Рецензии

На эту книгу написано так много рецензий, что тому, кто решил написать еще одну, предстоит нелегкая задача избежать трюизмов или ничего не говорящих фраз типа «мне понравилось»/«мне не понравилось». Лично мне эта книга попалась в руки после того, как был закончен «Тысячеликий герой» Дж. Кэмпбелла, оставивший крайне неприятное впечатление. После выматывающего блуждания в дебрях психоаналитического начетничества, была необходима срочная инъекция ясной, строгой и выверенной аналитики. И Пропп не обманул ожиданий.

Если Кэмпбелл ради подтверждения своих крайне спорных выводов тщательно подбирает только удобные и подходящие примеры, напрочь игнорируя все, что не укладывается в прокрустово ложе его юнгианского фантазерства, то Пропп вскрывает саму генетику мифа – художественным преодолением и отрицанием которого становится сказка.

Некоторым рецензентам кажется будто Пропп препарируя генезис сказки убивает ее, лишает ее того мистического очарования, благодаря которому она сохраняет свою притягательность. С этим трудно согласиться.

Прочитав книгу советского исследователя, ты не перестаешь любить сказку, но начинаешь ценить ее в большей степени, чем прежде. Отныне сказка, это не просто результат творческих усилий неведомых древних сочинителей, употребивших свой талант на выдумывание историй о говорящих волках, зачарованных лягушках и похищенных царевнах. Нет, сказка теперь воспринимается как отголосок еще более древнего, чем она сама мифа. Безжалостного, иррационального, мрачного и таинственного. Это подлинно языческий мир – жестокий и в то же время обезоруживающе практичный.

Но этого мира больше нет. Он сгинул в круговерти тысячелетий, а его законы более не обязательны к исполнению. Осталась только сказка. Победившее в битве со временем отражение давно закончившегося карнавала хтонических монстров. К такому выводу (насколько я могу судить) приходит Пропп. А такой интересный вывод стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

Книга Владимира Проппа "Морфология волшебной сказки" является не просто одним из главных филологических трудов двадцатого века, но можно сказать и одним из его культурных столпов. Как известно, столетие тому назад все науки, в том числе относящиеся к антропологии, филологии и лингвистике сделали колоссальный скачок вперед. В этом время вышли, переворачивающие все представления о мировом устройстве и истории, труды структуралистов, Леви-Стросс заложил фундамент для нового прочтения структур первобытного мышления, а Эйнштейн вывел теории, опровергающую систему постоянства места и времени, на которой строилась наука последних пяти столетий. В это же время Владимир Пропп вносит неоценимый вклад в культурное наследие человечества своей казалось бы незаметной и не слишком значительной работой по изучению структуры и развития волшебной сказки. Почему именно она оказала такое огромное влияние на будущее.

Во-первых, можно сразу оговориться, что сказка в данном случае является привходящим, рандомным элементом, собирающим в себе все необходимые атрибуты любого нарратива как такового. Проппа интересует не столько сказка, сколько план любой возможной рассказываемой истории в принципе, тот план, по которому в целом и строится повествование - от экзистенциальной драмы до эпоса. Фактически именно Владимир Пропп (и это признается практически всеми последующими исследователями данного вопроса) открыл универсальную формулу построения рассказа, которую сейчас используют в любой части света, если хотят привлечь внимание публики. Так, Кристофер Воглер, чей хрестоматийный труд "Путешествие героя" по сути стал каноническим произведением для всей голливудской машинерии и сериального производства, признает безоговорочное лидерство Проппа в отношении собственных формулировок и прямо указывает на то, что схемы советского ученого с течением времени только подтверждают свою истинность и оказывается применимы как к фильмам Квентина Тарантино, так и сериалам канала Нетфликс, чьи авторы вполне возможно никогда не слышали фамилии Проппа.

Стоит отметить, что это касается не только фильмов и сериалов, но в куда большей степени и других популярных поп-областей, таких как комиксы, всевозможные мультсериалы и, в особенности, супергеройские франшизы. К примеру, можно рассмотреть последние - любая история Бетмена, супермена, спайдермена, сорвиголовы и так далее, все равно раскладывается на те же основополагающие элементы, без которых нарратив попросту невозможен. То же самое касается мультфильмов - большинство их героев уже являются хрестоматийными, каноническими персонажами, собирательными образами и символами тех иных качеств. Например, всем известный, дятел Вуди, Чилли Вилли и так далее - все они суть предки культовых животных, в свое время прошедших модификацию сказочных зверей и помощников (или противников) главного героя. Тут нужно задаться справедливым вопросом - откуда берутся эти образы и функции и почему они существуют именно в таком виде?

