Рецензии — стр. 5

Нда, и повторится история большого дома Хуанов...
Великолепно написанная история китайского крестьянина, вынужденного тяжким трудом добывать пропитание себе и своему старику-отцу, бедного настолько, что может претендовать на женитьбу только на рабыне из дома богатой семьи.
Я не буду описывать те трудности, а порой даже ужасы, через которые проходят герои романа - на самом деле, люди голодали (и голодают) не только в Китае, да и в поле рожали не только китайские женщины. Что меня поразило на фоне трагических событий - непреходящая любовь героя к земле. Несмотря на тяжелую жизнь земледельца, несмотря на зависимость от непредсказуемых погодных условий, Ван-Луну ни разу не пришло в голову бросить свою землю насовсем. Даже когда он с семьей вынужден был бежать на юг страны в поисках даже не лучшей доли - хотя бы пропитания, достаточного для того, чтобы его дети и жена не умерли с голоду, крестьянин все время помнил, что на севере его ждет земля, он жил мыслями о возвращении. И когда появляется возможность, его почти маниакальное желание вкладывать все имеющиеся деньги в покупку новых участков, совсем не удивляет. Он живет землей, это источник его силы и энергии. И то, с какой отдачей он работает на своих полях, вызывает уважение.
Конечно, немаловажна и помощь жены. Жены, которая была самой некрасивой рабыней в доме богатых господ. Жены, которую Ван-Лун увидел только в день свадьбы. Жены, которую он так и не полюбил. Хотя, по-моему, эта женитьба была его самой большой удачей в жизни: работящая, неглупая, неболтливая женщина, родившая ему детей, ставшая верной помощницей. Жаль, что Ван-Лун так и не оценил в полной мере преданности О-Лан.
И, наверное, все же жаль, что он не смог привить своим сыновьям ту же любовь к земле, какой жил сам. Хотя эта любовь, практически одержимость, и отвлекла его от воспитания детей. Даже своей внезапной страсти к Лотосу он посвящал гораздо больше времени, чем собственным детям... А оглядываясь на жизнь этого человека, на его отношения с сыновьями и понимая, что ждет его землю, все, чего он достиг своим тяжелым трудом, я никак не могу решить для себя - а стоило ли оно того?

К этой книге я подходила с осторожностью, так как, не смотря на то, что аннотация меня увлекла, все же тематика восточного быта для меня специфична. Но от этой книги я в восторге.

Мы погружаемся в быт китайской крестьянской семьи примерно в начале 20 века. Крестьянин Ван Лун живет с престарелым отцом в глиняной хижине и обрабатывает небольшой, но такой важный для него, кусочек земли, ведь от этой земли зависит выживут ли они, не умрут ли от голода. Нам не показывают жизнь Ван Луна с младенчества, нет, мы знакомимся с ним, в один из значимых для него дней. День его свадьбы. Но так как он беден, то и в жены ему достается бедная и не красивая рабыня из богатого дома Хуанов. Но Ван Лун даже не догадывается какое сокровище ему досталось в лице рабыни О Лан. Я была просто восхищена этой женщиной. Она поражает своей силой и уверенностью, она успевает заботиться обо всем и всех: о муже, о детях, об отце мужа, о том, что им есть, как себя лучше повести в тот или иной момент. Умная, рассудительная женщина, но при этом она не получает ничего взамен. Когда Ван Лун отнял последние две жемчужины, которые на минуточку добыла сама О Лан, и которые были единственной ее прихотью, в этот момент мне хотелось самой поколотить его.

Для Ван Луна земля - богатство и смысл его существования и поэтому, как только у него появляются деньги, он вкладывает их в расширение своих земель. И со временем он из бедного крестьянина превращается в богатого господина. Но приносит ли это богатство ему счастье? И да, и нет. Теперь ему не нужно беспокоится о том, что в неурожайный год его семья будет голодать, он смог отдать в школу своих детей и выучить их там грамоте. Но с другой стороны, в семье появился разлад, и со временем он станет только больше, дети его видят ценность земли только в ее продаже, а сами они не желают работать на ней. Все что Ван Лун добился с потом и кровью, его дети, по сути, обесценили. Под конец книги я думала, что семью Ван Луна постигнет таже судьба, что и семью Хуанов.

По сути, простая история крестьянской семьи, о их быте, успехах и неудачах, трудностях, постигших их, но завораживает. Причем тут нет каких-то резких и неожиданных событий, но эта книга захватывает и читается на одном дыхании.

Люблю я такие книги, после прочтения которых остается множество впечатлений, но уложить их на бумагу совершенно невозможно, потому что после емких фраз писателя все собственные кажутся плоскими и невыразительными.
О чем этот роман? О жизни, о судьбе крестьянина, о любви к земле. Разве передала эта фраза хоть частично его содержание? Как он трудился в поте лица, как экономил каждый грош, как уставал от целого дня под солнцем, как голодал в неурожайный год. И единственное  избавление от этой рабской зависимости он видит в земле. На покупку нее он копит политые потом деньги, с ней не готов расстаться даже под угрозой голодной смерти всей семьи.
Ему повезло. Да, повезло, потому что одного труда было бы мало, чтобы разбогатеть. Но легко полученные деньги он не спускал в притонах, а тратил опять на землю. Пока надо было работать, он был занят и богател.
И лишь в период вынужденной праздности он начал тратить деньги. Я уж было думала, что он все спустит на шалманы, но нет, это был лишь новый виток жизни, и он вовремя опомнился. Земля - вот единственная и непреходящая страсть его жизни. Любовь к женщинам остывает, дети могут разочаровать, но земля не предаст.
Это Китай, поэтому на девочек обращают мало внимания, их так и зовут - рабыни. У него три сына, и все они имеют разный характер, разные устремления. Ни один не похож на него. После его смерти вся земля будет продана. Для него это равносильно гибели семьи. Однако я уверена, что некоторые из его детей, а, может, и все, найдут способ устоять на ногах и иным образом. Мне лишь интересно, не повторит ли старший судьбу прежних владельцев богатого дома.

- А давай сходим в тот павильончик! - Петровича осторожно тронула за рукав жена. - Всего-то N рублей с носа. Когда ещё на ярмарку в люди выберемся, а?
«Всего-то... а можно было бы купить лишний саженец яблоньки или пару ящиков рассады какой» - прикинул Петрович, но покорно отсчитал требуемое. Жена у него славная - от работы не отлынивает, чего-то для себя просит вот как сейчас совсем редко. Можно и побаловаться.

***
Навстречу им поднялась женщина неопределенного возраста, с копной смоляно-чёрных кудряшек, густо подведёнными глазами и яркой помадой, а каждое её движение сопровождалось перезвоном браслетов, подвесок и всякого прочего барахла.
- Добро пожаловать, гости дорогие, - напевно завела она хорошо поставленным голосом. - Могу погадать что в будущем ждёт, могу удачу наговорить и беду отговорить, могу составить индивидуальный гороскоп по дате и месту рождения с учётом движения всех планет и их нахождения в каждом из Домов Зодиака, могу сон растолковать, могу ввести в специальный транс и попробовать поискать Ваше прошлое или будущее воплощение...
Петровичу давно ничего не снилось, на наговоры на удачу и от неудачи он не очень-то и надеялся (хотя не забывал ставить свечки), предпочитая справляться своим трудом, зачем ему гороскоп с какими-то там домами он не хотел знать, а вот про воплощения ему стало интересно - вдруг в какой-нибудь прошлой жизни он был богачом с кучей наложниц и мог бросать деньги на ветер?
Женщина посадила его в мягкое кресло, которое как будто сразу обняло его, обернуло в мягкий и тёплый кокон, и велела закрыть глаза. Зазвучала плавная и усыпляющая музыка, запахло чем-то сладким. Петровичу нестерпимо захотелось чихнуть, но он мужественно боролся с этим желанием, впрочем, недолго. А открыв глаза, испуганно отшатнулся назад - он больше не сидел в шатре. Перед ним расстилалась деревня, чем-то отдаленно напоминающая его собственную. На полях копошились волы и крестьяне, у домов играли ребятишки, в огородах копались женщины. Его внимание привлёк один человек, упорно трудившийся в поле, совсем как сам Петрович. Этот крестьянин приходил в поле раньше всех и уходил позже всех, нередко даже не возвращаясь в хижину на обед. Потом к нему присоединилась женщина, отчего-то напомнив Петровичу его Машку. Он повернулся - и картинка вдруг ускорилась как кинолента и резко изменилась - теперь перед ним был суетливый и многолюдный город. Перед взглядом Петровича проносились высокие стены, за которыми виднелись сады и крыши явно богатых домов, а у стен копошились нищие и голодные дети, женщины, старики. И среди них он увидел того самого крестьянина и его семью. Они были едва живы от голода, но упорно цеплялись за жизнь.
«Эк тебя жизнью треплет... держись мужик!» - подумал Петрович.
Ещё мгновение - и город наводнился топотом солдат, звуками выстрелов, криками взбешённой толпы. А замеченный ранее крестьянин торопливо прятал золото.
«Вот бы и мне найти клад» - замечталось Петровичу. «Я бы прикупил ещё участок и пару коровок...»
Он повернулся к крестьянину, а видение уже снова сменилось. Теперь у работяги был дом полная чаша - более просторный и с обновками, явно с запасами, да и одет он был получше. Но сам был невесел.
«Эх, горемычный, с жиру бесишься... Выйди в поле, тебя и попустит».
Следующим Петрович увидел приезд какой-то девушки, уже не совсем молоденькой, но очень красивой.
«Любовницу что ль в дом привёл? Эх, беда будет... две хозяйки на одной кухне не уживутся, это всякий знает».
Но крестьянин не знал. Зато отлично знал Петрович - на отцовском примере. Остальное пробежало перед ним в одно мгновение, задержавшись лишь во дворе, где уже постаревшего и сильно сдавшего крестьянина под руки поддерживали сыновья. Он отчаянно бормотал:

- Конец семье, если вы начнёте продавать землю. [...] От земли мы ведём начало и в землю должны лечь. И только владея землёй, можно жить: землю никто не украдёт у вас.

