Цитаты — стр. 5

Никакое расследование не может быть абсолютно полным, по крайней мере, в том случае, когда его темой служит чья-то жизнь. Оно может существовать только в виде фрагментов. Если эти фрагменты соединить, плотно пригнать друг к другу, то они могут покрыть достаточно большой кусок жизни, но и тогда останется много пустот.

После этой тирады Станислас несколько секунд смотрел на меня, затем произнес: «Это ничего не значит. Дам тебе совет: никогда не пытайся рассказать, о чем та или иная великая книга. А если все же захочешь, вот единственно возможный вариант: ни о чем. Великая книга, она всегда ни о чем, но в ней – всё... »

Душа моя больна — меня шатает меж двух берегов. Тысячи километров отделяют меня от той жизни. Но не пространственное расстояние, а протекшее время делают путешествие долгим. Там, где я жил, меня окружали родные, друзья и знакомые, окружало тепло. Я вернулся туда же, но никого из тех, кто населял это место, кто давал ему жизнь, форму, плоть, больше нет. И напрасно воспоминания накладываются на то, что видят глаза. Я считал себя изгнанным из этой страны. Но, отправившись по следам прошлого, понял, что изгнан из детства. А это куда больнее.

Если Элиман и правда подтолкнул несчастных критиков к самоубийству посредством магических практик, это было бы ужасно. Но помимо ужаса я вижу здесь и смешную сторону. А ты нет? Писатель, который считает себя непонятым, недооцененным, униженным, воспринимаемым не через призму литературы, а низведенным до цвета кожи, происхождения, религии, биографии, и в отместку начинает убивать тех, кто плохо отозвался о его книге? Смех, да и только.

Смерть устроила привал в тени этой красоты, и красота не остановила ее и не смягчила. Наоборот, я думаю, смерть никогда не разворачивалась во всю мощь так, как здесь. При свете красоты она показала свое превосходство. При свете красоты она достигла своей полноты. Среди красоты она продемонстрировала свою гениальность. Что из этого следует? Например, такая закономерность удела человеческого: чем прекраснее место действия, тем беспощадней ужас. Кто мы? Кольцо из крови в футляре из света – или наоборот. И дьявол с ухмылкой надевает нас на палец.

Большинство манифестантов еще не знали о попытке самоубийства Шерифа. Некоторые расценили бы его как жест отчаяния, как добровольное мученичество. Но мало кому пришло бы в голову, что Шериф стремился искупить свою вину, хотя признание вины и решение пойти до конца в стремлении ее искупить требует не меньшего мужества, чем политическая борьба. Вот урок, который мой друг преподал мне этой трагедией: будь мужественным и делай то, что должен делать.

Но я тогда находился в военном интернате, затерянном в джунглях, и это ограничивало мои возможности. Поэтому я отказался от дальнейших розысков, смирившись с простой и жестокой правдой: Элиман стерт не только из памяти литературы, но, по-видимому, и из памяти людей, в том числе соотечественников (известно, впрочем, что первыми вас всегда забывают именно соотечественники).

По-моему, новый президент выглядит солидно, ведет он себя прилично, не кладет локти на стол, не перебивает других. На нем всегда одноцветный галстук, выглаженная рубашка, и разговаривает он очень вежливо. Человек видный, чистоплотный. Это важно! Ведь скоро его портреты развесят по всей стране, чтобы никто не забывал, кто он такой. Было бы не очень здорово, если бы во всех министерствах, аэропортах, посольствах, страховых агентствах, полицейских участках, гостиницах, больницах, пивных, детских садах, казармах, ресторанах, парикмахерских и сиротских приютах красовался косоглазый или неряшливый президент.

А куда, кстати, дели портреты бывшего президента? Выкинули? Или есть какое-то особое место, куда их складывают, на случай если он вдруг когда-нибудь захочет вернуться?

Это у нас первый президент — не военный. Наверно, у него не будет так сильно болеть голова, как у его предшественников. Военных президентов всегда мучают головные боли. Из-за того что у них как будто два мозга. И они никогда не знают, чем нужно заниматься — миром или войной.