диета Прасковьи Мамонтовны.

Поглядываю на ясновидящую. Уставились её глаза в огонь, про всё забывши.
Сидит, как мумия египетская. Но дело-то не ждёт. Кашлянул.
Зашевелилась:
— Когда ты молоко пил последний раз?
Стал припоминать:
— Позавчера за завтраком. Но я, Прасковья Мамонтовна, молоко отдельно никогда не пью. Я его с кофием употребляю.
— Не пей молока коровьего. Ешь только масло коровье. Знаешь — почему?
Ничего не знаю, ядрёна вошь...
— Молоко коровье поёт в изголовье: на сердце сяду, накоплю яду, разведу водой, накрою собой, помолюсь телёнку, моему ребёнку, от телёнка кости придут в гости, косточки белые, на шелопутство смелые, прогремят, помрут, силу заберут.
Киваю:
— Не буду, не буду молока пить.
Берёт она мою руку костлявой, но мягкой рукою своей:
— А масло ешь. Потому как коровье масло в силе не угасло, пахтаньем копится, вокруг оборотится, сожмётся в комок, ляжет на полок, жиром взойдёт, в печень войдёт, под кожей отложится, жиром умножится.