***
Петрович очнулся. Перед ним была всё та же женщина.
- Я видел крестьянина. Смотрел на его жизнь. Он сделал столько ошибок. И всегда любил только лишь землю. Как я, - задумчиво пробормотал он.
- Невероятное везение, - тихо ответила женщина. - Вам показали одну из прошлых жизней, самую близкую к Вашей собственной. Если Вам достанет мудрости, то сможете исправить его ошибки, разорвать это колесо сансары. Сейчас очень значимый момент, ведь ретроградный Юпитер стоит в одиннадцатом Доме ...
- Спасибо, - оборвал её непонятное щебетание Петрович и вышел на закатное солнце. Жена стояла поодаль и ждала его.
В голове он уже прикидывал, где они смогут в этом году сэкономить, и сможет ли он взять кредит на развитие сельского хозяйства.
- Пойдём, Машка. Надо ещё живность покормить успеть до темноты. Я не знаю, что там за колесо сансары и в каком доме живет Юпитер, но скоро у нас будет самое лучшее хозяйство в округе.

«Крестьяне меня никогда особо не интересовали, я не ждал от них ничего необыкновенного. Однако это оказалась атмосферная и во всех смыслах приятная встреча. Как бы это лучше описать?..»
...Сияющий юностью Цзинь Ганцзуань — самый прославленный предсказатель в провинции Сучжоу и самый юный предсказатель в стране, — сидел на полу перед низеньким столиком и задумчиво смотрел в окно на пухлых двухлетних мальчишек, играющих в пыли и задорно смеющихся. Сияющий был голоден, поэтому нуждался в каком-нибудь простоватом, но зажиточном крестьянине, который отсыпал бы ему горсть монет за хорошее предсказание — прямо сейчас, сию секунду. Заскрипела открывающаяся дверь, в передней комнате послышались шаги, и Сияющий, не меняя позы, мгновенно принял вид отсутствующий, почти потусторонний. Два потенциальных клиента мялись на пороге комнаты и не решались побеспокоить Сияющего в его Размышлениях. Тогда он заговорил сам.
— Боги говорят, что вы пришли спросить о земле. Что ж, возможно, у меня найдётся для вас ответ, — предсказатель всегда старался говорить медленно и плавно, завораживая слушателей, да и юный возраст так меньше бросался в глаза. — Садитесь же и дайте мне три монеты, я открою для вас Книгу Перемен, — после этих слов Сияющий извлёк откуда-то толстенный фолиант и наконец повернулся к посетителям.
Крепкий и не старый ещё крестьянин с сыном-подростком глубоко впечатлились даром Сияющего, который, даже не глядя, смог угадать их интерес. (Они не представляли, с каким трудом Сияющий подавил неподобающее желание зажать нос, когда они вошли: так вонять чесноком могли только деревенщины-крестьяне). Оба они подобострастно поклонились, отец устроился за столиком перед предсказателем и выложил три серебряных монеты. Сияющий будто бы вскользь окинул их взглядом и про себя остался доволен — теперь-то можно будет наесться вдоволь, — но крестьянину сказал зажать их в руке и чётко сформулировать вопрос богам. Мысленно же Цзинь Ганцзуань перебирал благоприятные и ободряющие формулировки пророчеств. Разумеется, если бы монеты оказались медными, то и пророчества подбирались бы им под стать.
— Понимаете, — немного неуверенно заговорил крестьянин, — у меня только что умерла жена, а из детей остался один только вот этот сын, — он указал рукой на Ван-Луна, который скромно притулился за его спиной и старался не думать о том, что они с предсказателем вообще-то одного возраста, и тот такой хилый на вид, будто никогда в жизни не держал ничего тяжелее кисточки. — Я уже стар и о многом волнуюсь… О том, продолжится ли наш род, где найти хорошую жену для сына, много ли будет неурожайных годов и какие напасти пошлют нам небеса. Для нас нет ничего важнее. Какое будущее ждёт наш род и нашу землю, господин Сияющий?
— Бросайте монеты на стол по одной, — приказал Сияющий. Запомнив порядок и значения, велел повторить. Получившаяся гексаграмма по-настоящему удивила его, он даже открыл Книгу Перемен и перепроверил. В итоге, вместо заготовленных речей, Сияющий решил рассказать именно выпавшее на долю этой семьи из двух человек пророчество.

«Тут я замер. Дело ведь не только в атмосфере. Эти крестьяне, всё их семейство, и особенно Ван-Лун, сейчас скромно сидящий за спиной отца, — я познакомился с ними, и они запали мне в душу. Конечно, я бы хотел предложить им хорошее и благоприятное предсказание, но судьбу не переспоришь и не переиграешь. У Создателя есть план. Поэтому я позволил Цзиню, моей очаровательной юной марионетке, сказать всё, как есть.»
— Ваша история начнётся в День Свадьбы единственного сына и закончится в День Истины, когда он узнает подлинное отношение своих сыновей к земле, что взрастила их. История вашего рода начнётся падением чужого, некогда богатого и великого рода, она будет идти с ним бок о бок, пытаясь не повторять чужих ошибок. Ваш род возвеличится и обогатится благодаря земле, но…
Тут Сияющий примолк, так как на него снизошёл божественный намёк свыше, что великие силы приходят в движение и после Дня Истины, когда история Ван-Луна закончится, всё может резко измениться в лучшую или худшую сторону. Предсказатель очень-очень тихо подумал о том, что даже богам не всё ведомо, и о некоторых вещах они могут лишь догадываться.
— …но удастся ли вашему роду спастись от повторения чужой судьбы, ни вы, ни ваш сын никогда не узнаете, — договорил Сияющий. — Вы благородные люди, невзирая на происхождение. Ваше благородство — простое и безыскусное, как сама земля, и вам надо держаться этого. Так боги отвечают на незаданный вопрос о том, как жить. — Сияющий вздохнул: — Многим людям стоило бы жить именно так… Однако земля не может лишь давать, после хороших годов обязательно наступят года плохие, неурожайные, голодные. Вас ждут такие беды, как засуха, наводнение, голод, саранча, разбойники, война и семья вашего брата, то есть дяди вашего сына.
Крестьянин нахмурился столь точному перечислению обещанных напастей, но решил обождать с уточнениями. Сияющий, спохватившись, что отклонился от пророческого тона, продолжил:
— Великие силы приходят в движение, поэтому боги дают скрытый в вашей судьбе ответ на скрытый в ваших сердцах вопрос — вопрос о судьбе родины. Её история будет лишь фоном для истории вашего рода, вы будете жить в важнейшие, решающие времена — вам самим это не будет интересно, но потомкам вашей семьи доведётся жить уже в новые, невероятные времена. Ваши дети повергнут страну в хаос, ваши внуки построят для неё светлое будущее, и будет рай на земле, и земля будет общей, и каждый будет обеспечен едой и кровом над головой, процветание и счастье будут царить в домах…

