Тойота полная булыжников

Критик: Любовь Беляцкая
Рецензия на книгу Тойота-Креста
Оценка:

Михаил Тарковский успел написать уже немало. Внушительный том его сочинений окольными путями даже попал в наш магазин. Насколько могу судить, круг интересующих этого автора тем, в принципе, отражен во всех его текстах. Герои Тарковского – мужики, сибиряки, дальнобои и лесорубы, крепко стоящие на земле носители посконного таежного бытия. Сам писатель с Енисея. В интернете много его фотографий в соответствующем антураже – на снегоходе или моторке, с ружьем, в телогрейке или анораке.

В чрезвычайно хвалебной вступительной статье к рукописи «Тойота-Креста» Василий Авченко утверждает, что новый роман Тарковского отличается от предыдущего творчества, он, дескать, более «городской». Не исключено, что и так. Однако, главная тема все та же, и она как нельзя актуальна сегодня – противопоставление «честной» жизни в глубинке «пустой» жизни в городе. Даже если об этом не говорится прямо, это подразумевается самой канвой повествования. В данном случае, мы сразу видим интригу в том, станет ли недалекая и пригламуренная девушка Маша из Москвы достойна главных героев – тёплых сибирских мужиков, которые живут исключительно «правильно».

Правда, я искренне считаю, что эта тема очень болезненная, и говорить об этом надо. И не только в России. И очень бы хотелось похвалить автора и написать что-нибудь хорошее о его книге. Но вот беда, совсем нечего. Представьте, что каждая буква – это песчинка. Из этого песка можно сложить прекрасный солнечный пляж, а можно склеить песок в булыжники и сложить из них гору. Читать роман «Тойота-Креста» – все равно что ворочать эти громоздкие, неудобные булыжники. Язык автора тяжеловесный, неповоротливый, мысль все время куда-то разъезжается, как эти самые камни. Пока карабкаешься на горку, чтобы взять еще один, некоторые скатываются вниз по склону, оставляя лишь глухой отзвук без сякого значения.

Больше всего это напоминает скучнейший советский производственный роман о каких-нибудь ударниках БАМа и их героической борьбе со всяким здравым смыслом. Книга, помимо прочего, пронизана типично шестидесятническим поэтизмом, перегружена ненужными описаниями и эпитетами. Безусловно, русским метафорическим автор владеет виртуозно. Но, как говорится, настоящий мастер кун-фу не применяет его без крайней необходимости.

Увы, сибирский охотник Михаил Тарковский – отнюдь не отечественный Мариуш Вильк. Даже о русском характере, о русской природе поляк пишет как-то более душевно, тоньше и точнее. Как так? Почему? А может и потому, что японские и прочие автомобили интересуют Тарковского слишком сильно. Эта страсть не вяжется ни с чем в его книгах. Эти десятки лишних технических деталей и названий марок машин, создают чудовищный дисбаланс с величественными енисейскими декорациями его романа.