Владимир Пропп являлся марксистом и материалистом, не приемлющим объяснений вроде божественного вдохновение или вмешательства высших сил. Любая повествовательная структура, по его мнению, берет свое начала исключительно в общественных отношениях и социальных формациях своего времени. Соответственно, сама по себе сказка, является некоторого рода видоизмененной формой обряда или мифа. Скажем, что эта часть идеологии Проппа снискала куда меньше признания. По его представлениям любое общество, вне зависимости от местонахождения или времени существования пережило этап первобытно-общинного строя, в котором проводились соответствующие обряды инициации и посвящения. Это были обряды для юношей, которые становились мальчиками, для девушек, что теряли невинность и становились женщинами-матерями, для вождей племени, которых свергали с престола, а также для стариков, судьба которых состояла в необходимости подготовки для перехода в иной мир. Абсолютно ничего из этого сейчас нет - в современности каждый предоставлен сам себе, а окружающие заботятся только о теле подростка или старика, но никак не о духе, которому нужна поддержка. Именно поэтому такой рудимент прошедшей эпохи, как сказка, миф, былина или сказания переживают века или тысячелетия.

В нашем цивилизованном стерильном обществе потребность в подобного рода духовной инициации популярна как никогда (посмотрим на безумный успех Гарри Поттера или Властелина Колец, построенных по идеальным сказочным образцам). Так как любое первобытно-общинное общество строилось по одним законам, отходя от которых оно просто распадалось на атомы и бесследно испарялось в океане времени, то и мифы, легенды и толкования оказываются фактически идентичными с небольшими отклонениями. Согласно Юнгу эти действия, переживания и структуры стали краеугольным камнем нашего духовного существования и отложились в форме архетипов где-то в глубинах мирового коллективного бессознательного. Любая точно поданная и грамотно рассчитанная история именно поэтому доставляет нам такую неизъяснимую радость - она открывает где-то в залежах нашего естества скрытые энергетические резервы, дремлющие до времени. Позднее эта Юнговская теория получила развитие и была спроецирована на современное положение вещей, при котором главную роль играют социальные институты - государство, церковь, школа, на первоначальном этапе отсутствующие. Однако, при этом можно сделать справедливый вывод, что схемы взаимодействия несколько не изменились, в то время как трансформировалась только экономическая и социальная формация - вместо щуки сегодня герою попадается паук мутант, вместо дара - суперсила, царевну заменяет красотка Мэри Джейн, лжегероев или злобных братьев - суперзлодеи эпохи развитого капитализма. Отметим, что есть одна вещь, которая сравнительно с первоисточником претерпела колоссальные изменения - мораль и нравственность. Раньше она почти не встречалась, сказки были историями о каннибализме, сдирании кожи, отравлении, прелюбодеянии, детоубийстве, киднеппинге и грабеже. Сегодня сказки стали обезжиренными.

Две книги, собранные под одной обложкой - "Морфология волшебной сказки", а также "Исторические корни волшебной сказки" соседствуют не случайно. В первой Пропп анализирует явление построения нарратива или рассказываемой истории во всем его многообразии. Он раскладывает их на образы и функции наглядно демонстрируя, что так или иначе, хоть количество возможных историй, которые в принципе могут быть рассказаны и безгранично, но типы их структуры всегда ограничены. Немного позднее, его последователь Кристофер Воглер вообще пришел к выводу, что возможен только один-единственный вид рассказа, который и повторяется на бесконечные лады с незначительными модификациями (одной из которых является например, хронологическая перестановка или смещение моральных акцентов).

О справедливости такого положения можно судить немного погрузившись в материал современности - чем меньше произведение следует открытой повествовательной формуле, зачастую пренебрегая целыми частями, которые должны как бы цементировать повествование, тем оно хуже по всем параметрам и наоборот, подтверждением чему могут служить такие творения как "Форрест Гамп" или "Во все тяжкие", сотворенные по всем канонам.

Однако на описании явления Пропп не остановился и предпочел исследовать его сущность. Вторая книга много объемнее, богаче фактологическими материалами и описаниями. Чего в ней нет, так это окончательных выводов или формулировок - Пропп ограничивается постановкой вопроса откуда и не задается сверхзадачей - почему и для чего? Ответы на эти вопросы он решил оставить для будущих поколений.

