Рецензии — стр. 4

Я — Кикимора лесная,
Первая красавица,
Озорная, заводная,
Всем хочу понравиться!

Десятилетняя девочка Катя живёт с мамой и папой в небольшом "лилипутском" городе на одиннадцатом этаже обычной многоэтажки. Родители целыми днями работают в соседнем "гулливерском" городе, а вечером дома у них хватает сил лишь на проверку дневника у дочери и нехитрые домашние дела. Да, и поскольку мама не успевает заплетать косу дочери утром, она делает это с вечера (что уж тогда сразу и не одеться заранее?), а любящий папа вместо "спокойной ночи" спрашивает у Кати, не умственно отсталая ли она.

Вдруг Катя заговорила, запричитала, что она поняла, что её никто не любит и не хочет слушать, и понимать, и помогать. Что Катя любит маму, а мама любит её не так, как нужно. Что Катя любит Лару, а Лара не любит её совсем. Что Катя чуточку любит папу (может быть, потому, что знает его со своего рождения), а он, кажется, её и вовсе ненавидит.

Раньше с ними жила бабушка. Бабушка любила Катю почти так же, как яблочное пюре и молочный суп, и иногда с ней было весело: бабушка учила Катю играть в карточного дурака и в бадминтон. Потом бабушка умерла, и Катя вспоминала о ней пока мама заплетала ей косу, сидя на одной из табуреток, на которой до этого стоял бабушкин гроб. После бабушкиной смерти Кате стало совсем одиноко, и её единственным лучшим другом остаётся её богатое воображение. Оно превращает протечные жёлтые пятна на потолке в города и фигуры людей, автостоянку и детскую площадку в древний акведук, и заставляет Катю карабкаться пешком по лестнице в подъезде, убегая от кашляющей собаки с лысой человеческой головой.
В школе Кате не нравится: она не успевает на уроках, не задерживается ни в одном кружке, у неё нет друзей, над ней издеваются одноклассники и гнобит учительница. Учительницезавр, как называет её Катя, Вероника Евгеньевна не только измывается над девочкой при всём классе "невыросших", но и с завидным для педагога постоянством пугает ребёнка переводом в школу на улице Савушкина, где учатся отстающие дети. Страх Кати перед будущим достиг точки невозврата, и на краешке отчаяния она нащупывает выход - будущее надо просто отменить. Сделать так, чтобы оно не наступало вовсе. Пытаться покончить жизнь самоубийством, отравившись газом, в десять лет - это конечно жесть. Попытка оказывается неудачной, но после неё жизнь Кати неожиданно меняется - она знакомится с Кикиморой, живущей за кухонной плитой в Катиной квартире.
Я всё-таки считаю, что магический реализм в данном произведении не имеет места быть, а образ Кикиморы - маленькой старушки-ребёнка с когтистыми куриными лапами, щучьими зубами и закрученным, как хвост у свиньи, носом - лишь плод Катиного воображения, оживившего затерявшуюся под плитой обычную соломенную куклу в виде девочки в тряпичном платке, сарафане, и соломенных сапогах. Несмотря на то, что книга о девочке, любопытном созданьице и их совместных приключениях, детям с неустоявшейся психикой я бы эту книгу не рекомендовала: сцены булизма, а также наличие мальчиков-эксгибиционистов и дядечек-педофилов могут подорвать неискушённую детскую веру в человечество.

Двойственное впечатление оставляет роман после прочтения. И никак от него не отделаться. Казалось-бы, все тут есть для качественной прозы: нравственные проблемы, которые и призвана освещать литература, качественный язык, к коему не придерешься, не подкопаешься, обилие тем, герои и их судьбы.

А на поверку выходит он каким-то беззубым, что-ли. .. Ровный гладкий, не оставляющий в душе следа после прочтения. Повествование плавно льется, без сучка и задоринки..., не заставляя сопереживать, ощущать время и пространство, в котором оно происходит.

Кто говорит про полифонию (особенно сам автор устами героев), кто про притчу...А по моим ощущениям, нет ни того, ни другого. Как в известной псловице: сколько не говори халва, во рту слаще не станет. Так и тут, от постоянного упора на полифонию, нет ощущения многоголосия. Равно как и назидательное поучение (свойство любой притчи) выглядит уж слишком нарочитым и искусственным порой, данью сегодняшней моде, от чего происходит отторжение, а не принятие.

Ощущение, что автор специально усложнил себе задачу, стремясь к максимально честному и всеобъемлющему роману, и проиграл....Тут тебе прошлое и настоящее, призванное сойтись в конце в одной точке, имитирующие окончание пути, города и страны, максимально расширяющие пространство романа, противостояния национальное, семейное, языковая разноголосица, больные душевно и телесно, сюжетные подтасовки и поддавки, опошляющие роман и сводящие на нет авторские усилия. Некоторые уж совсем смотрятся дичью и совершенно ненужным тут элементом.

При этом совершенно не чувствуется напряжения, отдачи, которая априори должна возникнуть, ведь многое, описанное тут, знакомо не понаслышке, некоторые линии обрываются, не успев начаться за отсутствием их нужды в дальнейшем, морально-нравственные тезисы настолько прямолинейны, что остается только удивляться манере подачи.

Резюмируя, хочется отметить, что роман ладно скроен и крепко сшит, что порой бывает только во вред, ведь тем самым исключаются из него те самые сучки и задоринки, позволяющие зацепиться и почувствовать саму жизнь, состоящую не только из безоблачного счастья, родственников, умеющих вовремя дать нужный совет, привести в храм, а потом исчезнуть благополучно за ненадобностью....

P. S. для аудиолюбителей: Роман прослушан в исполнении Игоря Князева, к коему зачастую у меня возникают придирки. Но тут он просто покорил меня своим исполнением народной белорусской песни, за что можно простить и женские голоса...))

«Облачный полк» вывернул мне душу наизнанку, заставил много плакать от безысходности и вместе с героями окунуться в мир, полный горя и смерти. Эта книга рассказывает нам о самом ужасном, злом и кровожадном – о войне. Показывает её без преувеличений и без прикрас, здесь отсутствует фальшь и неправдоподобность. Автор не пытается приукрасить действительность, говоря о том, что прославленные солдаты сражались без устали, стреляли всегда метко и выходили из боя целыми и невредимыми. Нет, он излагает суровую истину - герои лежали в снегу, истекая кровью, а на километр не было ни одной живой души; голодали, из-за чего теряли силы; рыдали, скорбя по погибшим товарищам; впадали в истерику после боя; с непривычки их одолевала безудержная рвота при необходимости убивать; боялись никогда больше не увидеть своих родных… Солдатская жизнь была неимоверно сложной, и то, что об этом честно рассказано в книге, очень важно - мы должны знать, что же на самом деле происходило на войне.
Моё сердце словно обдавало кипятком, когда я читала письма детей о фашистских зверствах. Мне показалось, что всё зло войны сосредоточено в этих бесхитростных детских записках. Я, конечно, понимаю, что на войне без жестокости никак, но такого я не ожидала. Не думала, что убивать можно мучительно и долго, наслаждаясь чужими страданиями. Некоторые не выдерживали этого и сходили с ума.

«Война, время для сумасшедших, когда всё это закончится, люди удивятся количеству безумцев их окружавших».

И самое главное, то, в чём заключён настоящий страх войны - это незнание того, наступит для тебя завтра или нет. Об этом и сказал ветеран войны своему правнуку, с которым у него сложились очень доверительные отношения.

«…ты больной с распухшей головой бредёшь по снегу через вечный понедельник. При этом понимаешь, что вторника может и не случиться».