«Когда взгляд моего ручного пророка окончательно затуманился светлым коммунистическим будущим, наша связь прервалась, и я решил после этой встречи как можно скорее избавиться от Цзинь Ганцзуаня в пользу какого-нибудь другого нобелевского лауреата, описывающего китайские реалии (божественное примечание: речь идёт о Мо Яне, который меньше чем через век со смаком опишет то самое, светлое, коммунистическое). А чтобы он не забыл о заскучавших крестьянах, я легонько щёлкнул его по уху.»
— Ай! — Сияющий так внезапно схватился за голову одной рукой, а потом и второй, что крестьяне в ужасе пригнулись и даже чуть-чуть отползли. — Ай-яй-яй! — продолжил причитать пророк, правда, уже немного с другой интонацией. Ван-Лун готов был поклясться, что Сияющий на кого-то обижен, но Сияющий быстро собрался с мыслями, натянул на лицо скорбную маску и печально опустил руки на столик. Оттуда руки не менее печально сползли на колени. — И хотя вы не рабы, хотя прекрасно знаете земледелие, хотя разбогатеете и возвеличитесь через голод и обессилевшую совесть, всё же есть силы намного могущественнее вас, и ваш Создатель будет вести вас по определённому, выбранному именно для вас пути. Однажды вам может показаться, что цепочка совпадений не случайна, что беды выпадают на вашу долю с каким-то умыслом, и будет сложно избавиться от этого ощущения. Вы до того осмелеете, что начнёте сомневаться в том, понимает ли вас ваш Создатель? Ходит ли Он с вами по одной земле? Говорит ли Он с вами на одном языке? Но это всё пустое. И понимает, и ходит, и говорит. Ваш Создатель к вам сердечно привязан и добр. Печально то, что он делает вас несвободными, вы — плоть от плоти его, буква от буквы его. Ваша история обречена повторяться от Дня Свадьбы до Дня Истины, и люди, читающие её, будут раз за разом привязываться к вам, переживать за вас, злиться на Создателя за то, что он раз за разом будет придумывать вам новые заботы, но потом они закроют книгу вашей жизни и будут жить своею. Знаете, я никогда не видел, как зеленеет и зреет рис на полях, и я даже немного завидую той жизни, которую вы проживёте.

Сияющий затих и замолк. Отец с некоторым недоумением оглянулся на сына, который не больше отцовского понимал, что несёт предсказатель. Он был такой тощий, хотя и сияющий юностью, проведённой в четырёх стенах за книгами и учёбой, что казалось, будто он просто свихнулся от голода. Отец, наконец, догадался, что с кровными серебряками придётся расстаться, поэтому надо вернуть предсказателя в конструктивное русло и задать несколько вопросов практического характера. (В его голове это звучало примерно как: «А тудыть его растудыть, он жа с голоду пухнет, ишо помрёт тут, чаво доброго, но я с него, даже с мёртвого не слезу, аки пиявка, высосу благие ответы!»).
— Так что же Сияющий Божьей Благодатью Господин велит нам делать? — попробовал намекнуть отец. Ван-Луну хотелось более весомых намёков, например, отвесить хорошую оплеуху странному предсказателю, тому явно не впервой. Сияющий будто что-то почувствовал, скоренько свернул балаган, смахнул монеты со стола в ладонь и самым деловым образом спросил:
— Знаете богатый дом, за ближайшими к вашему дому воротами в город? Большой дом Хуанов? Пойдите туда и спросите, нет ли у них подходящей вашему сыну рабыни. Да, рабыни, — повторил Сияющий, когда старик возмущённо вскинулся. — Хоть вы и уплатили мне за предсказание серебром, я знаю, что вы не можете позволить вашему сыну никакой иной жены, кроме рабыни. Подумайте об этом на досуге, вы должны выбрать сыну очень хорошую жену, от этого зависит благосостояние и величие всего вашего рода! — Сияющий поднял указательный палец вверх, подчёркивая этим самую суть своего пророчества. — Ну, что вы сидите? Идите, идите, пока вашу рабыню не увёл более хозяйственный крестьянин.
— Но… — старик-отец хотел ещё спросить про беды, чтобы запомнить их, ведь из всего сказанного Сияющим он запомнил только три фразы: «род разбогатеет и возвеличится», «будет голод» и «держитесь за землю». О жене для сына он и сам задумывался, но Ван-Лун пока молчал, и с этим можно было не торопиться. Однако переспросить старик не успел, Сияющий бодро их выпроводил и, оставив в растерянности стоять перед своим домом, куда-то ушёл.

— Лучше бы чаю на это серебро выпили, — сплюнул старик на землю. Ван-Лун удивлённо посмотрел на отца. Обычно тот говорил нечто совершенно противоположное, мол, пить чай — попусту тратить серебро, и эта его сегодняшняя фраза показывала, насколько бесполезным для них оказалось полученное предсказание. Разве что отец немного успокоился насчёт будущего и теперь знал место, где искать женщину для сына. А впрочем… Вдруг кому-нибудь это предсказание окажется полезным?
«Мне тоже хотелось бы на это надеяться. Все трое ушли, даже не попрощавшись со мной. Цзинь сердился из-за моего вмешательства, а прекрасные крестьяне моего сердца даже не знают о моём существовании. Я существо из иного мира, можно сказать, надреальности, однако же я знаю их историю, и она мне нравится.»

Это могло быть давно, а может и не очень. Этим утром у Ван-Луна радость - он наконец-то приведёт в дом жену - рабыню, которую он никогда не видел. Он даже помылся впервые с нового года. Лишь бы не рябая и не с заячьей губой. Не женитьба, а лотерея, но некогда носом крутить. Лотерея, которая обернулась невероятным выигрышем. В горе и радости. Особенно в горе.

Это книга о земле, как несложно догадаться по названию. Земля даёт и забирает, всё приходит из земли и в землю уйдёт в конечном счёте. Земля тут везде, чуть ли не через слово. Сколько всего можно сделать, имея пару рук и клочок земли. Даже странно, что я никогда раньше не чувствовала с ней такого родства.

Жена Ван-Луна - женщина невероятная, сама по себе плодородная почва. И я сейчас не о детях. Но жить совсем непросто, судьба любит пинать тех, кому она иногда улыбнулась. И хорошо, когда у тебя есть своя собственная богиня плодородия.

Эту книгу я читала как китайскую пока не догадалась заглянуть в профиль автора. Ну или авторки. Написана она незатейливо, но читается легко и интересна. Хотя "держит в напряжении" - явно не про неё. И хотя с Китаем меня ничего не связывает, скорее наоборот испытываю к нему некоторое отторжение, читать о нём интересно - настолько он отличается от всего, к чему я привыкла. Тут не могла не вспомнить Мо Яня, их книги в чём-то похожи, а в чём-то нет. Эта лучше.

У китайских крестьян было множество примет, исходя из которых они планировали график сельскохозяйственных работ, покупки и даже отношения с родственниками. Эти приметы вобрали в себя мудрость поколений. В наше время они особенно актуальны и могут оказаться весьма поучительными и полезными для любого, кто хочет благополучия и почета не только для себя, но и для своих потомков. Вот некоторые из них:
1. Восточный влажный ветер — к дождю.
2. Поход в господский дом — к свадьбе.
3. Некрасивая жена — к порядку в доме.
4. Тяжкий ежедневный труд — к хорошему урожаю.
5. Хороший урожай — к серебру.
6. Огромный живот жены — к наследнику.
7. Третий ребенок — к четвертому ребенку.
8. Четвертый ребенок — к голоду.
9. Засуха — к долгой поездке.
10. Встретить иностранца — к сытому ужину.
11. Озверевшая толпа бедняков — к бедности или, наоборот, богатству; тут уж как повезет.
12. Найти мешок драгоценных камней — к богатству.
13. Жить без забот — к заботам.
14. Услышать треск веера — к знаниям.
15. Сыновья — к проблемам.
16. Взрослые сыновья — к большим проблемам.
17. Взрослые образованные сыновья — к сложным проблемам.
18. Долгое вынужденное безделье — к походу в чайный дом.
19. Поход в чайный дом — к тратам.
20. Привести в дом вторую жену — к ссорам.
21. Игнорировать болезни — к смерти.
22. Долго жить — к смерти.
23. Позвать гадальщика — к пустому ожиданию.
24. Найти жен сыновьям и выдать замуж дочерей — обычно к покою, но иногда к ссорам.
25. Завести любовницу в старости — к насмешкам окружающих.
26. Уделять все внимание работе и увлечениям, а не семье — к забвению и разорению рода.

