Новинки Юлии Кристевой

Роман Марселя Пруста (1871–1922) "В поисках утраченного времени" является со времен его публикации в 1910–1920-х годах неослабевающим вызовом читателям всего мира. Что это: необозримая книга-собор в традиции больших романов XIX века, панорама рафинированной культуры Европы «конца прекрасной эпохи», сметенной мировыми войнами, опыт философского осмысления памяти средствами литературы, попытка автора разобраться в самом себе, его раздумье о том, что значит написать книгу и как на это решиться, или, наконец, предложение читателю понять, что значит по-настоящему книгу прочесть? Всё это вместе и многое другое, о чем с разных сторон размышляют девять читателей Пруста: литературоведы, философы, историки искусства. И, конечно, Поиски — это вызов переводчику, который в этой книге принимает Елена Баевская, открывающая фрагментарный, но в то же время единый вид на корпус текстов выдающегося французского писателя.

Юлия Кристева и Филипп Соллерс — экстраординарная пара французских интеллектуалов XX века, объединившая вокруг себя многих знаменитых мыслителей своего времени; их концепции оказали немалое влияние на становление континентальной философии и на формирование современной европейской гуманитарной мысли.
В диалогах Кристевой и Соллерса брак предстает как неисчерпаемый ресурс для взаимопомощи и партнерства, а также как поле для интеллектуальных состязаний. Дискуссия между супругами, которая длится вот уже несколько десятилетий, и легла в основу этой книги.
Эта книга доказывает, что союз, основанный на многогранных аспектах любви и взаимопонимания, все равно требует работы над собой и непрекращающегося диалога партнеров.

Юлия Кристева и Филлип Соллерс – экстраординарная пара французских интеллектуалов XX века, объединившие вокруг себя почти всех знаменитых мыслителей XX века. В круг их общения входили Ролан Барт и Мишель Фуко, Жак Деррида и Умберто Эко.

Брак, рассматриваемый как произведение искусства, объединяет четыре диалога (с 1990 по 2014 годы) между Юлией Кристевой и Филиппом Соллерсом, посредством которых они раскрывают перед читателем опыт прогрессивных интеллектуалов в вопросах встречи любви и отношений как таковых.

Филипп Соллерс и Юлия Кристева – пример союза двух выдающихся личностей, где оба человека дополняют друг друга. Ни Филипп, ни Юлия не затмевают друг друга, а наоборот – дополняют. Как говорят сами Соллерс и Кристева: «Между нами завязался диалог, который не прерывался, мы продолжаем разговор, не прекращающийся в силу того, что он полон разногласий». Книга показывает, что союз, основанный на многогранных аспектах любви и взаимопонимания, все равно требует работы над собой и непрекращающегося диалога партнеров.

Предлагаемая читателю книга представляет собой введение в теоретическое направление изучения культурных текстов, названное автором семанализом. Это один из ранних образцов постструктуралистского (постмодернистского) исследования значений и смыслов литературных текстов модерна, сменивших классическую форму построения произведений. Новизна предлагаемого подхода обусловила обращение автора к трем разным, но взаимодополняющим дискурсам. Теоретический и критический используются для представления собственной модели автора и противопоставления ее рассуждениям, характерным для раннего модерна. Обращение автора к нетрадиционным логикам и математическим теориям демонстрирует возможности формализации анализа. Метафорический «язык» используется при интерпретации литературных текстов, посвященных порождению эстетического образа.

Книга может представить интерес не только для лингвистов и филологов, но также для исследователей общества и культуры, особенно с точки зрения методологии изучения культурных микропроцессов.

Книга одного из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой "Силы ужаса" (1982) посвящается темам материальной семиотики, материнского и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф.Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько в то же время оказывается невозможным их окончательное устранение.

Книга предназначена как для специалистов - философов, филологов, культурологов, так и для широкой читательской аудитории.

Предлагаемая читателю книга представляет собой введение в теоретическое направление изучения культурных текстов, названное автором семанализом. Это один из ранних образцов постструктуралистского (постмодернистского) исследования значений и смыслов литературных текстов модерна, сменивших классическую форму построения произведений. Новизна предлагаемого подхода обусловила обращение автора к трем разным, но взаимодополняющим дискурсам. Теоретический и критический используются для представления собственной модели автора и противопоставления ее рассуждениям, характерным для раннего модерна. Обращение автора к нетрадиционным логикам и математическим теориям демонстрирует возможности формализации анализа. Метафорический "язык" используется при интерпретации литературных текстов, посвященных порождению эстетического образа.