Не знаю, могло ли вообще на войне быть что-то светлое, но хорошее всё же было. В этой повести события происходят в партизанском отряде, где и воюют ещё вчерашние мальчишки. Они до последнего не поддаются отчаянию, шутят, подкалывают друг друга, а иногда и дерутся. В перерывах между боями сам командир отряда преподаёт им школьную программу, каким-то чутьём угадывая, что детям просто необходимо хотя бы иногда возвращаться к нормальной жизни… Огромной радостью для партизан было получение весточки из дома. Как хорошо знать, что твоя семья жива и здорова, и ждёт твоего возвращения! Хотя далеко не всем удавалось ещё раз обнять маму, пожать руку папе, немножко пожурить младшего братишку или сестрёнку. Смерть забирала их до того, как они успевали это сделать.
Я крепко полюбила отважных героев – Митьку, немногословного, но удивительно преданного и чуткого; Ковальца, немного манерного и вредного, но в то же время смелого бойца; Глебова, настоящего командира, который ни за что не бросит своих ребят; Лыкова, незадачливого, но очень доброго повара, стремящегося из скудных запасов приготовить что-то съедобное и посытнее накормить мальчишек; Щурого, совсем ещё малыша и уже такого бесстрашного… Но всё-таки больше всех я полюбила Саныча. Для меня он самый лучший образец мужества и чести. Сначала я даже думала, что он солдат, видавший виды, а оказалось, что он совсем ещё парнишка! Но он может ответить на любой вопрос, поэтому создаётся впечатление, что Саныч знает всё на свете. Я так чётко его вижу, как будто бы он находится рядом со мной - высокий, загорелый, неунывающий, с залихватско – нахальной улыбкой, и большим сердцем… Саныч никогда не бросит в беде товарища, обязательно поможет ему, даст умный совет и расскажет свои необыкновенные байки. Такой уж он балагур! Да, этот образ автору несомненно удался!..
«Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей» – мне так нравится эта песня, каждый раз до слёз. И мне очень хочется верить, что погибшие партизаны и те, кто воевал на фронте, не остались лежать в сырой земле, а перенеслись на небо, где встали в ряды «Облачного полка», и теперь, стоя плечом к плечу, охраняют мир и покой на земле…

Книга "Облачный полк" тоже прочитана мной на сайте "Книгуру" ( http://книгуру.рф ), где выложены произведения, участвующие во Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества.
Это очень сильная книга! Смело рекомендую!

В тёмном-тёмном лесу, вдалеке от цивилизации, есть деревушка в одну улицу, не обозначенная ни на каких картах. Живут в ней только старухи да единственный старик, следом за которым ходит молчаливый, тощий пёс. И не то что интернета там нет, нет даже простого телефона и телевизора. Лишь безмолвие и тишина безраздельно властвуют в тех заброшенных краях. В столь "дивное" место и попадает на каникулы школьница Вика со своей мамой. Худшим кошмаром для главной героини кажется отсутствие мобильной связи, за которой нужно лазить высоко на старую яблоню. Тихо, уныло и однообразно, в общем, совсем не привлекательный способ провести лето. Однако деревенская благодать очень скоро превращается в подозрительную и неестественную, а исчезновение матери заставляет Вику искать ответы.
Книга очень лёгкая, в меру жутковатая, но эффект страшилки скорее рассчитан на тех, кто хочет напугаться, а не на тех, кто будет относиться к написанному скептически. При желании можно весь сюжет разнести в пух и прах, просто стоит понимать, на какую целевую аудиторию направлена данная история. Мне она зашла хорошо ещё и потому, что хотелось ненавязчивого и мимолётного испуга, а не полноценного, мрачного ужаса. В общем, почитать в тишине и полумраке - самое то для создания нужной атмосферы.
По большей части всё соответствовало ожидаемому, единственная претензия, от которой не получилось отмахнуться - ближе к финалу история начала сильно сдавать и провисать. Атмосфера перестала будоражить, а финальная битва, мягко говоря, слабовата. Нет накала страстей, который положен в такой ситуации, просто и герои, и читатель устают от происходящего и готовы на всё, чтобы наконец-то покинуть Анцыбаловку. Жаль, что автор не сумела удержать начальную планку. И ещё осталось слишком много вопросов без ответов, так что тут явно напрашивается продолжение. Ну или просто я не люблю открытые финалы.

Наконец я познакомилась с таким автором, как Сергей Лукьяненко.

В аннотации говорится, что Космоопера «Порог» продолжит традиции раннего творчества писателя, его романов «Звезды – холодные игрушки» и «Линия грез».

В книге рассказывается о том, как на одном космическом корабле волею случая собирается очень разношёрстная компания. Случается непредвиденное и им предстоит выяснить что именно случилось и как это исправить.

В книге мы видим неплохой заход на целую вселенную. Автором созданы достаточно интересные миры. читателю представлены другие цивилизации и их обитатели.

Инопланетные описаны совершенно невероятно.

Да, персонажей в книги много. Но я совсем не запуталась так как писатель вводит их постепенно и постепенно знакомит читателя с каждым отдельно.

Тем не менее не смотря на все вышесказанное у многих людей сложилось крайне негативное отношение к данному произведению.

Очень неоднозначные отзывы. Люди можно сказать разделились на два лагеря. Те кому понравилось и те кому нет. А тех кому не понравилось значительно больше судя по отзывам. Многие предполагают, что писал это произведение даже не сам автор.

Мне сложно судить. Это первая книга что я читала у Лукьяненко.

Больше всего книгу обвиняют в вялом повествовании и извращённой описании любви между человеком и котом.

Лично Меня в книге не напрягало сексуальное напряжение между котами и людьми, не напрягало искреннее чувство которое заграждается между двумя абсолютно разными видами. Мне кажется это наоборот интересно и мило.
Я например тоже очень люблю своего кота)))

Ни о какой зоофилии, как пишут многие, в книге речь не идёт. В книге показана искренняя дружба и близость душ между девушкой-человеком и котом. Где тут зоофилия?
Да, они испытывают глубокие чувства друг к другу. Но в книге сразу оговаривается, что сексуальной связи между кысой и человеком физически быть не может, так как у них разная физиология.

Очень понравилась история связанная с Яном. Простой Солдат в отставке и его семья, которые пытается выжить после ядерного удара.

Многие называют эту книгу унылым скучным чтивом.
Я уж не знаю к чему привыкли читатели Лукьяненко, но лично мне это унылым и предсказуемым точно не показалось.

Стоит отметать, что может и было небольшое проседание в сюжете пару раз, но на мой взгляд это вообще не катастрофично и книгу не портит.

Для меня эта книга стала Великолепным сплавом боевой фантастики и философских размышлений. Люблю такое, когда не просто тупо бегала стрелялка, а когда действие подкреплённое философией, когда действие заставляет задуматься. В данном случае меня эта книга заставила задуматься о том насколько отвратительные и ненужные войны, как таковые. О том насколько все было бы прекраснее - живи люди в мире друг с другом.

В книги это показано на примере людей и кис. Когда в одной реальности они счастливо и мирно сосуществуют, вместе развиваются, вместе покоряют космос, дружат. А в другой воюют между собой много десятков лет изза случайного поворота событий. Ну или не случайного...

Подводя итог скажу, что у Лукьяненко получилось, на мой взгляд, очень неплохое начало целой новой вселенной. Зарождение нового мира происходит на наших глазах прямо во время прочтения этой книги, так что жду с нетерпением продолжения.

На этом все, друзья мои. Всем пока и до новых встреч!

Я в полном недоумении, как за "это" могли дать премию Нацбест. Во-первых, это самое обыкновенное фэнтези, написанное не в самой лучшей манере и не самым хорошим русским языком. Все попытки автора "говорить" на простонародном устаревшем языке выглядят смешно и натужно. При этом повествование слишком пафосно, многословно, вычурно, да и попросту безвкусно. Ладно ещё если бы сама история была интересна, и хоть как-то обыгрывался сюжет известной сказки с другой с новой стороны. Нет, сюжет практически полностью повторяет сказку, но обрастает многими деталями, персонажами, какими-то притянуты и за уши смыслами. Тест становится неподъемным, громоздким и с каждой страницы сочится фальшью. Читать попросту скучно. Я промучилась треть книги. Ну не могу больше. Я и так не особо с фэнтези дружу, да ещё и читать такое низкопробное фэнтези "с претензией" - для меня это черезчур. Кто-то умудряется ставить книгу в один ряд с романами Семёновой. На мой взгляд, Рубанову до Семёновой как до Луны пешком. От книги избавляться не буду, может когда-нибудь дочитаю... Но это не точно.

Теперь-то я знаю, что любая, даже кажущаяся детской побасенкой, местная история о необъяснимом явлении вполне себе может оказаться самой настоящей правдой.