Нельзя такие книги разыгрывать в "дайте две", нельзя писать на них рецензии, потому что это предусмотрено правилами игры, но раз уж подписалась - надо выполнять обязательства. Не судите строго те, кому книга понравилась, мои три звездочки - это мои ощущения, ничего личного. Наверное, для "Радуги тяготения" я слишком обычная.
Немного ощущений:
Очень много в романе рассуждений об абсолютном нуле, таком, как я поняла медитативном состоянии, когда ты созерцаешь и ни одной мысли в голове. Подозреваю, что стиль автора, его манера жонглировать словами как раз и служит для того, чтобы читатели к этому нулю пришли). Серьезно! Читаю-читаю, стараюсь вникать в текст, что, кстати, очень тяжело мне дается, и вдруг ловлю себя на том что я и не здесь вовсе и мыслями своими куда-то утекла. А то и вовсе засыпаю.
Если честно, много чего вообще не поняла. Первая часть тянулась для меня бесконечно, вторая и третья по-живее пошли, четвертая опять еле-еле, нескончаемо. Забавно было следить за похождениями Ленитропа и его ...кхм... активного придатка.
Немного спойлеров для затравки, даже я бы сказала анонсов: тут и путешествие по канализации в наркотической грезе, и игра с выпивкой "Принц", взломавшая систему, сбитый тортом самолет, битва с захватчиками в костюме свиньи, встреча с Микки Руни (при этом Ленитроп в костюме Ракетмена и с саквояжем шмали). Ну и вот много такого на грани абсурда, но клевого. Местами это не книга, а мюзикл: все поют, кружатся, даже лабораторные мыши.
Но! Можно-можно я как мальчик в сказке Андерсена про голого короля, робко так, писклявым голосом скажу: "Это ж порно!" Блиин! Садо-мазо-мазо-садо, потом гомосексуализм, педофилия(ну как-то это у меня в "недопустимом" в литературе, по-этому и Лолиту читать не буду), есть описание оргии, а еще я реально чуть не сблевнула, когда читала про чувака-копроеда и уринопоглотителя бррр, пришлось пролистать эти странички. Много-много наркоманского еще.
Читала радугу больше месяца, читалось тяжело, она меня измучала, если бы не "дайте две", скорее всего, бросила бы. Но теперь, так, для себя, знаю, да я крута - дочитала.

Август 1831 года. Где-то в глуши юго-восточной Виргинии.
Сверчок трещит, продолжая свою размеренную тихую жизнь. Темнеет достаточно быстро. Все уже легли спать - завтра новая рабочая неделя, завтра новый день, который для некоторых не наступит.
Шелест травы под босыми черными ногами. В темноте их глаза и зубы отсвечивают жестокостью и яростью. Кто-то прячет свой страх за спиртным, кто-то - за мыслями, убеждая себя, что это во имя добра, что так сказал Господь, а кто-то просто хочет крови. Крови белых людей. Крови поработителей. Крови тех, кто годами издевался и вёл себя так, словно они выше других. Всё дело в коже - в их белой коже.

***
Уильям Стайрон, используя всего лишь одно событие - бунт негров в 1831 году под предводительством "пастора" Ната Тернера, рассказывает про целую эпоху - про эпоху рабства.

Весьма спорная и неоднозначная тема поднимается в романе. Вспоминается фраза другого героя-бунтовщика, который не существовал на самом деле, как существовал Нат: "Тварь я дрожащая или право имею?". Нат, очевидно, решил, что он право имеет. Действительно, как могло быть иначе? Если он сызмальства воспитывался образованным человеком. Его учили читать и писать, учили мыслить и размышлять. Но всё равно это не дало ему тех прав, которые есть у белых, всё равно он остался на той мнимой ступеньке, которая была дана ему с рождения. Кожу не перекрасишь.
А ещё эта его влюблённость в белую девушку. Его искренние чувства, которые он испытывал к юной девчушке, считающей его верным другом, эти чувства были искоренены вечной ненавистью, привитой с молоком матери, а до этого бабушки, привезённой из далёкой Африки белыми дьяволами.
Нат делает этот шаг, шаг к убийству. Потому что как ещё доказать им, что негры - существа разумные, что они всё помнят и чувствуют?

Хотя, разве эта бойня - не шаг назад? Доверятся ли снова белые неграм или предпочтут перестрелять их как собак, которые могут со временем заразиться бешенством?
Но потом, разве не Нат остановил то, что начал? Но оправдывает ли это его?

Здесь вопрос о двух концах: человек делает эпоху или эпоха делает человека?

Бунт негров занимает всего лишь около 30-ти страниц из 450-ти. Остальное - это описание жизни и быта негров. Это воспоминания Ната Тёрнера о своих хозяевах, о своих друзьях, о своей семье. А ещё это долгие рассуждения о вере, о равноправии, о Боге и о том, кто он есть, человек.

Самая страшная фраза из всей книги. Но до нее нужно пройти долгий и тяжелый путь. Книга о китайских крестьянах начала двадцатого века.

Что обыватель знает про этот временной промежуток? И задумывался ли он об этом периоде жизни Китая? Маловероятно. А это время, когда были дико популярны бинтования ног у девочек. И даже если малышка из крестьянской семьи, то для возможности успешного замужества необходимо было подвергать дочерей диким мучениям в виде пеленания ножек с загибанием пальчиков, что приносило ежесекундные боли только лишь потому, что мужская половина населения считала это дико волнующим и сексуальным. А если женщина была со стандартным размером ноги, то она объявлялась "босоногой". Учитывая, как относились к женщинам в то время, то можно сказать, что это очередной последний гвоздь в гроб их самоуважения. Хотя, знали ли они вообще это понятие тогда?

Это время, когда родная мать могла сказать после рождения дочери:

«– Все кончилось. На этот раз это только рабыня. Не стоит о ней говорить.»

Это время, когда девушкам перед свадьбой натирали известью лоб и завязанным шнурком вырывали челку, делая лоб квадратным, как подобало ее новому будущему положению. А мужчинам было не модно носить длинную косу на затылке. Зато было почетно ходить в чайные дома к наложницам. И чем лучше у приходящего костюм, тем красивее и желаннее был выбор.

Это время, когда даже крестьянин своим упорным трудом мог купить себе землю, чтобы возделывать ее и не умирать с голоду в случае неурожая. Вот таким крестьянином и был главный герой книги Ван Лун. Он бредил землей, молился на нее, питал свой дух знанием, что у него есть СВОЯ земля, на которую он может вернуться, которая будет его кормить, если боги будут благосклонны.

На небольшом количестве страниц Перл Бак показала читателю патриархальное китайское общество, которое чтило традиции и возводило в Абсолют почитание к старшим.

Искреннее желание Ван Луна разбогатеть и прокормить свою семью – лейтмотив сея произведения. Кровью и потом он достигал своей цели. Делал это честно и так, как мог. А потом, как мы знаем на практике деньги развращают. И даже такой целеустремленный человек, как Ван Лун, начал творить откровенные глупости, следуя своим "половым чарам".

" – Плати серебром! Серебром и золотом! Чего бы это ни стоило, хотя бы пришлось отдать всю мою землю!"

Отдельное внимание хочется уделить О Лан, жене Ван Луна, у которой до замужества была очень тяжелая жизнь. Ее продали в рабство, (как, и многих других девочек, если их семьям нечего было есть). Но она сильная, простая женщина, которая родила ему троих сыновей, сразу после родов выходила на поле помогать мужу, была его опорой и правой рукой, делала всё молча и правильно. Но она всего лишь рабыня, которая не заслужила элементарной благодарности. За нее душа болела больше всего.

Автору удалось описать отношения человека с Землей. Вот кто настоящая капризная жена Ван Луна. Он для нее делал всё, и она была по своему ему благодарна. И даже революция, которая проходила мимо и затрагивала остальных мужчин, для Ван Луна не имела значения, потому что он был занят мыслями о своей земле: какое зерно купить, какая погода будет, уродит ли урожай, кому можно сдать землю, а у кого еще купить.

Даже собственные дети не давали покоя Ван Луну. Он хотел морального спокойствия на своей Земле, хотел возделывать свою Землю, хотел жить Землей.

«Тогда голос заговорил в нем, голос сильнее, чем любовь, заговорил в нем о его земле. И он слышал его лучше всех голосов, которые ему приходилось слышать в жизни, и он сбросил с себя длинный халат, сорвал с себя бархатные туфли и белые чулки и, закатав штаны до колен, крикнул, полный сил и готовый к работе:
– Где мотыга и где плуг? Где семена для посева пшеницы? Поди сюда, Чин, мой друг! Поди позови батраков, я выхожу на пашню.»

Язык не сложный. Текст без воды. Герои настоящие. Эмоции от прочтения яркие. Рекомендую всем познакомиться со стремительной китайской семейной сагой. А когда вы прочитаете книгу, то поймете, почему ТА фраза является самой страшной.

Вот и свершилось моё знакомство с этой книгой! Давно висела у меня в хотелках. И не зря, книга мне очень понравилась!

Что мы знаем о Перл Бак? Страничка автора на LL нам рассказывает: "Американская писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе. Дочь миссионера, она провела детство и юность в Китае, в стране, которая вдохновила её на написание своих произведений". Книгу "Земля" (оригинал - "The Good Earth") писательница написала в Нанкине, проводя утро на чердаке дома, где жила, чтобы завершить рукопись за год. В итоге получилось одно из самых известных произведений Перл Бак - историко-фантастический роман о семейной жизни крестьянской семьи в XX в. в восточной провинции Китая Аньхой. Географическое положение провинции таково, что здесь нет выхода к морю и для людей, которые здесь жили во все времена, самым ценным источником жизни была земля. Это первая книга из трилогии Перл Бак "Дом Земли" и самый продаваемый роман в США в 1930-е гг. В 1932 г. "Земля" получила Пулитцеровскую премию, а в 1938 г. благодаря этому произведению писательница получила Нобелевскую премию "За многогранное, поистине эпическое описание жизни китайских крестьян и за биографические шедевры". Роман был включен журналом Life в список 100 выдающихся книг 1924-1944 годов. В 2004 году книга вернулась в список бестселлеров, когда её выбрала телеведущая Опра Уинфри для Книжного клуба Опры.