Книга может представить интерес не только для лингвистов и филологов, но также для исследователей общества и культуры, особенно с точки зрения методологии изучения культурных микропроцессов.

Книга выдающегося французского психоаналитика, философа и лингвиста Ю. Кристевой посвящена теоретическому и клиническому анализу депрессии и меланхолии. Наряду с магистральной линией психоаналитического исследования ей удаётся увязать в целостное концептуальное единство историко-философский анализ, символические, мистические и религиозные аллегории, подробный анализ живописи Гольбейна, богословско-теологические искания, поэзию Нерваля, мифические повествования, прозу Достоевского, особенности православного христианства, художественное творчество Дюрас. Книга будет с интересом прочитана не только специалистами-психологами, но и всеми, кто…

Восемь убийств потрясли маленький городок. Таинственный маньяк, которого пресса прозвала Чистильщиком, метит тела своих жертв знаком "бесконечность". По какому принципу он убивает? В чем смысл его "посланий"? Расследование ведут два блестящих интеллектуала - журналистка Стефани Делакур и комиссар Нортроп Рильски. Постепенно они приходят к шокирующему выводу: кровавые деяния Чистильщика каким-то образом связаны с одним из самых загадочных периодов мировой истории - падением Константинополя под натиском участников Первого крестового похода. Ключ к тайне происходящего следует искать на страницах знаменитой хроники, написанной…

Восемь убийств потрясли маленький городок. Таинственный маньяк, которого пресса прозвала Чистильщиком, метит тела своих жертв знаком "бесконечность". По какому принципу он убивает? В чем смысл его "посланий"? Расследование ведут два блестящих интеллектуала - журналистка Стефани Делакур и комиссар Нортроп Рильски. Постепенно они приходят к шокирующему выводу: кровавые деяния Чистильщика каким-то образом связаны с одним из самых загадочных периодов мировой истории - падением Константинополя под натиском участников Первого крестового похода. Ключ к тайне происходящего следует искать на страницах знаменитой хроники, написанной…

Книжка провідної представниці постмодернізму Юлії Крістевої (н. 1941 р.) — своєрідна поліфонія розмаїтої поліаспектності культури, низка розвідок та ескізів про найрізноманітніші сфери знання; від легких, музичних вершин поетики до розлогих, неозорих рівнин лінгвістики і важких, поважних глибин філософії, — і все це побачене крізь призму психоаналізу, викладене нескутим іскристим, розгонистим стилем. Крім того, статті про феміністику та мистецтво, — одне слово, книжка, що задовольнить смаки наивитонченішого ерудита.

Книжка Юлії Кристевої, дослідниці семіотичних та літературних структур, автора гендерних описів формування й руйнування мови та інших соціальних структур, низки психоаналітичних досліджень, позначена її власним досвідом проживання на чужині й космополітизму. Звернення до психології та широке залучення філософських і літературних творів роблять пропонований огляд долі чужинця від початків європейської цивілізації надзвичайно цікавим. Авторка змушує читача замислитись над питанням, пробним каменем моралі XXI ст., коли єдина Європа стає дедалі розлогішою, а можливості подорожувати значно більшими: як жити поруч з іншими, не відкидаючи їх і не поглинаючи?..

Главное, на чем основывает Кристева свои построения, это взгляд на язык и слово вне его знаковой природы. Слово-"дискурс" ("речь") тогда - не зеркало реальности, не способ ("прием") построения произведения. Оно - средство создания "некоей языковой материальности", где герой ("голос") существует только потому, что существует Другой, столь же полноправный "голос". Этот "диалогизм" является источником не только "многоголосия" ("полифонии") в романе, но и идеальной свободы. Для Кристевой, которая изучала Бахтина в знаковые 60-е, это больше, чем свобода. Это поиск той литературы, которая "не поддавалась бы тотализации".