Я уже как-то об этом говорила, но повторюсь: терпеть не могу деревню и абсолютно не понимаю прелестей отдыха там. Нет, я люблю выезды на природу, но, во-первых, на день-два, во-вторых, предпочитаю море и горы, а не лес и огород, а в-третьих, даже там я не фанат отдыха от цивилизации, вот честно мне отсутствие телевидения и интернета плюсом не является. Но, как говорится, каждому свое и о вкусах (на отдых в том числе) не спорят. Однако же порой эти самые вкусы тебе навязывают, совсем не интересуясь твоим мнением на этот счет, самые близкие люди, например, родители. Вот и двенадцатилетней Вичке свезло так свезло, каждое лето ее папа прямо таки одержимый отдыхом вдали от цивилизации снимает им с мамой домик где нибудь в самой *опе мира. Больше всего мне понравилось, что он-то туда только на выходные наведывается. И, если ребенок у них априори права голоса не имеет, то мама просто мямля, которая идет на поводу и молчит, что ей такой отдых тоже совсем не по вкусу. В общем, родители гг мне не понравились от слова совсем...

Этим летом выбор главы семейства упал на деревню Анцыбаловка. Райское местечко! Телевиденья и интернета нет и в помине, связь сотовая кое как ловится только на верхушке яблони, стационарных телефонов тоже нет, ближайший магазин в соседней деревне за пять км, одна улица, десяток домов и полдесятка полудохлых уже пенсионеров. (Чур меня в общем! Я б лучше работала все лето без выходных!) Но и это еще не все прелести сельской жизни. С деревней явно что-то не так, старички даже общаться с новыми соседями не хотят, нет ни скотины, ни кошек и собак, а при вылазке в тот самый магазин местная девчонка бубнит себе под нос о нечистых местах, откуда пришли покупательницы. Хотя, может, все бы и прошло более-менее безболезненно, вот только родители в первый же день нашли запечатанный колодец во дворе дома и поспешили его открыть... Теперь беды уж точно не миновать, за жилицами придет Она - хозяйка здешних мест - Болотница. И вот уже мама не мама, а кто-то с пустыми глазами и страшной ухмылкой уходящий в лес, связи с отцом нет, помощи просить не у кого, так что Вике придется самой разбираться с выпавшей на ее долю бедой. Хорошо хоть удалось найти на чердаке дневник предыдущего хозяина дома, да и сам он не прочь помочь девочке, несмотря на то что давно мертв...

История у автора вышла реально криповатая и атмосферная. Полувымершая деревенька, практически девственный лес, смертельно опасное болото, мертвые приходящие за живыми, местная легенда, которая тянется вглубь веков и маленькая девочка, готовая противостоять злу с ломом в руках, ведь ребенок пойдет на все, чтобы спасти свою маму, самого близкого человека на всем белом свете. В принципе мне понравилось все: сама история, главная героиня, развязка и несколько пугающая хотя на первый взгляд и хэппи эндовая концовка, прям в духе голливудских ужастиков. Но вот одна линия безобразно провисла и ни к чему не привела. То ли автор планирует продолжение и тогда все это имеет смысл, то ли перемудрила и это плохо, потому что намеков по тексту она разбросала не один и не два, а потом они ни к чему не привели, за это и снизила оценку.

Но в любом случае я отлично провела с книгой время и обязательно буду еще читать автора, когда она, надеюсь, напишет еще что-то, все же российского хоррора гораздо меньше чем зарубежного, а ведь почва для него у нас просто замечательная.

Жаль, что нет на свете школы хорощих мам. У каждой мамы своя собственная такая школа.

Эхо детства всегда звучит в любом взрослом человеке, даже самом мудром и психологически подкованным.

Мне понравилось. По настроению и сюжету похоже на Санаева и Абгарян, так же будоражит похожими воспоминаниями.
Хотя этих авторов нельзя сравнивать.

Общего сюжета в книге нет.
Есть разрозненные детские воспоминания и переживания, наполненные обидами.
Но для меня самое главное в книге, статье, заметке - вызываемые этими произведениями эмоции.
От Апельсинок эмоций было много.
Многое пересекалось с воспоминаниями собственного детства и детства подруг
Некоторые рассказы созвучны переживаниям и встречам из настоящего.
В этих рассказах (или даже заметках) много реальной жизни, не приукрашенной авторской редакцией.

Ох уж эти детские комплексы, трепетно взращиваемые в детях бабушками и родителями из лучших побуждений.
Даже интересно удалось ли кому-нибудь из ныне-взрослых вырасти без них?

В целом книга получилась грустная, многое в ней напоминает о вере детей во всемогущество взрослого и о их способности все прощать и все оправдывать, любую взрослую глупость.
Обижаться на родителей и видеть эти глупости дети учатся уже во взрослом возрасте.

Автор пишет, что этой книгой она пыталась избавиться от собственных обид и простить собственную маму. Вот это у нее не получилось.
До самой последней строчки в книге видна незаживающая до сих пор обида.
Если бы обида уже прошла, то и книга получилась бы другой, мягче.
Но это уже относится к области личных взаимоотношений автора с самой собой и собственно к книге отношения не имеет.

у каждого своя система координат, сформированная детством, воспитанием и условиями жизни

Судя по отзывам, книга "Зулейха открывает глаза" мало кого оставила равнодушным. Мне показалось, что это книга не о политике или истории, это книга о любви. Не только о любви между между мужчиной и женщиной. О любви разной. Любви к жизни, к идее, к своему делу. Больше всего в этой книге меня задела любовь материнская. Взять, например, разговор Муртазы со своей матерью. Даже слепота и глухота не могут ей помешать понять и поддержать своего сына.
Проглотила книгу за сутки. Книга понравилась, поэтому боюсь смотреть сериал.

Я был пионером-горнистом,
Трубою махал серебристой.
Группа ХЗ

Преамбула
Поскольку говорить о творчестве писателя Алексея Иванова категорически невозможно в отрыве от личности писателя Алексея Иванова, придется первую часть моего отзыва посвятить именно данному феномену отечественной литературы. Если читателю интересен отзыв о самой книге — я рекомендую пропустить эту часть и сразу перейти к главной теме. Чтоб это было легче сделать, часть про писателя убираю под кат.

Искусственный конструкт
Первое что бросается в глаза при чтении романа Пищеблок — то, насколько точно и искусно он сконструирован. В книге 5 частей, и я проверял — каждая из частей занимает ровно 20% книги. Т.е. они почти идеально ровные. В каждой из 5 частей по 12 глав (итого 60), и здесь аналогичная история, они опять идеально ровные. Никакого «биения сердца» в структуре книги не чувствуется — своими выверенными, а оттого искусственными формами автор как-бы подчеркивает, что писал он это по жесткой схеме, и именно схема довлела над творческим замыслом, а не наоборот.

Аллюзии и отсылки
При прочтении в голове мелькало два источника, с которыми автор или хотел, или не хотел, но вызвал ассоциации. Во-первых, вспоминалась абсолютно блестящая книга Стивена Кинга Жребий Салема — тоже, кстати, про вампиров. Важно, что это одна из первых книг Кинга, что это именно «страшилка», как и книга Иванова, и что именно на ней Кинг хорошо набил руку по нагону иррационального страха — когда вся атмосфера повествования кричит об угрозе, но кричит с завязанным ртом.
Вторая книга значительно сложнее, и поэтому об этом элементе надо поговорить отдельно — это книга Михаила Восленского « Номенклатура » (я о ней писал). И к этому интересному моменту мы еще вернемся.

Герои
Два главных героя романа, пусть это никого не обманет, это один герой — и зовут его Алексей Иванов. Просто волею судьбы он «раздвоился» на пионера и на вожатого. Интеллигента в очках со стержнем, который «может дать отпор», и неформального вожатого, которому тесно и душно от атмосферы вокруг. Несмотря на всю разницу, казалось бы, этих персонажей — смотрят на мир они почти одинаково. Их обоих пугают «правильные» люди, они ощущают в них гниль — Игорь ощущает на основе своего опыта в общении с ним, а Валера на основе опыт лагеря «Буревестник». Тема «единства», «коллектива» вообще одна из стержневых для романа — автор старательно отмежевывается от коллектива в начале, чтоб в конце уже спокойно развешивать ярлыки: «стадо», «тушки» и пр. Махровый интроверт — писатель Алексей Иванов стоит за тканью повествования очень отчётливо. Темы «чуждость» «коммунистическому празднику жизни» вылазят и самых неожиданных мест:

Учителя вроде Вероники Генриховны почему-то всегда поддерживают плохих детей вроде Жанки: защищают их перед другими учителями, назначают командирами на «Весёлых стартах» или при сборе металлолома, награждают грамотами за успехи в труде — больше-то не за что. Видимо, если учительница — или вожатая, не важно, — чувствует себя в своём коллективе чужой, то среди детей выделяет таких же чужаков: чаще всего, увы, шпану.