О чем же книга? Начинается всё с того, что главный герой, крестьянин по имени Ван Лун, женится на рабыне О Лан из богатого дома Хванов. Он молод и с предвкушением ждет перемен, которые принесет ему это событие. До этого в доме жили только он и его старый отец. Жили бедно, а поэтому очень экономно...Проходили годы, состав семьи менялся, исторический фон тоже не стоял на месте, но постоянным всегда оставалось одно - любовь Ван Луна к своей земле.

Я впервые читаю подобную китайскую семейную сагу. Здесь каждый герой на своем месте. Так, Ван Лун - это такой образцовый приверженец таких традиций, как сыновняя почтительность и долг перед семьей. Для него земля - это источник счастья и богатства. Его жена О Лан совсем не красавица, ноги ее никогда не перевязывали. И все же, если бы не она, то совсем другая была жизнь у Ван Луна. Ведь О Лан обладает всеми необходимыми навыками, связанными с уходом за домом, за семьей. Она трудолюбива, по-своему мудра и самоотверженна.

Считаю, что книга заслуженно получила свои награды. Здесь есть что обсудить, о чем подумать. Особенно интересно разбирать текст на маленькие кусочки и анализировать. Например, некоторые исследователи творчества Перл Бак считают, что такое реалистичное и сочувственное изображение жизни китайских крестьян помогло подготовить американцев в 1930-е гг. к тому, чтобы рассматривать китайцев как союзников в грядущей войне с Японией.

Советую книгу всем-всем-всем и особенно поклонникам китайской культуры и истории.

О, если бы только все писатели могли писать так же хорошо, как Перл Бак! Учитывая, что она американка, можно только восхититься её способностью впитать менталитет чужой культуры, настолько, что позволило ей создать просто уникальный роман, удостоенный двух самых престижных премий (Пулитцеровская в 1932 и Нобелевская в 1938).

Тесная связь трудолюбивого крестьянина Ван-Луна с землей занимает центральное место в его жизни, и является связующей нитью всего романа.
История начинается с женитьбы Ван-Луна на рабыне, купленной у богатой семьи его провинции. Так в его жизни появилась О-Лан - покорная нуждам и желаниям мужа, верная до самой смерти жена, родившая ему сыновей (для Китая – это очень важно) и пережившая все трудности на пути становления своего мужа, как преуспевающего землевладельца, но так и недооцененная им.

События разворачиваются эпизодически, в течение дней, месяцев и лет. А всё повествование сосредоточено в большей части на повседневных обязанностях и ритуалах сельской китайской жизни в то время, когда голод, наводнения и нищета могут свести на нет обильный урожай и привести к смерти и разорению.

Не смотря на то, что сюжет в романе минимален, оторваться от него просто невозможно – настолько увлекательно он написан. Кроме того, что это потрясающая семейная сага с испытаниями и несчастьями, достойными большой драмы.
Это прежде всего, роман с огромным культурным наследием, особенно, что касается роли женщины в такой патриархальной среде, как среда Ван-Луна. Восприятие женщины либо, как сексуального объекта, либо в роли домашней прислуги. И дело не только в Китае, так было во всем мире.

Хотя особенности китайской культуры внесли определенный колорит в эту историю. Голодающая семья легко могла продать в рабство свою малолетнюю дочь, во имя выживания мальчиков в семье. Или просто жесточайший обычай - бинтование ног девочкам богатых семей (ножки-лотосы).
Причем, особенно мне понравилось, что автор не комментирует и осуждает эти явления, преподносит читателю эти вещи, как обыденные для всех персонажей. Она позволяет просто фактам говорить самим за себя, позволяя читателю увидеть историю своими глазами.

Прекрасный, печальный, жестокий… Потрясающий роман! Очень понравился! От души рекомендую всем любителям семейных саг!

Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки.
Книга Екклесиаста

Неторопливая, в меру скрупулезная, но при этом не перегруженная семейная сага о жизни китайского крестьянина, а впоследствии зажиточного фермера, нувориша и self-made man’a Ван Луна, пронесшего через всю жизнь преданность и любовь к земле, потому что земля для него – сама жизнь. Он живет в доме, сделанном из глины, и приносит дары богам, вылепленным из нее же. Земля – это и его прародитель, и его детище. По мере роста семьи в его владении оказываются всё новые участки земли, и постепенно становится очевидным, что эти две ветви его благополучия неразделимы и находятся в непосредственной зависимости друг от друга. Земля – источник его радостей и несчастий, дающий пищу как физическую, так и духовную; его спасение, его прибежище.

Это первый роман китайской трилогии Перл Бак, которая, будучи дочерью американских миссионеров, много лет прожила в Китае. Именно поэтому, как мне показалось, ее проза проникнута какой-то щемящей трогательностью и нежностью к героям, культуре, стране. Романное время охватывает первую треть 20 века, завершаясь многоточием относительно дальнейшей судьбы наследия Ван Луна, его земли, перешедшей в руки его сыновей, не испытывающих к отцовским землям никакой привязанности и подумывающих поскорей их продать. Для Ван Луна же вопрос о продаже земли никогда не стоял, наоборот, он был готов голодать, лишь бы на появившиеся деньги купить новый участок.

Но и о своей семье он никогда не забывал, какие бы трудности не возникали на его пути, какие бы болезни и смерти не обрушивались на его семью, какие бы соблазны не искушали его. Возможно, по западным и/или современным меркам некоторые поступки Ван Луна способны вызвать вопросы или осуждение, но с поправкой на время и место, пожалуй, его можно назвать хорошим семьянином. Его жена, О-Лан, вызывала у меня отдельное восхищение, смешанное порой с недоуменным «Да ладно! Она что, железная, эта женщина?» Нет, оказалось, что не железная...

Я мало читаю о восточных странах, мне не близка эта культура, но роман Перл Бак неожиданно произвел приятное впечатление, предоставил возможность почти полного погружения в атмосферу и житейский уклад той эпохи. Наверно, стоит познакомиться с продолжением трилогии, интересно узнать, как сложатся судьбы сыновей Ван Луна.

Ура, я читаю второго Пинчона за два месяца. Тоже нашла событие. Ну, каждому свой повод для радости, я к этому автору подкрадывалась четыре года, за которые уйму книг перечитать успела, хороших и разных, были среди них и архисложные философские трактаты и книжки на английском, французском, испанском, немецком, и,  страшно выговорить - шведском и датском. И ни в одном случае не делала столько подходов, не испытывала такого трепета, как перед "Радугой гравитации" . Может быть потому, что самонадеянно пыталась браться за эту книгу, будучи совершенно не готовой к восприятию постмодерна и она всякий раз ввергала меня в такой ступор, что еле ноги уносила.

При этом со всем остальным,  чем тут хвастаю, заранее шла, как на подвиг долготерпения, а от Пинчона отчего то ждала, что вот продавлю сейчас плёнку поверхностного натяжения и окунусь в историю, а прорвать все не получалось и как понимать этого  странного Пирата Прентиса в этом неясном времени-месте с его непостижимой любовью к бананам во всяких невообразимых гастрономических сочетаниях - не могла определиться.

Человек, минимально знакомый с романом, поймёт, что стопорилась на первой главе. Так и было, дальше самого начала в пору первого знакомства не продвинулась. Но, как это чаще всего бывает с невеждами, сделала для себя вывод, что не я худа, а книга, отступилась  и... Не перестала хотеть понять её. Постепенно это стало родом идефикса: А не пора ли попытаться снова? - спрашивала себя, - Нет нет, ещё не сейчас, -  отвечала трусливо. А потом решила, что если читать Gravity's, то непременно в оригинале  - не обидно будет, если опять не пойму, зато когда ужо осилю, то такое большое дело будет сделано, за которое стану немыслимо себе уважать.

И оригинальный вариант давно залит был в читалку, а я все тянула время, все опасалась, пока в Gwendy`s Button Box Кинга не наткнулась на персонажа, который читал роман (дело происходит в 1973) и труба пропела, пора. Памятуя о сложности, положила себе читать небольшими фрагментами, разделиив на весь февраль, так то я быстро читаю (опять хвастаюсь) и Кинговых Sleeping Beauty's, например, о семисот двадцати страницах,  в неделю одолела. И я не взяла в качестве поддержки перевод Максима Немцова, рассудив, что нечестно будет нырять в него  то и дело, да и соблазна слишком много окажется.