Сказки – это жанр, известный нам с детства. Всегда приятно и увлекательно окунуться в мир волшебства. Даже взрослые обожают читать и смотреть сказочные истории. Почему же вызывает такой неподдельный интерес у взрослых и детей истории, в которых с точки зрения рационального мышления нет никакого смысла? Этим вопросом задавались многие филологи и лингвисты, но наиболее полно на эти вопросы ответил в своем исследовании Владимир Яковлевич Пропп.
В своей работе «Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки» Владимир Яковлевич Пропп первым предлагает классификацию сюжет по функциональному признаку. В книге подробнейшим образом описывают все имеющиеся в сказках функционально различные повороты сюжета. В итоге такого разложения сказка представляет собой формулу, которая состоит из стандартных сюжетов. С научной точки зрения это имеет важнейшее значение, т.к. такая классификация позволяет сравнивать сказки между собой и находить общие составляющие. Проанализировав сказки различных народов мира, автор приходит к выводу, что функционально базовые сюжеты не зависят от национальности. Особенность национального сознания проявляется только в конкретных воплощениях главных героев и окружающей среды. Для всех наций в сказках имеет место похищение невест, женщин и детей каким-либо животным, путешествие героя с целью спасения и т.д. Все эти вопросы подробно изложены в книге.

Если первая часть книги посвящена категоризации и формализации сказочных сюжетов, что может быть не столь интересно и захватывающе для не специалистов, то вторая часть рассказывает об исследовании исторических основ сказок, т.е. разъяснению причин появления определенных сюжетов. Автором проведена огромная работа по исследованию различных священных ритуалов, мифологического сознания и бытового поведения людей древности. Интересно узнать какой символический смысл несет в себе баба Яга, Кощей, различные змеи, почему отец невесты (в России это зачастую абстрактный царь) так хочет отдать свою дочь замуж и в тоже время строит всяческие козни своему будущему зятю. Из книги читатель узнает почему во многих сказках главные герои отправляются в лес, встречают различных животных, находят те или иные магические предметы, зачем, вообще, необходимо путешествие главного героя. Исследование большого объема сказок различных народов мира показывает, что в сказках отображены различные сакральные действия, которые по мере развития мировоззрения лишились своего смысла и остались лишь как часть волшебной истории.
Всем кому интересна сказка, кто хочет понять её исторические основы и открыть смысл происходящих в ней событий, настоятельно рекомендую прочесть книгу Владимира Яковлевича Проппа «Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки». Прекрасно, что совсем недавно переиздали работы этого великолепного филолога. Автор детально разбирает особенности сюжета, поведение главных героев и различных явлений, встречающихся в тексте. Все утверждения, представленные в работе, снабжены многочисленными ссылками на научные труды, что в значительной степени повышает ценность работы. Книга «Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки» - прекрасный образец литературы в стиле non - fiction , который я настоятельно рекомендую прочесть, чтобы более полно знать общее культурное наследие.

Наконец, добралась до легендарных работ советского филолога Владимира Яковлевича Проппа.

Кончено, надо учитывать, что это больше академические тексты, а не научно-популярные, особенно первая часть, «Морфология» - здесь автор описывает, как можно записать сюжет любой волшебной сказки формулой. Непростая для восприятия часть, много перечислений и условных обозначений. Но через эту работу стоит пробраться, чтобы понять, как автор мыслит в целом свои исследования.

Вторая работа, «Исторические корни», более живая и интересная. Здесь много примеров и разборы конкретных элементов сказки, персонажей и сюжетов. Основная идея — связь, точнее даже, отображение обрядов инициации и представлений о загробном мире в сказке. Например, оказывается, что то самое тридевятое царство — это «иной» мир, яга — это мертвец, а шапка-невидимка — дар Аида. Рассмотрено множество других элементов, казавшихся странными, нелогичными, гиперболизированными, слишком кровавыми для сказки, их изменчивость в исторической перспективе. Всё это безумно интересно разбирать, и позволяет по-другому взглянуть на давно знакомые сюжеты.

А вы знали, что практически в любой сказке может быть до семи главных действующих лиц и до тридцати одной функции, связывающей сюжет? И неважно, идёт речь о царевне, которой строжайше запрещено покидать терем, мачехе, изгоняющей падчерицу, семи немецких гномах или трёх крестьянских сыновьях, один из которых непременно дурак.

В «Морфологии волшебной сказки», которая ранее издавалась без слова «волшебной» Пропп исследует строение сказки на примере всем известных произведений из сборника «Народные русские сказки» легендарного русского сказочника Александра Николаевича Афанасьева.

«Подобно всему живому, сказка производит лишь себе подобное. Если какая-либо клетка сказочного организма становится небольшой сказкой в сказке, она строится, как это будет видно ниже, по тем же законам, что и всякая волшебная сказка».

Пропп обнаружил, что в любой сказке есть постоянные (действия, совершаемые персонажем и их последовательность, так называемые функции) и переменные элементы (количество и способы исполнения этих функций, мотивация и атрибуты персонажей, стиль и язык повествования).