(Моя классная руководительница Алла Викторовна, если вы еще живы — привет вам. Это про вас!)
Как масштабную полемику с Педагогической поэмой эту книгу вполне можно рассмотреть, что мы и сделаем дальше.

Коммунизм это Сатанизм
Разумеется, не обошлось без родовых травм любого интеллигента СССРовского разлива. Мысль, что коммунизм это сатанизм, без педалирования, но очень твёрдо проталкивается через всё повествование. Начиная с эстетических аспектов — красные звезды, флаги, значки (жаль про культ головы Ленина в адском пламени не дошло), и заканчивая мифологическими, в части логики повествования. Если посмотреть на книгу через эстетику — злодей становится не просто виден, а прям бросающимся в глаза, и сразу вычислить его герои не смогли лишь благодаря своей непроходимой наивности. Тема прикрытия, как Советская власть оказывается на проверку Властью Вампиров, настолько роднит эту работу с работой упоминавшегося Восленского, что я бы рекомендовал читать их вместе. Автор «устами ребёнка» бьет главную истину книги:

мир, такой привычный, понятный и родной, оказался ненастоящим. Не пионерлагерь, а пищеблок. Не мораль, а маскировка. Не символы государства, а магические обереги. Не история, а ложь

И да, несомненно, что писалось все ради неё.
Эпизод финальной битвы, совпавшей с

Педагогическая поэма
Конечно, нельзя говорить о романе Иванове как о каком-то одноуровневом произведении — оно многоплановое, и именно поэтому оно вызывает интерес.
Первый план: СССРовский быт, спрос на который все растет и растёт. В виде ли фильма Каникулы строгого режима с Безруковым и Дюжевым в главных ролях, где тема «чистоты пионерии» эксплуатируется просто на 110%, или же в виде совсем недавно снятого сериала Чернобыль, выявляющий интерес к этой теме не только в России, но и за границей.
Второй план: Ужастик про вампиров. Он не страшный, мифология вампиризма прописана неплохо в части «конвергенции» с бытом СССР, но очень средненько сама по себе. Два раза (минимум два) в кустах заиграли не то что рояли, а целые оркестры. И если в

То в

Третий план: Педагогическая поэма. Этот роман — роман взросления и эволюции. Главный путь пройдет, конечно, Игорь — но и Валере достанется поэволюционировать. Первый поймет, что не так гадок и скучен мир вокруг как то, что скрывается за тонкой декорацией этого мира. Второй поймет, что все вокруг вообще — декорация, и что выбор в том чтоб быть либо стадом, либо пастухом. Разумеется, что коллективизм это всегда отвратительно, ибо коллективизм это всегда власть вампира. И члены коллектива для него не более чем тушки. И зло — ведь в нашем мире именно зло даёт путь к счастью. Герои были счастливы имея хозяина — так значит мир и хочет, чтоб у стада был хозяин?

Игорь думал о том, что вампиры — зло, и с этим никто не спорит, но правила, увы, никому не позволяют победить вампиров. В борьбе с вампирами ему, Игорю, приходиться изворачиваться и хитрить, будто он жулик. Почему? Почему правила более удобны для вампиров, чем для людей? Вампиры-то счастливы!

Кстати интересный аспект — у писателя Иванова в традиции выписывать церковь негативно. Это ли Пустоглазый Иона из Сердца пармы, герои Золота бунта, и даже в Псоглавцах разрушенная церковь несёт скорее опасность. Именно в данной работе Иванов обошёлся без привычного укола, и, более того, признал за церковью даже какое-то право на силу. Интересное изменение курса, как по мне.

Мэшап откуда не ждали
Жанрово я определил бы эту книгу как мэшап. С мэшапом я уже успел познакомиться в истории с Робинзоном Крузо и Ктулху , поэтому смешение жанров воспринял спокойно. Тем более, что тема это модная во всем мире, сам жанр требует очень бережного отношения с первоисточником — и, собственно, все это здесь выполняется. Автор действительно очень бережно отнесся к первоисточнику, и хотя щемящей ностальгии, ностальгии без примесей и ерничанья, как в Стране радости Кинга (писал об этом тут), у него не получается — слишком уж мешает базовый посыл, но что-то затронуть в душе он все-таки может.
Автор успешно соединил две продающиеся вещи — социально-ностальгическую драму взросления, на которую умеренный спрос есть всегда, и когда-то остромодных вампиров, мода на которых уже прошла, следовательно, количество книг на эту тему на рынке упало и, следовательно, образовалась ниша, которую голодные до крови вампиров читатели не прочь были бы заполнить. Иными словами, перед нами не порыв души художника, когда он творил наедине с собой, а четкий и рассчитанный на продажу продукт, сделанный с учетом требований рынка, возможно даже с маркетинговым анализом, фокус-группами, культурологией и пр. Алексей Иванов сконструировал машину зная, что целится он ей в те точки, где будет спрос — выстрелил ею, и знаете что? Похоже, его расчет удался, и спрос действительно есть.
Я не против сконструированных романов, если они сделаны качественно и играют на свою цель. Этот роман сделан действительно качественно, без дураков, и он действительно попадает в цель — как когда-то попал в цель Жребий Салема Кинга. На этой ноте я должен был бы начать возмущаться, что духовную литературу, которую Автор пишет наедине с Богом заменил мир чистогана, и что, получается, автор сам вампир, в рыночных условиях. Но знаете что? Я не буду всего этого говорить. Автор сделал качественный роман и хотел на нем заработать — я получил качественный роман, и прочитал его, если не считать первую часть, не без удовольствия. А раз так, то автор имеет право на мою благодарность. Пищеблок в 1000 раз лучше всяких Общаг-на-крови, замешанных на фрустрациях автора. Даешь еще Пищеблоки — тема оборотней пока не особо раскрыта. Вот кому трубит горнист и вот что отстукивает барабанщик!

Дело было не только в вампирах

Дело было не только в вампирах. Сами по себе они мало что значили. Дело было в том, что мир, такой привычный, понятный и родной, оказался ненастоящим. Не пионерлагерь, а пищеблок. Не мораль, а маскировка. Не символы государства, а магические обереги. Не история, а ложь.

Необычное сочетание тем - детский пионерский лагерь и вампиры. Фоном идет Олимпиада 1980 года. Ее участие в сюжете минимально. В основном она нужна для точного определения временного периода всего происходящего в книге. Эта детализация очень важна. Раньше этого времени в пионерию с ее символами еще безоговорочно верили, позже - уже упразднили. Именно 1980, плюс-минус три года стали временем начала сомнений в незыблемости и необходимости многого происходящего в стране.
Начинается книга с детских страшилок, которые дети рассказывают друг другу во всех лагерях. Потом описывается обычная для пионерского детства летне-лагерная жизнь, в которую постепенно вплетаются эти самые страшилки, обретая плоть и даже кровь. Придуманные страхи становятся явью. Один из пионеров со своим вожатым пытаются во всем разобраться и по возможности исправить сложившееся положение.
Необычен способ при помощи которого вампиры маскируются днем. Похоже ради него вся книга и была задумана.

Вампирам надо прятаться от людей, и лучший способ спрятаться – не привлекать ничьего внимания: стать как все, стать никем, не выделяться, подчиняться общепринятому порядку.

– Днём они становятся идеальными гражданами, а ночью пьют кровь!

Автору удалось затронуть некоторые ностальгические воспоминания: рукописные песенники, дневники с анкетами и пожеланиями, традиция мазать друг-друга ночью пастой. А еще "красная пленка" - забавно было вспомнить, что когда-то я в нее искренне верила.
На фоне книги вспомнилось, что вожатые всегда казались взрослыми и абсолютно всезнающими. Сейчас читаю и понимаю, что они сами еще дети, которым поручили отвечать за других детей, и что они этих детей тоже боятся и не особо понимают как себя вести.
Еще в книге есть мальчик, который хочет быть частью коллектива, но только настоящего, а не формального.

он очень хотел быть как все, только при этом пусть все будут хорошими.

