Разговор на столетие

Критик: Юрий Володарский
Рецензия на книгу Тень евнуха
Оценка:

Критик вообще и книжный обозреватель в частности в силу своих занятий — обычно человек недоверчивый, скептичный, язвительный и все такое. Впрочем, даже у подобного субъекта случаются открытия, от которых трудно сдержать эмоции. Жауме Кабре и его роман «Я исповедуюсь», мое главное литературное впечатление минувшего года, — именно тот случай. Удивительно, что ведущего каталонского писателя до сих пор не переводили на русский, но что поделать, это типичная проблема малых литератур. Американские, британские, французские или испанские писатели у нас известны гораздо лучше, чем пишущие на словацком, греческом, эстонском или албанском.

Безусловно, проблема еще и в том, что малая литература по своему уровню зачастую остается провинциальной, но к Кабре это отношения не имеет. «Я исповедуюсь» поражал не только эпическим размахом — сам по себе объем дело нехитрое, но и панъевропейским уровнем мышления, панорамным взглядом на почти тысячелетний период истории континента. Написанная в 1996-м «Тень евнуха» по своим амбициям несколько скромнее. В ней Кабре ограничивается Испанией и ХХ веком, сосредотачивая внимание на Каталонии и второй половине столетия.

Фабула романа подчеркнуто кинематографична. Практически все действие, относящееся к современности, ограничено пространством загородного ресторана и временным промежутком в один вечер. В кадре двое: журналист средних лет Микель Женсана, пишущий на темы культуры, и его молодая коллега Жулия. Этот ужин — ее инициатива: Жулия попросила Микеля рассказать о его недавно погибшем друге Болосе. Воспоминания Микеля идут флешбэками и составляют основное содержание книги. Причем рассказывает он не только о его собственной жизни, но и об истории нескольких поколений семьи Женсана.

В этой диспозиции есть три важных нюанса. Жулия поначалу скрывает, что интерес к Болосу у нее не только журналистский, а если совсем уж честно, то совершенно не журналистский, а сугубо личный. Микель в свою очередь скрывает от Жулии, что помещение ресторана, куда она его пригласила, это, на минуточку, бывшее родовое имение семьи Женсана, некогда богатой и именитой, но пришедшей в упадок по окончании эпохи Франко. Наконец, смерть Болоса — вовсе не несчастный случай. Ближайший друг Микеля оказался первым объектом кровной мести за убийство во время антифранкистского террора начала 1970-х. Следующей целью может стать сам Микель.

Подпольное сопротивление, в котором участвовали Микель и Болос, — лишь одна из многих сюжетных линий романа. «Тень евнуха» плотно набита болезненными семейными коллизиями, трудными поисками своего места в жизни, проблемами творческого дара и его отсутствия, драматическими, а порой и трагическими любовными историями. Все эти линии образуют сложный полифонический рисунок, и, кстати, без музыкальных терминов в разговоре о романе Кабре обойтись невозможно. Дело в том, что по своей структуре и названиям частей «Тень евнуха» полностью соответствует концерту Альбана Берга для скрипки с оркестром «Памяти ангела».

Возможно, это звучит немного пафосно, а значит, самое время отметить одну из главных особенностей прозы Кабре, придающую ей своеобразное подкупающее обаяние. Каталонский писатель блестяще совмещает не только эпическое с лирическим, но также трагическое с ироническим, обнаруживая при этом аптекарское чувство меры. Его приемы затрагивают сразу несколько уровней, начиная со стилистики. Чего стоит многократный рефрен «суровая критика в затылок», «конструктивная критика в затылок», «беспощадная критика в затылок» и т. д., с горьким сарказмом описывающая расстрел предателя в партийно-канцелярской манере.

По большому счету, «Тень евнуха» — это исповедь неудачника, в отрочестве порвавшего с семьей, в юности разочаровавшегося в радикальных методах политической борьбы, в зрелости потерявшего любимую женщину. А еще человека, который остро переживает отсутствие творческого начала и вторичность своей профессии. Название романа восходит к сентенции теоретика культуры Джорджа Стайнера: «Обернувшись, критик видит за собой тень евнуха». Дорогой мой Микель Женсана, как же я тебя понимаю.

И тем не менее, несмотря на все вышесказанное, роман Кабре — светлый, духоподъемный и даже, я бы сказал, катарсический. Он о том, что процесс важнее результата, путь значит больше, чем его конец, а жизнь гораздо шире и разнообразней достигнутых в ней целей. Замечу, что это только второй из десяти романов писателя, переведенный на русский язык. Продолжение, надеюсь, следует.