В общем, отправилась в это путешествие и сначала было не просто непонятно, а Совершенно Ничего Непонятно. Нелинейное действие, обилие персонажей,   чем  то таким странным занятых, туалетные шутки, которых я не в состоянии постичь, чего стоит один эпизод с командой коричневых футболистов, к середине которого с дрожью омерзения понимаешь, что речь иноскательно ведётся об отправлении героем естественной нужды. А потом смеёшься над собой, а ты чего ждала, единорогов, катающих прекрасных дам?

А потом эта песенка про Кеноша-Кид и тебя подхватывает отвязный ритм повествования, Радуга пронизанна ритмами чарльстонов, фокстротов, частушечных куплетов, блюза и свинга, но это ожидаемая музыка, а вот когда сталкиваешься впервые с внутренней рифмой Пинчона, с целыми кусками сложно ритмически организованной рифмованной прозы, удивительно мелодичной, то эффект сродни культурному шоку. Это невероятно красиво, даже когда знаешь, что львиная доля смысла останется за пределами твоего понимания (Томас Пинчон мастер многозначного словесного эквилибра), но даже оставаясь до конца нерасшифрованной, красота этого текста сжимает сердце, как музыка поющей марсианской ветви из какого нибудь Видоизмененного углерода.

И ты счастлива своей авантюрой, у тебя есть что то такое, чего ни у кого нет, уникальное и только твоё. Жаль, что ни с кем не поделишься, но счастье, что добыла "в моей душе лежит сокровище и ключ поручен только мне". А они продолжают куражиться там в книге, стебаться над жизнью и смертью и в какофонии шуток ниже пояса, вдруг звучит пронзительная нота и тебе удаётся её уловить, и это бьёт наотмашь. Прентис и Скорпия, Джулия И Роджер, Слотроп и Кати, Пенелопа и призрак её отца в его кресле (волоски вдоль позвоночника дыбом).

А помнишь, как Слотроп вывалился, замотанный в пурпурную штору, как в тогу, на лужайку, где достопочтенное общество играло в крокет и как полковник ответил на невысказанный вопрос одной из дам : Ок, а это Слотроп в каком то пурпурном дерьме. Это было смешно. А Пеклер и Илси, такая невыносимая нежность, такая запретная любовь, столько Набоковской Лолиты. И потом, когда её увезли, и потом, когда он  пытался забыть о ней, и потом, когда узнал, что попала в лагерь (Дебора, так назывался?),  и добился разрешения на поиски её среди этих частью мёртвых, частью умирающих, истощенных до последней степени людей. И он снимает свое кольцо, чтобы надеть его на палец какой-то женщины, так же, как все там утратившей сходство с человеческим существом - возможно это поможет ей выжить в пересыльных пунктах, А Илси уже не спасти, не найти. Плачешь.

А Слотроп и Бьянка - отчего то передёргиваешься брезгливо. А жёлтые ботинки Слотропа - хмыкаешь, вот выпендрежник. А: Почему никто не сообщил мне, отец,  что президент Рузвельт уже год, как умер? - больно за него. Но самая моя большая любовь, это Чичерин и тюркский алфавит. Ах, что за дивная история! Я на своём читательском веку столько развесистой клюквы съела от англоязычных авторов, пишущих о советских реалиях. И добро бы вроде неряхи Меттьюза с его Red Sparrow, но и такой по всему серьёзный автор, как Дэвид Митчелл иной раз жуткие ляпы допускает, с The Bone Clock не знала в части России, плакать или смеяться. У Пинчона все на месте и памятный с детства казахский алфавит с его графическим изображением фрикативных, взрывных, горловых звуков, адаптированных к кириллице, и акын Джабаев со своей песней, ах моё филологическое сердце казахстанской уроженки сомлело, преисполнившись горячей благодарности. Вот и все. Люблю эту книгу. Ах  да, сегодня для игры выпало читать написанный через сорок лет"Край навылет" Пинчона.

Об авторе. То́мас Ра́гглз Пи́нчон-мла́дший (англ. Thomas Ruggles Pynchon, Jr., р. 1937) — американский писатель, один из основоположников «школы чёрного юмора», ведущий представитель постмодернистской литературы второй половины XX века. Обладатель Фолкнеровской премии за лучший дебют (1963), лауреат Национальной книжной премии (1973).

Сведения с обложки. На «Радугу тяготения» Томаса Пинчона можно навесить сколько угодно ярлыков, и ни один не прояснит, что такое этот роман на самом деле.

Жанр. Постмодернистский роман, написан в 1973 году, 768с.

Дальше...

«Применительно к Пинчону постмодернизм означает прежде всего отказ от однозначных объяснений, линейных трактовок и позиции всезнающего автора. Это и неудивительно: если уж взялся бороться с Системой, то классическую форму романа тоже приходится атаковать. Игры с культурными аллюзиями здесь второстепенны и не так уж и веселы: «Радуга тяготения» довольно мрачный роман, хотя в нем хватает буффонады и черного юмора». «Афиша».

Обложка книги.

Сюжет. Пересказать сюжет в этом случае вещь сложная. Чтобы ориентироваться в нём нужно хорошо знать политическую и общественную обстановку в США и мире в 60-е гг. Поскольку для граждан СССР эти знания были недоступны, то остаётся только гадать, кто есть кто из персонажей и о чём, вообще, идёт речь. Господин Кузнецов сделал путеводитель (см. ссылку в конце поста) по «Радуге». Кто прочитал роман, тому путеводитель будет интересен.

Теперь, сюжет.
1944 – 1945 гг. вторая мировая война идёт к завершению. Но немцы пока ещё обстреливают Англию ракетами ФАУ-2. Весь ужас в том, что ракета сверхзвуковая и англичане сначала слышат взрыв снаряда, а потом звук его приближения. Это обстоятельство сильно влияет на психику горожан, и некоторые из них теряют рассудок. Таких больных направляют в больницу «Белое явление». Здесь также работают экстрасенсы, пытающиеся предсказывать прилёт ракет.

В одном из английских военных подразделений в качестве командированного из США работает Эния Ленитроп (25 лет). Ленитроп «страдает» от излишней сексуальной озабоченности, удовлетворением которой он занимается регулярно в различных районах Лондона. В своём кабинете Эния повесил карту Лондона и на ней помечает места своих сексутех. Представитель английской разведки установил, что помеченные на карте места удивительным образом совпадают с местами падения в ближайшем будущем ракет. Этот феномен решили изучить в «Белом явлении» и пришли к выводу, что связь есть, и для предотвращения обстрелов Ленитропа необходимо удалить из Англии. Всех сотрудников отдела, где работал Эния, отправляют на отдых во Францию, где фашистов уже нет, в санаторий с казино «Герман Геринг».

Здесь Ленитроп начинает подозревать, что против него организован заговор. Близкий друг, приехавший с ним, выдаёт цель, что Ленитропа должны убить, т.к. его «свойства» могут сильно навредить в любой точке Земли. Эния бежит в Ниццу, и с этого момента начинается его одиссея по Европе. Ленитроп не может понять причин преследования, т.к. их не знает никто, и, скитаясь по европейским странам, непонятным образом определяет цель скитания — это найти район Германии, где идёт разработка и испытание ракеты, способной нести ядерный заряд. Это место параллельно ищут англичане, русские и американцы, которые в романе носят наименование Они, т.е. власть.

Есть ещё две сюжетных линии, которые почти не связаны с основной. Первая рассказывает о передвижном немецком отряде, осуществляющем обстрел Лондона с территории Норвегии, и являющаяся гомосексуальной. Вторая — о выдающемся учёном-химике (ракетное топливо), у которого, чтобы он не сбежал в США, поместили в концлагерь жену и дочь. Жену он больше не увидел, а дочь привозили раз в год с двенадцатилетнего возраста для кратковременного общения. Учёный подозревал, что ему каждый раз привозят другую, но очень похожую девочку. Цель этих девочек — довести «папочку» до инцеста. Что и произошло.

Впечатление. «Лирическая сторона» проявляется в 768-страничном романе где-то на ¼ части объёма. Поскольку как в биографии Пинчона, так и в романе много места уделено наркотикам, остальная часть — это (на мой взгляд) полубредовые рассуждения. Все они целенаправлены на противостояние античеловеческой власти, которая после войны ещё больше усилилась в Европе.

Вот пример авторского стиля.

Но каждый — вне сомнений — ощущает кривую. Параболу. Должно быть, они догадались раз или два, что все, всегда, коллективно, двигалось к этому очищенному силуэту, скрытому в небесах, силуэту неудивительному, без новых шансов, без возврата. И все ж они вечно перемещаются под ним, приуготовленные для его черно-белых плохих новостей наверняка, будто это Радуга, а они — ее дети…

Поскольку мне модернизм нравится, то читать было интересно. А интерес был один: насколько бредовым будет изложение, как далеко уведут автора видения его раздражённой фантазии и будет в них хоть какой-то смысл. А когда смысла мало, то безопаснее объявить роман гениальным, чтобы не опростоволоситься.