Такого коллектива нет и его ругают за то, что он не готов удовлетвориться подделкой и делать вид, что все прекрасно.

Секрет в том, что люди могут отказаться от себя только ради большого дела. Не ради того, чтобы спеть песню или сыграть в футбол. А большое дело получается только тогда, когда люди думают о больших вещах. Если они думают о себе, о каких-то благах, о близких или друзьях, то рано или поздно предадут большое дело. Откажутся от него. И не станут такими, какими ты хочешь их видеть. Увы, мой мальчик, это так.

Вот именно с таких мальчиков, которых становилось все больше и начался развал пионерии и комсомола. Именно они перестали беспрекословно подчиняться требованибю "надо", а в первую очередь пытались понять "зачем надо".

Мы же общество, а не стадо, и потому должны жить по правилам. Однако есть вопрос: по каким? Не знаю, кто придумывал правила для нас, но в них почему-то слишком тесно даже хорошему человеку! И человек несчастлив, хотя ни в чем не виноват!

О «Саде» не говорил разве что ленивый. И хотя я отношусь как раз к последним, но свое мнение все-таки выскажу.
 
Эстетически роман понравился. Степнова мастер словесности, уже во второй раз её проза берет за душу и заставляет зачитываться. Нельзя остаться равнодушным к тексту – такому живому, сочному и искрометному. Но сама книга другая. Во всем.
 
Здесь царит атмосфера середины девятнадцатого века, господствуют строгие рамки общества и выйти за их границы бывает сложно. А если такое и происходит, что ж, можно увидеть, как трудно быть свободным человеком в несвободном мире. И, пожалуй, это главный посыл романа.
 
Отсюда вытекает другая тема – детско-родительская. И здесь все становится сложнее. Да, бунтарство и независимость сродни той свободе, к которой стремится героиня, но огонь, которым выжигается дорога вседозволенности обесценивает семейные отношения и традиции.
 
Другие герои книги – яркие, самобытные, но с дырками. Не все и, конечно, не в буквальном смысле. Просто на пути своего развития они либо совсем ушли с общей сцены, либо вернулись уже чуть позже, преобразившиеся и не до конца раскрытые.
 
Но сад… Сад предстал во всей своей красе. Раскинулся широкими ветвями, разлил в воздухе цветущий аромат и подарил саму жизнь. Сад как связующая нить, незаметный фон романа и олицетворение всех грядущих перемен. Безмолвный свидетель ушедших времен и яркий символ того, как строится все новое. Ведь сад метафоричен, как и вся книга в целом.

Я, кажется, влюбилась.

Я, человек, который при разговорах о кладбищах и кованых оградках хочет спрятать голову под подушку, читала роман о прирожденном могильщике взахлеб. Это была страсть пай-девочки к тексту-хулигану, дикому красавцу с перепадами настроения и пластикой крупного хищника, который меня покорил. Которому я покорилась. Давай, мой дорогой, про могилы, сатанистов, ритуальщиков, бетон и лопату Машу. Давай про Алену с прической Драко Малфоя и безумную, как Харли Квинн. Давай о чем угодно, я согласна, только, прошу тебя, продолжай, не оставляй на пороге этого похоронного Хогвартса. Впусти меня.

Свой первый погост Владимир Кротышев сделал еще будучи в детском саду под строгим контролем девочки Лиды-Лизы, соорудившей в песочнице кладбище насекомых. Дело было поставлено с обстоятельностью опытного администратора. Отбор работников похоронного агентства проводился лично Лидой-Лизой. Её слова «Идём, ты будешь у нас копать», сказанные Володе, оказались пророческими, прошились в код его судьбы и, как компас, направляли в сторону мест вечного покоя. Даже служба в стройбате, кажется, была уготована Володе исключительно ради того, чтобы научиться под правильным углом держать лопату в руках.

Мне было лет пять, когда я принесла домой найденный около подъезда цветок из похоронного венка. В то время еще было принято прощаться с усопшим в квартире с обязательной всенощной родственников у гроба. Утром за покойником приезжал дребезжащий автобус-катафалк и скорбная процессия отправлялась на кладбище. Тогда я не понимала природы своей находки, просто увидела аленький цветочек, как из сказки, и была очень рада диковинке. Удивилась, когда взрослые, сказали, что такие вещи в дом приносить нельзя. Плохая примета. После книги Михаила Елизарова я значительно расширила свои знания по кладбищенскому этикету. Есть надежда, что у романа будет вторая часть. Каким книжным богам молиться, чтобы появилось продолжение похождений бравого рядового Кротышева?

Елизаров написал свою сагу о ходячих мертвецах и это не постапокалипсис, это естественная часть жизни с той стороны, на которую обычно принято смотреть только через черную траурную вуаль.
Готовы прокатиться в Deathнейленд?

Смотрю на последние оценки книги... смотрю на свою оценку... смотрю на последние оценки... видимо, в жанре ужастиков я ну совсем непритязательный читатель. Мне очень мало надо, чтобы испугаться, достаточно одной неведомой жути, в окошечко постучашей, и я все, я мурашками покрылась. Нет, ну мне было реально страшно.

Страшно, когда двенадцатилетняя Вика (ну, не нравится мне ужасно это якобы ласковое "Вичка", аж передергивает) первый раз увидела маму, сидящую в кресле и тупо уставившуюся в "красный угол" с иконой. Я примеряю все на себя, конечно. Я бы там тут же кондратий схватила на месте, а Вика ничего, держалась.

Страшно остаться одной в этом богом забытом месте, деревне Анцыбаловке, которое даже на карты не нанесено. Уж тем более было бы страшно бегать в соседнюю деревеньку в сельпо по жуткой дороге, вдоль которой только лес-лес-лес... и странные скрипы из леса. Жуть.

Страшно было бы собирать информацию по этим УФО-журнальчикам 90х, я их знаю, у меня мама такими зачитывается, и мне что-то подозрительно теперь... страшно было бы прозревать и узнавать истину о колодце, о той самой неведомой жути из окошка, о местном болоте, о старике Евгении. Кошмар.

И уж, конечно же, я бы не пошла ни в какой лес ни к какому болоту, даже вооружившись иконой и самодельным крестом. Сцена на болоте просто из моих кошмаров вылезла, тьфу-тьфу-тьфу, постучать по дереву три раза, по воздействию она для меня почти как сцена с Панночкой из Вия. Ужас.

А финальный твист меня вообще убил. Правда. Скорее всего, знатокам жанра не понравится, потому как намекает на то, что книга не совсем дописана или дописана, но тема не раскрыта, а меня опять таки настиг кондратий с тремором. Жуть, ужас, кошмар. Зачем я читаю такие книги, страшно ж капец даже от милой подростковой истории?

Все романы Сальникова укрыты вуалью магического реализма, но он совершенно особого сорта, близкого и понятного особенно тем, кто вырос среди реализма хрущевок и бочкового кваса на разлив. Вот тогда романы Сальникова, какими бы чудаковатыми искажениями они не обладали, будут потряхивать читателя током узнавания и родства.

Мир «Опосредованно» отличается от нашего только тем, что сила слова имеет в нем вполне конкретный, не фигуральный характер. Стихи - не все, но тем не менее - оказывают на людей наркотическое воздействие и преследуются законом за написание и распространение. Ни от каждого стиха наступает приход, а те, от которых наступает, называют стишками. Правильная классика стерильна и безвредна, как и мертвая графомания. Наркотиком - литрой - становится текст, в котором есть нерв, есть искра. В нашем мире мы тоже можем чувствовать этот особый пульс настоящих слов, читая разное - от романов до постов в соцсетях, а жажда хорошего текста - отголоски ломки - и здесь знакома каждому читателю.

Лена жила обычной жизнью, в обычной квартире с бабушкой и мамой. В школе была нелюдима, но никогда этим особо не тяготилась. На одноклассниц, дразнивших ее за наряды собственного пошива, не обижалась, как не обижаются на назойливых, но в целом безобидных мошек. Лена четко распланировала свою жизнь: не пить, не курить, первая брачная ночь, карьера женщины-математика. В рамках этих простых целей ей было комфортно, как и в бежевом кардигане с ромбами и большими синими пуговицами, за который ее не раз травили в школе. Подсаживаться на стишки она не планировала. На уроках литературы, когда рассказывали о тлетворном влиянии поэзии, о коллективном наркотическом безумии греков и римлян, о средневековых поэтических сектах, с обязательными примерами из жизни знакомых, которые увлеклись литрой и закончили свой земной путь в канаве, Лена была невнимательна, потому то считала, что это не имеет к ней никакого отношения. А дальше, как это часто бывает, всё произошло по стечению нескольких случайностей и обстоятельств, и Лена сначала попробовала стишок, приход от которого сдвинул ось ее мира, а потом обнаружила в себе незаконное (10 лет лишения свободы, если что) призвание к созданию мощной литры.

