Фигуры умолчания

Критик: Юрий Володарский
Рецензия на книгу Цветы тьмы
Оценка:

В Израиле 84-летний Аарон Аппельфельд считается живым классиком, но у нас он известен мало — это всего лишь второй роман писателя, переведенный на русский язык. Кстати, Аппельфельд, уроженец села Жадова в окрестностях Черновцов, русский знает. Еще писатель владеет украинским, английским, итальянским, идиш и родным немецким. А вот иврит, на котором написаны все произведения Аппельфельда, был им выучен уже во взрослые годы. Возможно, именно этим объясняются некоторые особенности стиля «Цветов тьмы», о которых будет сказано ниже.

Герой романа — еврейский парнишка Хуго родом из Черновцов. После прихода нацистов его отец попадает в концлагерь, а мать перед неминуемой гибелью успевает отдать сына на попечение своей школьной подруги украинки Марьяны, женщины доброй и отзывчивой. Есть у Марьяны и определенные недостатки: она зарабатывает на жизнь проституцией и имеет пристрастие к крепким спиртным напиткам. Так Хуго попадает в чулан публичного дома, где ему предстоит провести взаперти около двух лет.

В этом самом чулане разворачивается более половины действия романа. Событий крайне мало, занятий для юноши еще меньше. День за днем Хуго проводит в воспоминаниях о счастливом прошлом, размышлениях о печальном настоящем и мечтах о спасительном будущем. При этом ему постоянно угрожает опасность, его могут обнаружить, подставить, выдать и т. д., но «Цветы тьмы» все равно ни разу не триллер. Аппельфельд принципиально не сгущает краски, не нагнетает напряжение, не усугубляет интригу. Его повествование сдержанно, монотонно и почти бесцветно. Кроме того, «Цветы тьмы» — книга удивительно стыдливая. По мере взросления Хуго его отношения с Марьяной неизбежно меняются, однако Аппельфельд шарахается от этой скользкой темы, как правоверный иудей от свиной отбивной. О том, что герои в конце концов вступили друг с другом в интимную связь, писатель упоминает лишь мельком, в самых осторожных и даже эвфемистических выражениях. О том, каким образом Хуго переживает новый жизненный опыт, Аппельфельд умалчивает вообще.

Ко всему прочему, в романе немало языковых клише вроде «они проливали горькие слезы» или «он оставил ее с разбитым сердцем». Может, эти архаизмы и банальности возникли в русском тексте по вине переводчика? Или они связаны с тем, что иврит для Аппельфельда не родной язык? А может, причина в том, что «Цветы тьмы» были написаны, когда автору перевалило за семьдесят? Как бы то ни было, в целом роман производит несколько странное впечатление. Кажется, будто автор собрался рассказать миру нечто чрезвычайно важное, но так и не осмелился это сделать.