Как я отметила в начале, Пропп выделяет тридцать одну (31) повторяющуюся от сказки к сказке функцию. Важно помнить, что эта закономерность, однотипность относится исключительно к фольклору и искусственно созданные, авторские сказки работают несколько по другому сценарию.

Все сказочные функции связаны действиями главных персонажей, которых у Проппа семь (7): герой, вредитель, отправитель, даритель, помощник, царевна, ложный герой

Одним словом, это не самое лёгкое чтение, но определённо очень интересное и познавательное. Ох уж эти сказки, ох уж эти сказочники!

Сначала расскажу о своей ВЕЛИКОЙ детской ошибке: будьте умнее Оли и не ходите по тем же граблям. 

В один прекрасный день, когда я перечитала дома все книги со сказками (до сих пор люблю, ведь романы про попаданок — это тож сказка), я нашла на полочке очень, очень красиво оформленную книгу. «Морфология волшебной сказки». Название не смутило: есть же а) волшебное и б) сказка. Что еще надо?  А надо было узнать, что такое «морфология». Это я постигала в процессе чтения. Да, я ее одолела в нежном возрасте. Поняла? Нет. Тогда - нет. Слава богу, у меня а) хорошая память и б) на факультете журналистики ДВГУ очень на хорошем уровне преподавали литературу. 

То есть, вот уже лет в 17-18, знания от педагогов и прочтенная в нежном возрасте книга соединились и выстроились в гармоничную систему. 

Итак. Первое и самое главное: «Морфология волшебной сказки» - это научный труд. Глубокий и серьезный. 

Владимир Яковоевич (он же Герман Вольдемар) Пропп детально разбирает сюжеты сказок на составляющие. Именно с точки зрения структуры. Никакой психологии, никаких архетипов, никакого Фрейда, Юнга, мономифа. 

Пропп анализирует сказочные сюжеты и выделяет основные функции, которые выполняют персонажи, и события внутри сказки. Всего получается 31 функция. 

Одним из главных достоинств книги является ее системность и логичность. Пропп предлагает четкую структуру для анализа сказок и дает читателю возможность глубже понять, как работает механизм сказочного повествования.

Но! Помним, что это - научный труд. Будет ли он полезен? Если вы увлекаетесь литературоведение - однозначно. Но как легкое чтение «Морфология» не подойдет точно. 

#книги #литература #книжныйшкаф

Очень красивое подарочное издание, которое я выиграла у Зои Ласкиной. Сама бы не купила, но книга очень красивая.

В книге рассказывается об истории создания сказок. Анализ, таблицы, схемы. И много воды. Я люблю изучать и познавать новое, достаточного обучена, но в книге много терминов, которые простой человек не поймёт, ему придётся искать значения слов, а это время. 

Очень мало моментов, которые запомнились. Большое исследование, но меня не впечатлило. Я бы переписала книгу и сделала её проще.

Оформление книги шикарное, обложка, роспись на страницах, но только для коллекции, не для чтения.

Скажу честно, на этой книге я попрактиковала технику чтения.

Я пишу отзывы для группы по переводу комиксов. И данная книга весьма нетипична для нашей группы. Потому что это не комикс и даже не художественная книга.

Но рассказать про эту книгу захотелось потому что иллюстрацию для обложки создала Кориандр — популярный художник-комиксист, независимый автор, создатель веб-комикса «Бес|смертный». Да, я жертва маркетинга :)

И, естественно, мне пришлось прочитать 608 страниц, чтобы хоть немного быть в курсе, о чем же эта книга, честно осилила всё.

Ну и это был весьма интересный опыт. Не сказать, что что-то вынесла очень серьёзное из книги, кроме того, что ещё раз утвердилась в своём мнении, что сказки — это не выдумка, а переработанный жизненный опыт народа, архетипы, укоренившиеся в нашем сознании. Но почитать для общего развития было интересно. А рассматривать сказку с точки зрения математической функции весьма необычно, как мозги в трубочку не свернулись, не ясно.

Однако, я обычный обыватель, а вот филологам и фольклористам книга однозначно будет полезна, тем более ещё и красиво оформленная. Это отличная идея привлечь к оформлению книги художницу комиксов. Прослеживается стиль художницы и тем самым издание научной работы напоминает книгу русско-народных сказок.

Книга большая и пухленькая, с собой в поездку не возьмешь, странички тоненькие. Если надумаете покупать, берегите обложку, хоть и твердый переплёт, но книга требует бережного отношения, обложка легко царапается, даже другой книгой, если та лежит сверху.

Забавно, что, когда поделилась со своими друзьями, выяснилось, что двое из них тоже читают эту книгу, а третий изъявил желание прочитать. Да и среди блогеров как оказалась книга весьма популярна. Так что, возможно, вы тоже захотите ознакомиться.