Лене пришлось стать двойным агентом между видимой повседневностью и своей потребностью в преступном творчестве. Будь это кто-то другой - не Сальников - и Лена через 10 лет уже стала бы крупнейшей в стране владелицей литропритона с толстыми папками компромата на всех чиновников, авторитетов города и их детей. Таланта у нее хватило бы. Но Сальников все-таки остается в плоскости более вероятной, бытовой системы координат, и Лена становится учительницей математики с семейными неурядицами, которая вынуждена приспосабливаться к своей стихозависимости, чтобы родственники не раскрыли ее тайну. И в этом кроется вся мрачноватая, но и уютная ироничность романа. «Опосредованно» тоже становится тем самым бежевым кардиганом, который с виду может показаться таким неказистым, но на самом деле удобный и какой-то даже утешительно-успокаивающий.

Совмещать семью и творчество, или любую другую потребность в личном пространстве и деятельности, это трудный акробатический номер соблюдения баланса, который приходится поддерживать с переменным успехом между своими желаниями, нуждами домашних, своим временем, силами и чувством вины, но научившись балансировать между этими стихиями, есть шанс стать адептом быта и заставить их не противостоять, а помогать друг другу. И, конечно, особая “начинка” романа кроется в разговорах на кухнях, на скамейках в парках, по телефонам о природе творчества, магии речи и таланта подбирать нужные слова в правильном порядке.

Лично для меня роман «Опосредованно», слова которого до сих пор отдаются во мне гулким резонансом, стал той самой литрой, тем приходом, который не отпускает вот уже несколько дней. В мире Сальникова приходов от прозы не бывает, зато в нашем от его прозы - точно есть.

Я завышаю оценку на балл, делаю это осознанно, хоть и осознаю, что не должна. Ну не поднимается у меня рука поставить ниже. Это прямо внутренняя борьба. Я так люблю петровогрипп, и так наслаждалась языком в Отделе, что проигрываю и проигрываю в этой борьбе за справедливость…

Понравилась ли мне книга? Вот как ответить на этот вопрос... В целом да, в частностях нет. В книге есть завязка, развязка, ответвление и три повторяющихся куска. Завязка, развязка, ответвление мне понравились, а еще очень понравилось, что книга происходит «здесь и сейчас», мы наблюдаем упоминания Стима, аниме, поняшек, Южного парка и других Великих Достижений Нашей Эпохи. Мне нравится, как Сальников стебется над нашим сегодняшним днем, как честно и без прикрас показывает офисную и семейную жизнь, в переводных романах такой вот нашей жизни не найдешь. Последний абзац книги несет очень понятную и знакомую мне мысль, объясняя, что вообще тут происходило.

К чему тогда метания в начале отзыва, спросите вы? Вот эти три повторяющихся куска – очень затянуты, местами скучны. С одной стороны, я понимаю, что чтобы изобразить иллюзорность и неадекватность нужно было именно так. С другой стороны, «так» я не прочувствовала. По сути своей тут были ситуации триллера, я ведь должна была в шоке и страхе обтекать пОтом и скользить на стуле от влаги. Но этого не было, при всем богатстве описаний, я не чувствовала ужаса героя от предстоящих и свершившихся убийств. Меня куда больше пробирал страх героя перед женой, когда он взвешивал все свои слова, чтобы не сказать такого, что побудит жену злиться. А вот страхи перед убийством мною встречены были холодно. Может быть это внутреннее отрицание?

Мне понравились персонажи, вот прямо все. Очень габаритные и объемные. Я их всех видела, и оценила наличие равновесия среди отрицательных и положительных качеств, что делает каждого не плохим, не хорошим, а серым - живым.

Эпилог на даче аурой своей отдавал мне петровогриппом, и от этого прямо теплом накатило, но меня расстроило, что судьбы героев автором оказались брошены. У них была жизнь до отдела, была жизнь в отделе, но что с ними будет после отдела? А-та-та, незаконченная история. Ждем третью книгу.

Какая-то очень личная-личная книга для меня получилась. Мало того, что я из Куйбышева (это предыдущее название Самары), в котором часть своей жизни живут главные персонажи, так я еще и из преподавательской семьи (три предыдущих поколения - учителя, преподаватели вузов). Так что Учитель Дымов мне на душу лег просто своим существованием.

Вообще это семейная сага, конечно. Я их люблю читать, но и забываю очень быстро. Все они у меня давным-давно смешались в одну большую длинную и не очень счастливую жизнь. Хотя, как говорит нынешняя психологическая парадигма, счастье - это часы, минуты, мгновения, всего лишь, а между ними и лежит жизнь. Рутина там, пирожки с картошкой. Я нимношк не хочу соглашаться, пирожки с картошкой - тоже счастье, но, видимо, они правы. Полностью счастливы только жители желтых домов. С мягкими стенами, а то подумаете еще.

Автор, подозреваю, рассказал о своей семье? Странная семейная история на троих, когда есть он, Владимир Дымов, всю жизнь бежавший от советской власти, и потому ставший не великим химиком, но замечательным преподавателем. Так ведь не заставят разрабатывать биооружие, например. И можно пойти на сделку с амбициями, зато ты и твоя семья будет цела. У всех свои, конечно, психзащиты, у него вот такая. Мне это напомнило о Стоунере, такая же серенькая обывательская жизнь, но вот мне она близка такая. Как будто Герой нашего времени - это вот такой обыватель, а вовсе не Илон Маск. Ну, не знаю, мне трудно себя ассоциировать с Маском, слишком грандиозная фигура, а вот с Дымовым, или даже с Женькой, вполне себе.

Так, история на троих. Как Владимир влюбился в красотку Оленьку (дебелую красотку, ну не нравится она мне), так всю жизнь и прожил с этой куклой. И ее сестрой, Женей, любившей Владимира и Оленьку вместе. Втроем жили, Женя от своей личной жизни отказалась. Ну, пишут вот, что это и была ее семья, и она сама так считала, и она была счастлива жить такой семьей, это был ее выбор. Но знаете что. Была бы она полностью счастлива от такой жизни, не ревела бы, встретив спустя 50 лет Гришу, своего поклонника. Теперь то уж, конечно, поздно локти кусать, но ведь никто не знает, как бы жизнь сложилась с Гришей. И при невероятной способности Жени быть счастливой в принципе, даже в ситуации "на троих", я на 100% уверена, что с Гришей бы жизнь прошла в разы лучше. Да, мне хочется всем противоречить. Ну, не верю я в это выстраданное "счастье" в треугольнике. Не-верю! Лежишь ты на своей раскладушке и слушаешь, как кровать твоих "любимых" ходуном ходит? Уж такое счастье! Аж слезы радости!

Но так уж получилось, что Женя была опорой и Владимиру, и сыну его Валере, в 70е годы ставшему одному из первых советских гуру-эзотериков, и даже внуку-журналисту. Так что история должна была называться как-то по-другому. "Женя", может?

Автор очень много рассуждает о роли учителей, и как-то это ностальгически, но совсем не по-доброму. По нему выходит, что быть учителем - это способ убегания от прямой борьбы. Прям партизанская война со властью - подготовить новое поколение людей, которое не побоится возразить, а самому, получается, отсидеться за спиной? Трусливо как-то. Мои родители и дальше, бабушки-дедушки, в учителя шли по другой причине.

А еще много в романе советской эпохи. Вот прям с войны и до развала и еще немного после. Каждый, наверное, найдет свое родное, принадлежащее своему поколению. Вот и я нашла. Рейвы и журнал "Птюч", Казантип и вписки. Моя молодость, ну такое, да. Но такая ностальгиииииииия.