В таком "гуманистическом ключе" неприятия любой "монологичности" рассматривает далее автор литературные формы "разрушения семантической тождественности слова как языковой единицы". Главная из этих форм - текст, который автор называет "особым устройством - площадкой для "противоборства" различных идеологий и осуществления "эпистемологических, социальных и политических перемен".

После того, как Кристева берет в союзники Маркса, становится ясно, что ее теория текста явно выходит за рамки литературы - на улицы бунтующего студенческого Парижа. Не случайно семиотика определяется ею как "производство" не знаков, а "моделей". При этом главное открытие Маркса в сфере политэкономии - измерение количества труда "меновой стоимостью" - Кристева переносит на "знак и процесс обращения смысла" в тексте. Чтобы сделать понятней свою мысль о литературе как "способе производства", она, в духе Маркузе, дополняет Маркса Фрейдом. В частности его пониманием "работы как семиотической системы", производящей "иероглифы", знаки преображенного сновидением смысла. В таком "живом" контексте можно и моду рассмотреть с точки зрения и "знаков", и политэкономии, и даже с обратной стороны: "смысл как определенного рода моду".

Поиск "живых" семиотических практик приводит Кристеву к двояким результатам. С одной стороны, она исследует "семиотику жеста", с другой - перечитывает, как Бахтин, средневековые романы с точки зрения "конъюнктивной дизъюнкции", т. е. диалектического отрицания. Во втором случае увлеченность идеей нетоталитарных "семиотических практик" позволяет ей найти в романе Адама де ла Саля признаки "производства" и "обмена": герой тут может стать гомосексуалом и андрогином в процессе "обмена между мужскими и женскими половинами общества".

И все же стилю Кристевой, наряду с тонкостью и изяществом мысли, свойственна научная строгость. И проявляется это не только в обильном использовании терминологии (ее перечень дан в специальной статье "Аналитический указатель"), но и в построении формул и схем. Последние она использует в трактатах "Продуктивность, именуемая текстом", "Порождение формулы", "Текст романа". Касаются они, правда, творчества Раймона Русселя, Шарля Бодлера, Филиппа Соллерса и того же де ла Саля. Но теперь, после ее первой в России книги, Юлия Кристева, наконец-то, предстанет не только как автор популярного термина "интертекстуальность", но и как выдающийся филолог и философ.

Книга одной из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой "Силы ужаса: эссе об отвращении" (1982) посвящается темам материальной семиотики, материального и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф. Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько, в то же время, оказывается невозможным их окончательное устранение. Книга предназначена для специалистов- философов,…

Антология "М. М. Бахтин: pro et contra" представляет масштабную панораму освоения наследия крупнейшего философа культуры и филолога XX века Михаила Михайловича Бахтина (1895-1975). В первый том вошли материалы по истории Невельского сообщества, а также тексты, отражающие полемику вокруг книг М. М. Бахтина о Ф. М. Достоевском и Франсуа Рабле. Издание снабжено хронографом бахтинского жития и комментариями.

В сборник статей включены работы наиболее значительных французских философов второй половины XX века, в которых нашли отражение важнейшие философские темы этого периода — проблема смысла, сознания, тела, текста, чтения и письма. Материалы сборника знакомят с особенностями феноменологического и постструктуралистского подхода к анализу этих тем. Сборник адресован специалистам в области философии, литературоведения, лингвистики, психологии и всем интересующимся историей французской философской мысли. Книга может быть использована в качестве хрестоматии для студентов и преподавателей гуманитарных факультетов.

Роман Марселя Пруста (1871–1922) В поисках утраченного времени является со времен его публикации в 1910–1920-х годах неослабевающим вызовом читателям всего мира. Что это: необозримая книга-собор в традиции больших романов XIX века, панорама рафинированной культуры Европы «конца прекрасной эпохи», сметенной мировыми войнами, опыт философского осмысления памяти средствами литературы, попытка автора разобраться в самом себе, его раздумье о том, что значит написать книгу и как на это решиться, или, наконец, предложение читателю понять, что значит по-настоящему книгу прочесть? Всё это вместе и многое другое, о чем с разных сторон размышляют девять читателей Пруста: литературоведы, философы, историки искусства. И, конечно, Поиски – это вызов переводчику, который в этой книге принимает Елена Баевская, открывающая фрагментарный, но в то же время единый вид на корпус текстов выдающегося французского писателя. Эвербук