция напряжения. Я ходила в католическую школу на протяжении двенадцати лет, так что, возможно, дело в мышечной памяти. Но как только я ставлю колени на специальную подставку, правое плечо выравнивается.

Позже я купила стол для ходьбы, потому что стол для работы стоя мне не нравился. Когда мои колени уставали, я просто перемещалась на дорожку и ходила, пока работаю. Это хорошо сказывается и на моём сердце (как говорят, сидение — новое курение), и помогает рукам. То, что я могла потратить на операцию запястного канала, я потратила на стол для ходьбы, коленное кресло, полноразмерную клавиатуру и подставку под компьютер. И это в десять раз меньше стоимости самой операции.

Я обожала писать со скрещенными ногами на диване или поставив ноутбук на колени. Но теперь, когда этого нет, я понимаю, что потеря не столь велика. Дни художников и писателей в кофейнях для меня унеслись в прошлое. Было бы довольно нелепо, если бы я приходила в кафе с гигантской клавиатурой и креслом для колен. Вместо этого я остаюсь дома и смотрю в окно на одно и то же дерево, и всё абсолютно нормально, потому что я продолжаю писать. Я всё ещё могу писать.

Энн Пэтчетт

Перевод: Ол Лукойе

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