Три поколения Дымовых - три учителя. Старший Дымов, Владимир Николаевич, преподаватель химии, предпочёл спокойное учительство своему любимому исследовательскому делу. Отказался от политической и научной карьеры и решил просто учить людей; хотя в то непростое время наука была силой, спасением и соблазном. Его сын Валера, ака "гуру Вал", русский нью-эйдж, не захотел мириться с тем, что в нашей стране невозможно избежать влияния государственной системы и жить, не подстраиваясь под продиктованые ею правила.

...в нашей стране честный человек не может избежать государства, но все время должен держать с ним дистанцию.
– Это как костер[...].К нему надо быть не слишком близко, чтобы не сгореть, и не слишком далеко, чтобы не замерзнуть.

Валерий прошёл длинный и непростой путь саморазвития. Бросив работу учителя физкультуры, не пожелав влиться в систему, он увлёкся йогой и эзотерикой. Начав с частных уроков йоги в андеграундной Москве, он дорос до создания Центра духовного развития, с многомилионными трансакциями и обширной региональной программой. К сожалению, без вмешательства системы такие дела не поворачиваются, и Валерина карьера закончилась не самым блестящим образом.
Сын Валерия Андрей начинал с журналистики, в которой неплохо преуспел. Затем дорос до поста главного редактора, но как-то попробовав в шутку заняться репетиторством по литературе, понял в чём его призвание. А поняв, не побоялся в сорок лет в корне изменить свою жизнь: оставить Москву, переехать в Тулу и устроиться работать в простую школу учителем литературы. Каждый из троих мужчин выбрал свой путь, но каждый сумел его пройти до конца и реализовать себя на профессиональном поприще.
Сменяются поколения, сменяются эпохи: на страницах романа мы проходим путь от послевоенных лет, времени молодости Оли, Жени и Володи до начала двухтысячных - времени Андрея и Ани, его первой любви. У Кузнецова очень искусно получилось вписать любовные линии в общую канву романа. В начале книги с увлечением следишь за развитием отношений в "треугольнике".между двоюродными сёстрами Женей и Олей и Владимиром. Довольно необычно и крайне целомудрено. Но более увлекательной мне показалась история любви Андрея и Ани: знакомство, первая любовь, юношеская страсть, потом разлука, отчаяние, две разные страны, две разбитые души и тихое прощание через много-много лет.
Самореализация и поиск себя - на это может уйти большая часть жизни, это может стоить титанический усилий и привести к невосполнимым потерям. Но если ты смог, тебе открылась великая истина познания самого себя.

И снова старая сказка на новый лад.
И хоть в названии Финист и в повествовании есть и Марья, но ГГ , как мне кажется, не они, а рассказчики трёх сказов - три Ивана. Глумила Иван-Корень, воин и оружейник Иван-Ремень или Кожедуб и разбойник Иван-Соловей.
Марья полюбила Финиста. И Финист хоть и полюбил Марью, но покинул её. Марья отправилась на поиски Финиста. Помните в сказке: стоптать железные башмаки, сточить железный посох и сгрызть железный хлеб? Вот Марья это всё и проделала. И ушло 3 года.
А на пути ей встретились разные люди, но для повествования важными оказались эти 3 Ивана.
Первый сказ от глумилы-скоромоха Ивана мне совсем не понравился. И из-за него чуть не бросила книгу.
Вторая часть уже пошло всё бодрее и интереснее. Встретим Горыныча и Бабу-ягу. И вот этой части извергами были люди, а жалко мне было ̶п̶т̶и̶ч̶к̶у̶ Горыныча.
И в третьем сказе, который расскажет разбойник Иван-Соловей, наконец дойдем до Финиста и до города птице-человеков, людей-птиц.
Понравилось как написано состаренным языком, былинным. Понравилось, как Рубанов вывернул знакомую сказку. Но вот нестыковка с возрастами ГГ и первый сказ от глумилы скостили оценку до 8.

Сначала, около шести тридцати, приезжала усталая мама, но она сразу шла включать плиту и делать ужин и ничего не спрашивала. В восемь тридцать возвращался усталый папа, забирал с Катиного стола дневник, даже не поев маминой еды, внимательно пролистывал его. После Кате часто нужно было пережидать плохое и долго повторять про себя: «Катя катится-колошматится, Катя катится-колошматится…» Ночью, когда с этим днём уже всё понятно и кончено, можно было лежать в свободной невесомости ещё восемь часов и краешком надежды думать себе, что завтра будет получше.

"Катя катится-колошматится... Катя катится-колошматится"...
И так много раз повторяет десятилетняя Катя внутри своей головы, чтобы не дать безысходности или страшным мыслям овладеть ею. Бесконечный, ритмичный, внутренний монолог.
(Катя - маленький поэт, из неё вынимают душу за то, что она записывает стихи не в столбик, а ведь через всю книгу чётко прослеживается умение Кати ощущать слово, ритм, структуру стихотворения (если вспомнить, как она сочиняла на уроках математики).

У Некрасовой получилась лучшая книга о тихом, домашнем, подковёрном насилии глазами ребёнка. Насилии, в основном, психологическом, о котором у нас говорят меньше, чем о физическом, но которое подчас калечит ничуть не меньше. И в детском, и во взрослом возрасте. Но ребёнок по умолчанию беззащитен, бесправен и зависим. Насиловать его удобно каждый день, как само собой разумеющееся действие повторять и повторять пытку. Не все родители понимают, какими своими действиями они разрушают ребёнка. Особенно если в детстве так же разрушали их самих - за ширмой "благополучной семьи", медленно и жутко (но какой в этом смысле анамнез у родителей Кати, мы к слову, не в курсе) .
Самое страшное что такую исковерканную реальность ребёнок, не жившей в другой реальности, очень быстро начинает воспринимать как норму. Хорошо, если с возрастом ей удастся стряхнуть этот морок. А не передать дальше - своим детям. Хорошо, если до взрослого возраста вообще удастся дожить.

Мама любит Катю, но вся её любовь уходит в песок усталости. Папа, по моему, вообще не очень понимает, что делать с дочкой, зачем она. Катя для него неумеха, дура и раздражающий фактор. Зато папаша приладился дочь воспитывать.
Если вы в детстве когда-то боялись идти домой, получив двойку, имейте ввиду, что эта книга для вас темна и полна триггеров.

Мистическая составляющая в книге мне не мешала. Когда тебе нужно выжить, находясь в почти постоянном напряжении дома, переживая школьную травлю (как со стороны одноклассников, так и со стороны учительницы), если ты к десяти годам по самую маковку полна привнесенными в твою жизнь страхами, кикимора появляется сама собой. Буквально отращивается и прорастает рядом.
Потому что на людей надежды всё меньше.

Спасибо автору за финал. Очень хорошо понятно, насколько он мог быть другим. Кошмарным.
Но очень жаль, что счастливые изменения подтолкнуло уже почти случившееся несчастье, которое могло стать непоправимым.

Катя-Катенька. Пусть тебе больше никогда не придётся "катиться и колошматиться", и пусть твои раны окажутся исцелимы.
В наше время, в большом городе где начинают уже появляться нормальные психологи и психотерапевты, это, к счастью, уже реально.

Однажды ночью по агентурным данным из кулуаров чтения маститых критиков из надежного источника до меня дошли достоверные сведения, что поэт и критик Лев Оборин считает книгу Людмилы Петрушевской «Нас украли. История преступлений» прекрасной (о чем он после и сообщил в своем фб).
Стала читать. Так и есть. Прекрасная.

Это запутанная история про русских шпионов-дипломатов, их несчастных жен и подмену младенцев. Звучит как какой-то бред американско-индийского производства, но на деле это очень душевная бытовая драма, в которой есть и мерзость, и сволочи, и отчаяние, но и свет, надежда и хорошие люди тоже есть.

Наши дни. Аэропорт. Мать провожает двух сыновей-близнецов на самолет Москва - Монтегаско, который доставит их прямиком к отцу. Вот только провожает она их почему-то, как на войну. И никакие они на самом деле не близнецы, хоть и похожи друг на друга классическими профилями какой-то иноземной красоты, с которой патрульные менты предпочитают не связываться: иностранцы не по их ведомству. И паспорта у парней одинаковые - полностью совпадают не только дата рождения, но и имя с фамилией. Так же не бывает.
Но, оказывается, бывает. Вот об этом и книга.

