Цитаты из книг — Фумико Энти

Это — счастье… Там, в убогих домишках, в свете слабеньких электрических лампочек, подвешенных к потолку, жило счастье — маленькое, милое и бесхитростное человеческое счастье. Маленькое счастье и скромная гармония. Люди кричали, сердились, плакали — со всей силой души, на какую были способны… О чём ещё можно мечтать в этой…

За все прошедшие годы она ни разу не посмела так посмотреть на мужа — открыто и твёрдо. Она умирала — она была свободна.

Мне кажется, эти маски именно для моей свекрови предназначались, не потому что она часто ходит на представления Но и не потому что она способна оценить по достоинству их красоту, а из-за того абсолютного спокойствия, которое на них запечатлено - как бы взгляд в себя. Наверное, в древности японки именно так и выглядели. А…

Ревнивая супруга должна была поглубже запрятать обиду и боль и довольствоваться осознанием важного факта: наложница в доме есть символ процветания семьи.

Человек не в силах переделать свою жизнь сообразно своим желаниям, как бы он ни тщился. Прими свою участь и смирись.

Мужчина может из кожи вон вылезти, но никогда не узнает, какие интриги плетет за его спиной женщина. Ты подумай, на какие только уловки не шли мужчины веками, лишь бы убедить самих себя, что дети, рожденные женами и наложницами, – плоть от плоти их! Объявили измену преступлением, изобрели пояс верности… и в конце концов…

У мужа много врагов — Томо прекрасно знала это. Теперь она наблюдала за мужем словно издалека, обретя способность смотреть на него глазами стороннего человека. Томо не преуспела в науках и не могла проникать в суть вещей. Она не умела слушаться своих чувств. Она привыкла жить по кодексу женщины феодальной эпохи и считать…

Дзэнко повертел в пальцах тонкую серебряную трубку, словно не зная, что с нею делать. В глубине души он испытывал сейчас нечто сродни отвращению. Интересно, откуда берутся подобные выродки, что не стесняются посылать законных жён на поиски любовниц? Да, провинция есть провинция, не зря он терпеть не может деревню. Однако…

— Наверное, так и есть, — отозвалась Суга взволнованным голосом. — Вот в пьесах или в книжках наложницы — всегда дурные женщины. Изводят законную жену, затевают склоки из-за наследства… Но мы же не делали ничего такого, мы были хорошими, верно? — Добродетельные наложницы… Люди ни за что не поверят.

Разве могу я бросить на произвол судьбы свой народ? Посмотри-ка на этот бурлящий, ночной город, сверкающий огнями фонарей. Знаешь, что это такое? Это ваша агония. Предсмертные судороги правящей клики! Так вспыхивает свеча, перед тем как погаснуть…

Именно воля, а не любовь и жертвенность делали её столь покорной… Она была не такая, как Суга и Юми, и вызывала совершенно иные чувства. В Томо таилось нечто негнущееся, непобедимое, словно враг, окопавшийся в несокрушимой твердыне. Воплощённая цитадель…

Зачем мне бороться? Зачем жить? Чтобы влачить жалкое существование в уродливом, иллюзорном, искаженном мире мужчин?

Ну почему, почему, спрашивала себя Томо, её всегда преследуют разврат и обман? Почему её втягивают в то, что противно её натуре, почему самые близкие и любимые люди попадают — или вот-вот попадут — в омерзительные ситуации? Томо тщетно искала ответа на эти вопросы. Некая сила, что дала ей жизнь, обозначила её путь в этом…

— Смотрите, смотрите! Вышел! Вот он! — Вот же он — месяц двадцать шестой луны! Со второго этажа донеслись возбуждённые голоса, топот ног по дощатому полу веранды. Томо посмотрела в сторону моря. Даже с первого этажа можно было разглядеть похожий на перевёрнутую бровь тоненький серпик нового месяца, возникший в туманном…

Она будет ждать, долго ждать - и обязательно дождется... Она не имеет права капитулировать перед господином Сиракавой. Она обязана пережить его. И тогда она восторжествует!

От неё исходила невероятная внутренняя сила. Он ощущал это всем своим существом, истерзанным сердцем, где ещё теплилась вера в честь, порядочность, доброту.