Цитаты из книг — Ольга Адамова-Слиозберг

Если меня обвинят в том, что я украл колокола Нотр Дама и ношу их в жилетном кармане, я прежде перейду границу, а потом буду оправдываться. Г. Гейне

Самые несчастные люди в тюрьме были коммунисты. Они взяли на себя роль добровольных защитников МГБ. Они уверяли всех, что в стране был огромный контрреволюционный заговор, и если при ликвидации его были допущены ошибки, то: лес рубят — щепки летят. Они говорили, что нужно вырезать гангренозное место с живым телом, чтобы…

Через несколько дней Айно предложили готовиться с вещами на выход. Вещей у нее почти не было. Но все обитатели камеры хотели ей что-нибудь подарить, хотя у нас самих почти ничего не было. Кто нес пару чулок, кто носовой платок, кто косынку, кто полотенце. Прощаясь с Айно, многие плакали. Я укладывала в мешочек подарки,…

Мне все казалось, что вот теперь, когда может быть виден конец, меня схватят и прикончат. Все надели траурные розетки. Я мучительно думала: надеть или нет? Меня подозвала Анна Петровна, наш парторг, и приколола розетку. — Так надо, — сказала она. Я потом все боялась снять ее и носила дольше всех, пока Анна Петровна не…

Никому и в голову не приходило, что рассказать или выслушать анекдот, который знает вся Москва, называется совершить преступление по статье 58-10, то есть вести агитацию против советской власти, караемую лишением свободы до десяти лет. Никто не думал, что если муж, делясь с женой, ругает, предположим, Кагановича или…

Меня в сопровождении конвоира провели во двор и посадили в «черный ворон». Если кто-нибудь не знает, что это такое, объясню: это зеленая закрытая машина для перевозки заключенных. Внутри она разделена на одиночные купе, такие тесные, что люди с длинными ногами должны были их поджимать, а то прищемит дверью. В 1937 году…

Я не знаю, зачем мне была бы литература, если бы через неё я не общалась с душой, тонкой и доброй, с умом, помогающим мне осмысливать жизнь.

Как много и как мало человеку надо! Много - потому что кроме хлеба человеку ещё нужна красота. Мало - потому что мы только через окно видели небо и раз в неделю проходили садом.

Если факты не лезут в мое представление о мире, надо менять его, так как факты отменить нельзя. Надо менять жизнь, чтобы этих фактов не было.

Книги были единственным отвлечением, единственным счастьем, воздухом, хлебом и водой для мозга, задыхающегося, погибающего без пищи. Читая, я вновь чувствовала себя человеком. Ведь нам так долго и упорно вколачивали в головы, что мы не люди, а отбросы, вколачивали не только тюремщики, которых мы презирали, но и газеты,…

В эти ночи я узнала, что можно управлять мыслями: одни пускать, другие гнать. Можно не вспоминать, не жалеть, не терзаться чувством вины перед собой, перед мужем, перед матерью за то, что не доделала что-то, кого-то обидела, мало любила, мало жалела. Можно… Но очень трудно.

…мне всегда хотелось писать, но я знала, что писателем может быть лишь тот, кто знает или видит больше, чем читатель, а что я знала и видела в жизни?

Я спрашиваю себя, зачем нужно было так терзать людей, совершать такие преступления против человеческой совести, когда проще всего было бы подделать наши подписи. Очевидно, важно было сохранить эти показания для потомства в оправдание своих преступлений. Недаром на наших делах была надпись: «Хранить вечно».

-Ну, важно навести тень на человека, а потом, наверное, у него нашлись ещё грехи. Был бы человек, а статья найдётся.

Возвращение к жизни - тяжёлый процесс. И тут как никогда важно подсчитать свой капитал: с чем ты вернулся, чем ты владеешь.

И горе тебе, если ты ничего не понял, ничего не вынес из бездны, в которой оказался. У тебя все отнято, и никакая бумажка не вернет тебе места в жизни. У тебя осталось только то, что есть в твоей душе. Ты или нищий или богач.

Я называю Вас своим сердечным другом Еще за то, что наших жизней лето Идет к закату за Полярным кругом, Что и моя и Ваша песня спета.

Я потом много раз отмечала, что особенно легко с жертвами примиряются те, кто в число жертв не попал.

Самые несчастные люди в тюрьме были коммунисты. Они взяли на себя роль добровольных защитников МГБ. Они уверяли всех, что в стране был огромный контрреволюционный заговор, и если при ликвидации его были допущены ошибки, то: лес рубят — щепки летят. Они говорили, что нужно вырезать гангренозное место с живым телом, чтобы…