Петрушевская постепенно разматывает перед читателем запутанный клубок сюжетных линий, чтобы потом эта «нить Ариадны» вывела его через лабиринт родильных палат, номенклатурных интриг, голодных и бандитских 90-х к пониманию того, как же это так получилось - одно имя на двоих. Но это лишь верхушка замысла, она касается только первой части названия книги - «Нас украли» - ее как бы лицевой стороны. А изнанка - «История преступлений» - это по сути альманах обычной жизни, которая, как ни странно, отображает собой весь уголовный кодекс с комментариями и поправками, а также неписаными законами о тех, кого они - законы эти - не касаются.

На мой взгляд, эта книга очень похожа на саму Петрушевскую - причудливо мила и вызывающе оригинальна.

Сейчас буду ругаться страшно и поливать книжку грязью.
Честно говоря, вот такие истории о том, что героиня простая как тапок и не так чтобы умная и красивая, но с некой загадочной изюминкой, да и какая то левая неудачница с поведением десятилетней, вдруг получает какие то суперспособности - уже просто заполонили книжные магазины.
На самом деле ужасающий пример. Надо вести себя как законченная идиотка и вдруг привалит тебе счастье в виде кучи мужиков, которые бегают за тобой толпами. И можешь не быть милашкой,просто веди себя по идиотски и прикрывайся тем, что тебе 17.
Героиня этой книги не является каким то исключением. Она даже думает через раз и то не каждый день.
Не сдав экзамены, мадама отправилась работать в библиотеку, потому что любит книжки.
И тут случается чудо чудесное и она попадает в Высшую Школу Библиотекарей. Надеюсь, пояснять не стоит. Захотите прочитать книгу - узнаете подробно.
И тут героиню понесло по всем кочкам. Вырывается причудливый характер двинутого существа, которая вдруг оказалась ведьмой, и плетет фенечки. Так же, по всем законам жанра, героиня еще и "пищит", "попискивает" и строит "забавные моськи".
Лично меня добили "моськи".
В книге у упоминается, что обучение очень сложное и не все доживают до пятого курса и так далее. А уж пройти практику-вообще нереально. Но вы же помните, что Главная героиня опасная психопатка, то есть простите милая сумасбродка. К тому же ведьма и попаданка и поэтому согласно канонам просто обязана стать супер ученицей и проходить все испытания просто играючи. Что собственно и происходит.
Я не спорю, такие книги и истории имеют право на жизнь и даже наверно очень многим нравятся, но их по моему уже слишком много.
Мне не понравилось. Категорически! Ибо сюжет хромает и подволкавивает ноги, а язык написания примерно на уровне класса восьмого и не более.
В общем то, мое мнение,что ролевые модели героев в этой книге- это полный атас.

Лет десять назад я читала Захар Прилепин - Санькя . Честно, абсолютно не помню о чем произведение, помню лишь, что очень мне не понравилось. И вот, спустя длительное время, решилась вновь вернуться к Прилепину. И, видимо, автор все же не мой...
20 - е годы прошлого века. На Соловках уже есть лагерь для политзаключенных, рядом с ними и блатные, и просто бытовые преступники. Наш герой как раз из последних, сидит за убийство. Автор к художественному вымыслу добавил и реальных людей, лишь чуть изменив им имена. Один из таких героев романа - первый комендант Соловецкого лагеря, у которого куча идей о том, как из лагеря сделать "цветущий сад". Только нужен ли он тем, кто там в роли сидельцев? Ну а что наш главный герой? Пустышка, вот вообще никакой. Завел шуры - муры с дамой из административной части и живет, по сути, не горюя. Благодаря своей даме сердца попадает на легкие работы, получает порой кунделей, но если б не Галина, то уже б давно прибили блатные или на работе тяжелой загнил. Мелочный типаж. Да и остальные персонажи не нашли во мне отклика.
В общем, с Прилепиным я прощаюсь. Не мой автор, не мой слог, вообще не мое.

Я очень не люблю однобокие романы. Произведения, в которых автор кричит: "Вот тот, да, вот тот - он злодей, самый настоящий, его надо ненавидеть. А вот это хороший малый, добрый парень, ничего плохого никому не сделал, ты люби его, возлюби всем сердцем, словно друг он твой близкий". Терпеть не могу, когда мне что-то навязывают. Как и большинство из нас. Поэтому литературу о лагерях, тюрьмах, "жутких авторитарных режимах" я стараюсь избегать. Не потому что в это не верю, а потому, что такая проза чаще всего гиперболизирована и написана только в черных и белых тонах. О таких местах очень сложно писать не предвзято, без обилия субъективщины. Однако Прилепин с этим справился. Насколько мог.

В "Обителе" нет ни одного чистого персонажа, у каждого за спиной стоит скелет и похлопывает по плечу, постоянно о себе напоминая. Мне очень понравился эпизод из самого начала книги, когда Артем в первый раз пошел на баланы, и произошла жуткая история с Филиппком-филоном. Было очень тяжело наблюдать за тем, как слабого, несчастного клерка избивает надзиратель. На следующий день выяснилось, что он сидит за убийство своей собственной матери. Чувства к нему резко поменялись. И вот весь роман состоит из таких персонажей. Есть откровенные негодяи, но они стоят обособлено и их не так уж и много, да и то, почти каждый из них у Прилепина получился живым человеком, со сложным характером, а не статичным слугой тьмы, знающим только то, как увечить и убивать.

"каждый человек носит на дне своём немного ада: пошевелите кочергой – повалит смрадный дым"

Все остальные получились даже слишком хорошо: Галя, Василий Петрович, Эйхманис, Афанас, Бурцев, Иоанн и Моисей Соломонович, - каждый прописан детально, живо, читая об их соловецкой жизни, веришь, а не кривишь лицо со словами: "не могло такого быть". Сам Артем, главный герой романа, получился у Прилепина этаким Холденом Колфилдом советского производства. Молодой, дерзкий, напористый, искренний парень, не боящийся встретиться лицом к лицу с блатными или налить себе рюмку водки, сидя за одним столом с начальником лагеря.

Его история трагична. За ней очень интересно наблюдать - Артем, словно Данте, прошелся по всем кругам соловецкого ада, побывав и на Лисьем острове, и в лазарете, и на Секирке. Жизненный путь Артема очень точно можно описать одним словом, которым Достоевский описывает происходящее сДмитрием Карамазовым и другими героями его великого произведения, -надрыв. С самого начала романа Артем развивается, меняется; его метаморфозы, зависящие от его положения в лагере, происходят очень плавно, но регулярно. Кто-то может не понять его поступки, решения, но если посмотреть повнимательнее, то становится понятно, что под тем давлением, под которым находился он, очень тяжело остаться верным самому себе. 

"Сколько же раз меня убивали? – слёзно жаловался Артём. – Не сосчитать! Меня зарезали блатные. Меня сгноили на баланах. Меня забили насмерть за чужие святцы. Меня закопали вместе с заговорщиками. Меня застрелили на Секирке. Меня затоптали лагерники, не простив изуродованный лик на стене. Меня ещё раз застрелила в лодке Галина. Меня утопило море, и то, что мама гладила по голове, съели рыбы. Я медленно умер от холода и от голода. С чего бы мне опять умирать? Больше нет моей очереди, я свою очередь десять раз отстоял! Господи!"

Роман жестокий, но честный, и от того еще более страшный. Да, в тексте есть исторические несостыковки, но едва ли их можно обнаружить невооруженным взглядом. Необходимо помнить, что это художественное произведение и относиться к нему соответственно. К тому же в тексте нет откровенных издевательств над историей, так что смело можете читать, если вдруг опасались чего-то подобного.

Еще одним несомненным достоинством романа является авторский стиль. Повествование ритмичное, неспешное, томительное (в хорошем смысле слова). Текст хочется читать неспешно, смакуя каждое слово, и регулярно возвращаясь к наиболее понравившемуся. Очень важно, чтобы такие истории были написаны качественным и красивым русским языком, а иначе чтение и без того тяжелого романа превратится в настоящее мучение.

Если вы вдруг боитесь браться за этот объемистый текст, то смело отбрасывайте сомнения и непременно добавляйте роман в свой вишлист и идите покупать книгу - это настоящая находка для любого любителя сложной, серьезной литературы, которую ни в коем случае нельзя пропускать. Такие романы пишут редко и "Обитель" - одна из немногих по-настоящему великих книг, вышедших в двадцать первом веке.

"Артем, как вы думаете, чем сейчас занимается Иисус Христос?"