Этой осенью знаменитый подростковый писатель о двух головах — за первую отвечает , за вторую — празднует столетие на двоих. Дмитрий Гасин ( lapadom ) расспросил соавторов о творческих планах, драматургических экспериментах и вообще о том, каково быть такими старыми.
Каково это — быть столетним классиком? К такому возрасту обычно писатель уже точно считается успешным, состоявшимся, вошедшим во все школьные и вузовские программы... Как вы себя чувствуете, друзья мои?
Евгения Пастернак: Я думаю, мы этот юбилей вообще придумали, чтобы почувствовать себе классиком. И когда мы с критиками сидели на юбилейном круглом столе, я чувствовала, как бронзовею — прямо физически чувствовала.
Андрей Жвалевский: А я не чувствовал! Я ничего не понимал, что они там говорят, и на себя не примерял — просто улыбался и кивал.
ЕП: На самом деле классиком быть не то чтобы трудно, но не хочется. Потому что это сразу накладывает какие-то обязательства. Ты должен вроде как учить добру...
АЖ: Не просто учить, а нести свет... как там?.. Жечь глаголом! Что-то такое эпохальное делать... А мы, как правильно сказали те же критики, люди конкретных задач.
ЕП: Это во-первых, а во-вторых — экспериментаторы. И несмотря на наш преклонный возраст, мне всегда очень интересно и очень важно пробовать что-то новое, потому что чем больше мы пробуем, тем интереснее потом получается. Мы попробовали писать пьесы — я считаю, это обогатило наши книги.
АЖ: Ну, будем надеяться. Что-то драматургия определенно в нас открыла! И с пьесами мы не завязали — будем еще пробовать.
ЕП: У нас еще впереди поле непаханое, мы только начали. Если у нас получится все-таки сделать сценарий по какой-нибудь нашей книге, я думаю, что это тоже откроет какие-то новые грани и мы поймем, как можно писать лучше. Хотя вроде уже говорят, что у нас кинематографичная проза — но когда начинаешь переписывать книгу в сценарий, понимаешь, что ни фига. Все сложно — и все нужно переписывать от начала до конца.
АЖ: Единственная книга, которая легла один в один — это «Время всегда хорошее» , все остальное не такое уж кинематографичное.
Да что там фильм — даешь сериал! Восемь сезонов, как в «Игре престолов».
ЕП: Вот если бы нам дали возможность делать сериал, например, по «Открытому финалу» , мы бы сделали — потому что там как раз четыре серии, четыре части книги. А когда нас просят впихнуть сюжет «Открытого финала» в один фильм на полтора часа, вот тут начинаются, конечно, непреодолимые проблемы. Причем когда мы написали синопсис, нам сказали: «Вы знаете, волшебство ушло». Мы говорим: «Ну как бы да! Что тут скажешь — ушло». Потому что, наверно, волшебство состоит в переплетении четырех сюжетных линий, а в полтора часа все их запихнуть невозможно. Пришлось убрать героев — и, естественно, это как-то сразу кастрирует сюжет. И ничего ты с этим не сделаешь.
АЖ: Была еще речь о том, чтобы какие-то сильно иллюстрированные книги делать. Лично мне очень нравятся иллюстрации к книгам, я не понимаю, почему современная взрослая и подростковая литература выходит без иллюстраций... То есть понимаю, конечно: по экономическим причинам. Но мне кажется, что если эти причины преодолеть и вернуться к иллюстрации, то было бы здорово.
