Цитаты из книг — Людмила Сараскина

И в отрочестве, и в юности, и во взрослой жизни Достоевский гораздо меньше страдал от одиночества, чем от принудительного общения; «быть одному, — напишет он сразу по выходе из Омского острога, — это потребность нормальная, как пить и есть, иначе в насильственном этом коммунизме сделаешься человеконенавистником. Общество…

Рождение писателя из читателя - одна из волнующих загадок психологии творчества, равносильная чуду и тайне рождения новой жизни. Тот факт, что желаемого превращения могло и не случиться, что писатель, потенциально присутствующий в каждом читателе, так никогда и не реализуется, сообщает этой тайне особую притягательность.…

Привычное стремление к имитации и маскараду власти, к бутафории и фикции в институтах управления имеет в своей основе одну серьёзную причину. Неистребимое и всеобщее сомнение в законности законной власти порождает злоупотребление силой со стороны власти, не имеющей никакой другой идеи, кроме себя самой. Власть случайных…

Прямое знание смысла и последствий будущего злодейства отталкивает человека, считал Достоевский, но предчувствие злодейства обладает притягательной силой.

Тот, кто испытал искус и соблазн чистого листа бумаги и остро отточенного пера, обречён вечно быть рабом своего пристрастия.

Не только общество, несправедливо устроенное, давит на человека, не давая ему жить и быть счастливым, говорит Достоевский. Внутри себя самого человек сталкивается с неустранимыми препятствиями, ибо по природе своей он и добр и зол и ближайший его противник заключён в нём самом.

«Я во Франции — француз, с немцем — немец, с древним греком — грек и тем самым наиболее русский. Тем самым я — настоящий русский и наиболее служу для России, ибо выставляю ее главную мысль... Русскому Европа так же драгоценна, как Россия: каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же была отечеством нашим, как и Россия».

Психологическая механика революции действительно сводится к стремлению бывших рабов стать деспотами, бывших обиженных — обидчиками, бывших несчастных — мучителями и истязателями.

Отбирая у нераскаявшегося убийцы право на исповедь, автор отнимает у него и право на творчество: оно, как и совесть, несовместимо с преступлением.

Ставрогин, опровергающий представления своих поклонников, заклеймён как самозванец — не за то, что, будучи слабым, сказался сильным, а за то, что не захотел быть идолом.

Литература полна соблазнов, печатное слово манит и завораживает; его власти и обаянию готовы подчиниться и люди совершенно чуждые прелестей "писаной бумаги".

Последнее время я много слышала порицаний моей идеальности и уверений в том, что в жизни человеческой все очень обыкновенно, особенных прелестей нет и при заявлении больших требований придется остаться ни при чем. Мысль очень старая, может быть, и верная, но такая безотрадная, что лучше довольствоваться ничем.

Теперь трудно понять, как Франсуа Мари Шарль Фурье, сын богатого купца из Безансона, торговец и биржевой маклер, имевший всего лишь школьное образование, мог пленять умы и сердца прозелитов во Франции и далеко за ее пределами. Мечтатель, прожектер, фантазер, он рисовал картины грядущего блаженства, забывая о здравом…

Имеет смысл разделить выявленное пушистое население на группы: — реальные коты и кошки, которых мог видеть Достоевский в своей жизни; — коты и кошки — персонажи произведений Достоевского; — коты и кошки как метафора или сравнение; — коты и кошки — как персонажи поговорок и пословиц.

Для того чтобы разглядеть живое кошачье присутствие в художественных сочинениях, нужен специальный взгляд, то есть взгляд любящий, который привык фиксировать мгновения экзистенциального кошачьего бытия всегда и везде. Только в этом случае читательская «охота» на мяукающие существа принесет свои плоды.

Тихон прочит Ставрогину подвиг веры — Марье Тимофеевне грезится князь гордый и своевольный. Рискнём сказать — оба осуждают Ставрогина за измену, но Тихон — за измену Богу, Хромоножка — за измену бесу.

Скорбным списком неосуществлённых планов и замыслов, реквиемом по несбывшимся надеждам, мартирологом безвременно погибших сочинителей предстаёт итог литературной жизни в "Бесах": здесь причастность к литературе обходится по самой высокой цене.

Всмотримся, вдумаемся в этот "съезд" с беспрецедентным даже для Достоевского числом прибывших на него участников (22 человека!). Что позвало их в дорогу? С чем приехали и зачем собрались они здесь? <...> Итоги этого спектакля-съезда поистине трагичны: к концу хроники погибает тринадцать человек - треть всех…