Цитаты из книг — Кэтрин Эддисон

Майя решил не спорить и не обрывать его, а просто дать выговориться, так как суть жалобы, признавал это сам граф или нет, состояла в том, что Кирис Драхар бесцеремонно помер прежде, чем успела состояться его свадьба.

“Nothing can make death easier,” Cala said, “but silence can make it harder.” “Speaking helps not,” Maia said.

“If thou grievest not for Sheveldar, it does not make thee a monster, either. But in grieving for a murderer, thou art not grieving for the monstrous. Thou grievest for the man who failed to reject the monstrous act.”

There isn’t a medical doctor alive who can restrain his curiosity, which I think is the true lesson of both Frankenstein and Dr. Jekyll and Mr. Hyde.

What Maia remembered most clearly, later, was his grandfather’s voice raised above the tumult, apostrophizing his soldiers as a bunch of moon-witted ninnies.

When at last it came to a vote, the split was perfectly predictable: three yeses and three noes, right down the middle, and the Witness for the Treasury, looking terrified, said, “We abstain.” “You can’t abstain,” Lord Pashavar said in outrage. “Yes, he can,” said Lord Deshehar. “Although we admit we would prefer he did…

Впервые в жизни он понял, почему Сетерис столько пил. Если спиртное помогало прогнать невыносимые мысли, забыть страшные слова, оно того стоило.

Он испугался, что задал глупый вопрос, но потом подумал, что задавать глупые вопросы – это, кажется, и есть работа императора.

«Допустим, я обладаю властью, – размышлял он по пути, – но на самом деле я узник, я закован в цепи, тяжести которых Сетерис себе даже не представляет. В свое время я мечтал о побеге из Эдономи. От императорской короны сбежать невозможно – только на тот свет».

Ему пришлось подняться, чтобы освободить остальных от ограничений, налагаемых этикетом. Эльфы начали собираться в небольшие группы, продолжив прерванные разговоры, а Майя по-прежнему топтался у своего кресла. Теперь истории об императорах, которые переодевались в обычную одежду, чтобы побродить по городу среди простых…

– Да, конечно, – пробормотал Майя, чувствуя себя угодившим в волшебную сказку. Однако сказочное превращение не делало его счастливым. Но он уже успел привыкнуть к этому чувству с момента прибытия к Унтэйлейанскому Двору.

Но лица присутствующих сливались в безликую массу, и первые полчаса царствования Эдрехасивар VII потратил на то, чтобы постараться не упасть в обморок.

“Goodness,” she said. “I’m no Csaiveiso, but I’ve often found that warm milk before bed helps me sleep.” “Don’t listen to that milk nonsense,” the goblin man across the table said cheerfully. “My father swore by brandy.”

It was not uncommon for people to say more than they meant when talking to a Witness for the Dead. My teacher, Othala Pelovar, had said that it was because we were taught to listen, and that once you had learned to listen to the dead, the living posed no challenge. The elderly Witness for the Dead in Lohaiso said that…

I saw Zanarin wince pointedly at my voice, which was harsh and graveled thanks to my surviving the sessiva when it swept through Lohaiso during my prelacy there. It mostly did not bother me, except when someone like Zanarin made sure it did.”

"Serenity," Cala said, "you do not have to do this. No one requires it of you." "I do," Maia said tiredly, and Cala retreated again.

But he did not forget, and told himself he would never forget, that it was possible for people to be kind without ulterior motive, that sometimes bargaining was not necessary. Sometimes, said that cold Setheris-like voice in his head. But not often.