Ещё один пример.

Проходы в поперечные тоннели проскальзывают мимо, как трубы контурной продувки, устья вздыхают… когда-то скрежетали токарные станки, веселые токари прыскали СОЖем из медных масленочек… костяшки кровоточили от шлифовальных кругов, тончайшие стальные занозы вгонялись в поры, в складки и под ногти… тоннельная путаница сплавов и стекла со звоном сжималась в воздухе, что походил на кромешную зиму, и янтарный свет летел фалангами меж неоновых ламп. Все это творилось когда-то. Сложно здесь, в глуби «Миттельверке», долго жить в настоящем. Охватившая тебя ностальгия не твоя, но мощна. Все предметы замерли, утонули, обескровлены вечером — предельным вечером. Жесткие оксидные шкуры — некоторые в молекулу толщиной — окутали металл, затуманили человеческое отраженье. Приводные ремни цвета соломы, из поливинилового спирта, опали и извергли последние дуновенья индустриальной вони. Пусть в дрейфе, пусть кишит призраками и приметами недавнего обитания живых душ, се не легендарное судно «Мария Целеста» — не так тщательно замкнуто, пути под ногою бегут к носу и корме по всей недвижной Европе, и плоть наша потеет и идет мурашками не от ручных тайн, не от чердачного ужаса Того, Что Могло Произойти, но от знания о том, что, вероятнее всего,произошло…
в одиночестве и под открытым небом несложно раскрыть двери Паническому страху глуши, но здесь у нас городские нервишки, они настигают, когда теряешься или остаешься один на пути, коим шествует врет, когда нет больше Истории, не найдешь дороги назад к капсуле машины времени, лишь опоздание и отсутствие наполняют депо вслед за эвакуацией столицы, и городская родня козлоногого бога поджидает тебя на краю света, они выводят мелодии, что играли всегда, только теперь громче, ибо все прочее ушло или умолкло… души-ласточки, выкроенные из бурых сумерек, взлетают к белым потолкам… эндемики Зоны, они подчиняются новой Неизвестности. Когда-то призраки были подобиями мертвых или духами живых. Но здесь, в Зоне, категории затуманились напрочь. Статус имени, которого ты хватился, которое любишь и ищешь, стал теперь двусмыслен и далек, но сие не просто бюрократия массового отсутствия — есть еще живые, есть уже мертвые, но многие, многие забыли, которые же они. От их подобий проку нет. Здесь, внизу, они лишь обертки, брошенные на свету, во тьме: образы Неизвестности…

И в таком духе все 768 страниц. Правда, есть много порнографических и гротескных сцен, в которых Ленитроп (и не только он) представлен в самом нелепом виде: голым, в костюме ракетмена, в костюме свиньи и т.п. Некоторые сцены очень комичны и смешны. В конце концов автор бросил своего героя на произвол читательской фантазии, а я закрыл последнюю страницу. Ещё один «Улисс» осилен.

Путеводитель по "Радуге".

В столицах шум, гремят витии,
Кипит словесная война,
А там, во глубине России -
Там вековая тишина.

Н.А. Некрасов

У нас тут одно время заговорили о "глубинном народе". Вот и роман Перл Бак именно об этом, и традиционный Китай здесь не слишком отличается от традиционной России. Жизнь крестьянина Ван-Луна проходит на какой-то колоссальной глубине, где ничего не меняется тысячелетиями. Может, конечно, случиться голод, налететь саранча. Бывают и неприятности в семействе, когда даже терпеливая О-Лан не может скрыть ревности к более красивой сопернице. Но по большому счету семейство Ван-Луна живет точно так же, как жили их предки во времена Желтого императора. Любые потрясения, изменяющие Китай, будь то восстание боксеров или Синьхайская революция, к ним едва доходят.
Роман насыщен и даже перенасыщен этнографическими подробностями. Здесь вся жизнь крестьянина в старом Китае, от рождения до похорон. И это было интересно, а вот главный герой - нет. Кажется, жизнеописание его быка было бы почти столь же захватывающим и состояло бы из таких же событий: сытость, голод, продолжение рода...

Ни через кого мы не видим мир "Земли", как через участие во всем Ван Луна, хоть и писан его рассказ от третьего лица. Лицом писательницы-судьбы, которая оставляя на всем жизненном пути богатевшего крестьянина записки с предсказаниями в тонком печенье:

"Твои курительные палочки богам земли будут принадлежать тебе и рабыне с небинтованными ногами"
"Обогатится дом твой зеленью вод от чайных листьев и смехом внука твоего отца"
"Земля будет домом твоим, плотью богов твоих, пищей утробы родных твоих, кровью жил твоих"
"Выйдет из земли зерно, из зерна - серебро, из серебра черный шелк и позолоченный Будда на молодой голове"
"Злые духи не вытерпят везения твоего, если будешь жить в бедности"
"Долгая жизнь - в длинной лапше"
"Воскормишь землю свою потом и молоком, но голодны останутся боги твои, когда небо откажет им, и станет плоть и кровь землей богини милосердия"
"Купишь плоть и кровь человеческую у продавших душу маковому дурману"
"Родит рабыня рабыню, и возлюбишь ты безумие ее; родит рабыня рабыню, и остановит жизнь ее"
"Будешь возить людей без пола и языка в земле отрывистых слов"
"Когда богачи перестанут быть богатыми, вернешься к богам своим, чтобы плюнуть на них; бумажный бог богатства будет благоволить тебе"
"Оставишь две жемчужины в день покупки - получишь две жемчужины в день приобретения"
"Взрастишь изящный лотос в доме своем, и не прекратит зло раздражать тебя до конца жизни твоей"
"Не станет жена твоя рабыней рабынь"
"Тоска твоя землей излечится, грязь перед женщиной подарит свободу"
"Не тронет дом твой разбойник в сложное время, потому что голова с рыжей бородой в доме твоем приживется"
"Не сможешь больше чай плескать на пол дома"
"Богатство твое отменит нужду в богах"
"Будешь сам переворачивать жареную рыбу - будет рыба ломаться"
"Будет невеста уметь держать ровно чашку с горячей водой и смешает вино и рис свои с вином и рисом сына твоего"
"Через три месяца удачный день похорон"
"Не будешь никогда видеть добра от старика на небесах; не будешь смотреть, каково небо над землей твоей"
"Заведешь таблички умерших предков, чтобы молиться им, ибо три поколения заживут под одной крышей"
"Встретятся в дни ношения белых одежд священник Дао и священник Будды"
"Когда богачи становятся слишком богаты, приходят бедняки, но к тебе в богатстве придет война"
"Полюбит старика молоденькая девочка, полюбит старик цветок груши"
"Придет революция, и не будут внуки твои знать Четверокнижие, и дети твои забудут заповеди Конфуция.
ЗЫ: привет из Канудоса"

Садись напротив, дочь моя, и слушай. Пусть я стар и слеп, то мое сердце зорко и видит даже лучше, чем глаза видели в молодости. Как твое имя? Будь достойна имени своего, не доставляй господам абсолютно никаких хлопот, беспрекословно выполняй все их указания! И запомни - древние говорят - ты способна сама вносить изменения в свою судьбу, совершая определенные действия.... Какие? Ну что ты, дурочка, не задавай мне таких вопросов, просто будь спокойна, трудолюбива, молчи и не действуй на эмоциях. Все равно просишь рассказать меня твое будущее? Что ж, давай погадаем....

— Нелегко терпеть это в своем доме, но у меня нет матери, чтобы вернуться в ее дом.

Вижу ты сама с севера и попала к госпоже лет в десять.... До этого попрошайничала, пока не настали совсем голодные года? Конечно, я ведь всё вижу...Что? Спрашиваешь выйдешь ли ты замуж? А сколько тебе лет, чтобы о таком спрашивать? Уже ли смеешь глаза поднимать на мужчин? Нет? То-то же. Молчи говорю, дурная! Хорошо.... Дай-ка прикоснуться к твоему лицу, слепому старику нужно его изучить, чтобы рассказать... Побоялась бы духов, прилетающих мимо, еще услышат твои слова... хотя, с таким лицом как у тебя вряд ли позарятся... Может это и хорошо, господа будут обходить тебя, не будут играться с тобой, есть все шансы выйти замуж за мужчину еще нетронутой. Что? Да, твоя суровая госпожа отвлечется на секунды от курения опиума, и разрешит тебе выйти замуж. Он будет бедным крестьянином, однако хорошим сыном и отцом ваших детей. Хорошим ли мужем?

— Что же, и другие мужчины поступают так же. Я всегда был к ней добр, а есть мужья и хуже меня.

Ну, тут как посмотреть. Муж у тебя работящий, без устали землю обрабатывает, отца своего бережет, ему очень нужна подмога. Он достаточно честный, вымоется перед первой встречей с тобой, и будет ласков иногда. Будешь хорошей женой - сможет побаловать тебя - лишняя серебряная монетка за рождение первенца, бобы для поддержания твоих сил во время голодного года, даже позволит тебе взять две жемчужины. Ну, когда ты сама отдаешь ему все остальные камни, найденные в тайнике богача во время бунта.

