Цитаты из книг — София Парипская

— Куся, мама – врач, отчим – генерал, какая экономика? Я обречён был стать военным врачом. Но образование, которое мне дала ВМА, и дальнейшая работа хирургом так «заточили» мой мозг, что я оказался способен воспринять азы финансового функционирования банковской системы самоучкой. А вот дальнейшая работа в «ФинРусе»…

И я чётко увидела, что Илья для камчатских женщин до сих пор остаётся их неосуществлённой мечтой об интересном и сильном мужчине. Почему так? Наверное, потому что мужья рядом были такие привычные, а образ Ильи, тогда холостого мужчины, представал перед ними в ореоле романтизма, мужественности и лихой молодости.

И Верочка была вся такая возвышенная, медовая, и слова все такие приторные, что я себе в чай даже не положила сахар. Рот как будто был заполнен сиропом из патоки.

— А при нынешних властях уйдём на пенсию с голоду подыхать. — Ничего, хороших врачей народ прокормит, – пошутил я.

— Не одним проектом ты должен жить. Ты же хирург. Ты сам говорил мне, что хороший хирург – это тот, у которого в багаже много вариантов операции. Вот и рассматривай эту ситуацию как неожиданное осложнение. Ищи другие пути.

— Есть такой реферативный журнал, и там описывался случай из центра травматологии в Торонто, – сбивчиво пытался объяснить я. — Какой, к чёрту, Торонто! Тоже мне, два центра мировой хирургии – Торонто и Северодвинск. Вечером зайдёшь ко мне. Я тебе подробнее объясню, кто ты и что ты. Ты мне ещё в академии надоел.

Инга свалилась как снежный ком на голову. Я хирург и привык к экстремальным ситуациям, сталкиваюсь с ними практически каждый день. Но её приезд – это было сильно.

— Ну вот, ты со мной здесь жить не захочешь. В магазинах нет ничего, потому что всё по талонам. Но нас теперь будет трое, так что всё выдадут, что положено. В Северодвинске ещё жить можно, а вот в Архангельске совсем грустно. Знаешь, как говорят: «Архангельск – это треска, доска и тоска».

А я упивалась своим презрением к нему, такому мелкому. И это было совсем не интеллигентно, не по-доброму. Я была переполнена тщеславием. И, если разбираться, победитель я или побеждённый?

— Илья, рад тебя видеть. Это твоя жена? — Да, жена, только не моя. — Глядя на твою хитрую рожу, уверен, что ты ситуацию скоро изменишь в свою пользу.

Море живое, понимающее. Вот так отдать ему слова, чтобы оно их поглотило. Волны превратят слова в брызги, они разлетятся бесконечном просторе.