— Зачем ей носить жемчуг, когда она черна, как земля? Жемчуга идут только женщинам с белой кожей!

Хотя тебе, с твоим безобразным лицом, не нужны жемчуга. Заберет их назад через время для красивой женщины и будет только прав. Ну, не вздыхай так, слушай мое предсказание дальше.... Работать ты будешь много, но ведь ты, маленькая рабыня в доме госпожи, уже привыкла к этому? Что, у госпожи часто бьют уздой для мула? Сама же виновата небось, лентяйничаешь? Вздорная девочка, не надо в этот раз перекладывать вину на других! Ты должна будешь во всем помогать госпоже, а после мужу. Бить он тебя не станет, если не будешь задавать ему столько же вопросов, как мне. Жизнь то простая замужняя - знай себе да подавай чай его отцу, готовь на всех, ухаживай за домом и скотиной, помогай в полях и рожай каждый год. Да, каждый, вот у мужа в твоего было под двадцать братьев, а выжил только он.

— Я родила тебе сыновей…

А что тут страшного - рожать одной? Вернешься вечером с поля, накормишь отца мужа и оставишь ужин для самого мужа, затем закроешь дверь в комнату и родишь ребенка. Главное, убери потом всю кровь за собой, а то на следующий день в поле работать, негоже оставлять дом в беспорядке. А молока боги дадут тебе много, тело ведь крепкое. Впрочем, могу сказать, у тебя и будут сыновья красивые. Да, их будешь несколько. Они будут разные по характерам и темпераменту, однако они мужчины, а значит опора семьи - приведут в твой дом молодых невест, обеспечат тебя внуками и будет имя твоего мужа жить вечно... Старший будет стремится к наукам и богатству, для него не будет ничего лучше чем резные стулья и красивые ткани в доме - вот настоящий показатель достатка, средний сын более скупой и вкладывает в дело, пересчитает все запасы и все поделит. Младший же мальчик будет странным, молчаливым да уйдет из дому рано, не женатым. Не волнуйся за него. Что? Дочери? Да, рабыни в твоем доме тоже будут. Не все, однако, переживут голодный год, когда вы сниметесь с земли и пойдете искать жизни и еды в другое месте. Опять же тяжело кормить столько ртов, не проносящих пользу... но ты решишь эту беду сама - знаешь, детская шея хрупка и беззащитна. Впрочем, те рабыни, кто переживет голодное время - тоже опорой не станут. Ну, что взять с девочек в доме?

— Я не рабыня рабынь в этом доме.

Муж твой будет постепенно подниматься, вы переживете страшное время, вернетесь на свою землю. Она кормилица ваша, помни! А на твои камни муж купит еще земли и вновь придется пахать и работать. Постепенно дела пойдут в гору, разбогатеете, наймете рабочих, муж сможет наконец то отдохнуть - сходить в чайный дом, купить себе одежды да отстричь волосы. Он же зарабатывает все эти мешки с серебром, спрятанные в доме, может и потратить.... А ты? А ты должна работать - зачем же брать тебе рабыню в помощь? У тебя сил будет еще много, справишься. Ты же не нежное мягкое создание, как цветок лотоса, например? Я всегда говорил - девочках есть лишь смысл, если они красивые. Куда тебе, с твоим безобразным лицом и телом такое понимать? Красивая женщина вскружит голову твоему мужу.... Не сжимай кулаки, ты не смеешь и слова против ему сказать. Ты же всю жизнь была молчалива и послушна, муж привык к этому, теперь то что возмущаться? Да и две женщины в доме - показатель достатка. Видела бы ты как она красива! Не волнуйся, раз так не хочешь, то присматривать за ней не придется, у тебя и так дел будет много, а за красивой женщиной будут ухаживать рабыни.

— Нет, моя жизнь не стоит таких денег. За эту цену можно купить хороший участок земли.

Твое же дело будет по-прежнему ухаживать за домом и детьми, женить старшего сына, чтобы успокоить его алчущее желание, да стараться не попадаться на глаза мужу, чтобы не портить его настроение своим видом. Что? Смерть? Ну конечно, ты умрешь, все умирают. Ну, не плачь моя милая дурочка, вытри слезы, это тоже часть жизни. Мы получаем свою жизнь от земли, выращивая на ней рис, ходя по ней и рожая на ней детей, и после смерти так же оказывается в земле, словно чтобы стать частью ее... Да, болезнь будет тебя терзать, и муж твой даже сможет не пожалеть в этот раз денег, не смотря на твои возражения, пусть и сидя у твоей постели он будет чувствовать равнодушие и лишь немного тревоги. Вот только деньги не дадут тебе здоровья и тратить их нет смысла. Оставь лучше их на землю, а сама, пока будут силы жить, пей отвары из трав, что даст врач. Ты ведь стала для мужа лишь половиной жизни, а у него впереди будет еще половина, которую следует прожить достойной в достатке, не забирай себе серебра. Ты уже свою роль исполнила.
Ну, девочка, я сказал тебе свое предсказание, теперь ты можешь быть уверена в своем будущем.

Рецензия написана в с ограничениями рамках дополнительного задания к игре Долгая прогулка-2017 - предсказания. Я выбрала одну из множества тем, обнаруженных в книге. Она вовсе не главная, скорее просто проходит через всю книгу незамеченной - это считается нормальным. Однако, книга слишком потрясающая, чтобы просто выполнить задание и не сказать дополнительно ни слова. Совершенно дивный текст, заслуживающий все полученные премии, витками историй лишь только раскрывающий героев. Давно семейные саги не захватывали меня настолько, заставляя переживать за всех героев, даже за младших детей, внуков или жен сыновей главного героя. Не знаю, что меня поразило больше - отношение Ван-Луна к земле как к единственной кормилице, или его искреннее непонимание - чем борьба с богачами поможет ему разбогатеть? Он прожил со святой убежденностью что добьется всего лишь работой, однако детей к этому пристрастить не мог - пусть маленькими они росли в лишениях - это быстро забывается. Книгу к прочтению советую, хороша.

С чего же начать? Наверное, с послания тем кто думает читать или не читать эту книгу: если вы человек с богатым воображением, прямолинейный или тонкой душевной организацией, или просто не любите мат, бдсм, инцест, издевательство над птицами, животными, картофелем, едой, одеждой, не любите книги про войну, бессмысленную жестокость, то читайте осторожней. Для меня первый звоночек прозвенел, когда автор на целый абзац описывал состав всего того, чем героя вытошнило в унитаз, и звоночек не переставал звенеть всю сцену на следующие пару страниц, когда герой нырнул в этот же унитаз и поплыл по канализации. К микрочастицам кала на ресницах героя у меня в голоае уже звучали огромные колокола: "Ох не мой это жанр!!"
Очень много грязь, всевозможных выделений человеческих тел, параноидпльно-шизофреничных мыслей, все вместе вгоняет в депрессию. Сюжет прерывается, обрывается, продолжается, а в пробелах будто оказываешься в сумасшедшем доме, хотя... И до пробелов тоже такое ощущение. Но некая линейность все же есть: герои движутся к некой конечной точке Х. Будет ли там что-ьто или нет никто не знает, но остановиться нельзя - герои марионетки в руках невидимых и многочисленных аббревиатур. Все один эксперимент или много параллельных экспериментов, а может сон и все сейчас проснутся. Порой в дело вступают научные данные, история, политика. И тут главное не поддаться общей волне: автор мешает реальное с малоизвестным, и кто знает, сколько из этих казалось бы реальных имен и географических названий на самом деле были. Оказалось., что в данном случае отделять зерно истины от плевел у меня не получалось, все же плевла здесь необычные, а прямо таки покрытые выделениями человеческой жизнедеятельности.
Хуже всего для меня оказался язык произведения. Во-первых это куча мата, постоянно мат, мат и мат. Во-вторых это постоянные "грит", "пжалста", "есессно" и прочие, и ладно бы это было в речи героев, тогда можно было бы считать, что так передается их характер, но эти слова даже в авторской речи присутствуют. В-третьих есть просто ошибки, как я их вижу, немного но все же. И последнее это спорные моменты, их как и ошибок напрямую я заметила всего два раза, но зависла, пытаясь понять опечатка это или какая-то идея автора. Например, "Средизимнее море"...
Если описать книгу одним словом, то она смачная, здесь все описывается со вкусом, цветом, ароматом, звуками, будь то оргия, завтрак из бананов, кто-то рыгнул, или поедание конфет, потоиу как даже это простое действо можно превратить в подобие драже Берти Бобс и от конфет заслезятся глаза, рот занемеет как от анестезии, в горле разгорится пожар, а нос заложит, еще мармеладку ?