Рецензии на книги издательства «Издательство Православного братства святого апостола Иоанна Богослова»

Мы привыкли к тому, что воспоминания о лагерях рассказывают нам преимущественно о потере человеческого облика, о превращении ближнего в зверя. Здесь это конечно тоже есть, но не менее написано о силе духа, о противостоянии режиму, и именно его тьме. Сразу чувствуется, что книга написана через много лет после пребывания в лагерях (в которых автор провел почти 30 лет!): воспоминания перемежаются мыслями о России того времени, об истории, о власти. Я бы даже сказала, что воспоминания иллюстрируют именно эти мысли. Перебираясь вместе с автором из лагеря в лагерь, мы встречаемся с людьми разных сословий и судеб, и хотя все они вроде в одной лодке, дворянская предвзятость все-таки в тексте абсолютно явная.

Так мы и знакомимся с этим темным моментом нашей истории: через воспоминания различных людей, видящих ее через свою призму опыта и воспитания, через их встречи, через их мысли. Было интересно познакомиться с этим взглядом.

Отец рассказывает, размышляет о своём погибшем в годы Великой Отечественной войны сыне. Говорит открыто, честно, трогая до слёз.

Эта повесть известного духовного писателя и богослова Н.Е.Пестова - о его сыне. 19-летний воин Русской Армии Николай погиб в бою с немецко-фашистскими оккупантами летом 1943 года, в самом разгаре Великой Отечественной войны. Несмотря на молодость, Николай был удивительно зрелой личностью, и основанием этой зрелости была православная вера, свойственная Николаю с детства.
Повесть о юном воине Христовом, несомненно, тронет за сердце каждого, кто думает о судьбе Отечества и размышляет о Вечности, которая всем нам предстоит.

Иному даётся длинная жизнь и он живёт медленно, а иному даётся мало, но он проживает эту малую жизнь всю, без остатка. Оставляя в сердце сожаление об утрате, слёзы в глазах родителей.

Николаю было 19 лет, но он был настолько зрелым душой, что мне казалось ему было гораздо больше. И это не передать словами, я это поняла сердцем... Понимала, сопереживала, глубже понимала те перемены души, которые не заметны глазу.

А ещё здесь, в этой небольшой книге, видишь картину жизни людей 20 века, как они жили тогда, чем жили, что составляло их радость и горе, что читали, какое смотрели кино. И не только об этом пишет автор. Да, он рассказывает о своём сыне, но и показывает картины из жизни России.

Проф. А.Осипов – выдающийся богослов современности, который простыми словами может рассказать, казалось бы, об очень сложных вещах без лишней назойливой патетики. Оттого его легко слушать и читать, а вместе с услышанным и прочитанным приходит глубинное понимание Бога, а также осознание, что все религии, в сущности, сводятся к одному и тому же постулату: Боге – есть любовь и он не где-то за горизонтом, а внутри каждого человека.
Книга А.Осипова – это несравненная кладезь мудрости, откуда я почерпнула множество глубокомысленных цитат и долго размышляла над прочитанным.
Так, одна из особо полюбившихся сводится к тому, что в бедах человека, как то семейные ссоры, скандалы, различные конфликты, нарушения здоровья вследствие переедания или чрезмерного употребления алкогольных напитков виноват не Бог, а сам человек, который не умеет проявить сдержанность в своих чувствах и порывах. Ведь, действительно, иногда стоит всего лишь удержаться от того, чтобы наговорить глупостей в порыве сиюминутной вспыльчивости, избежав тем самым неминуемого скандала и взаимных обид. А, как порой это бывает нелегко сделать.
Или еще одна удивительная мысль о том, что смысл жизни нельзя сводить к детям, поскольку дети как минимум не у всех появляются, а давая жизнь ребенку без веры в жизнь после завершения земного пути, мы неминуемо свое чадо обрекаем на забвение, как впрочем и себя…
Мыслей в книге очень много, и все они очень глубокие и ни за что не оставят равнодушным никого, даже, наверное, атеиста. Впрочем, и мне иногда бывает очень сложно поддерживать в душе огонек веры. Жизнь слишком непредсказуема, и часто манящая вперед надежда на деле оказывается лишь миражом… Но именно, такие люди, как проф. А.Осипов вдохновляют продолжать жить и бороться…

Мемуары Олега Волкова - еще одна печальная зарисовка из истории Соловецкого лагеря и из истории России, превращенной в сплошной концлагерь большевиками. Удивительная судьба - Олег Волков, получается, был в тюрьме и ссылка на протяжении всего того времени, что Сталин находился у власти... А сколько их еще, таких же, но менее счастливых, тех, кто погиб, был расстрелян, уничтожен в этих лагерях до того, как издох в луже нечистот Сосо? Сколько тех, которые не смогли рассказать свои истории и написать воспоминания?

Погружение во тьму тюрем, пересыльных пунктов и лагерей, погружение во тьму искалеченных судеб, погружение во тьму русской трагедии.

Олег Волков дает очень меткие и точные оценки и тому, что происходило впоследствии, тому, как с приближающейся эпохой гласности вдруг заголосили о примирении и прощении. Нет, нельзя с этим всем примириться. Невозможно ни забыть, ни простить. Нужно помнить, осуждать, предать остракизму всех тех, кто и в наши дни продолжает защищать и оправдывать преступный насквозь советский режим.

Таким образом могут выглядеть обширные статьи в соцсетях, но никак не короткие книги духовного содержания. Все-таки от православной литературы хочется большего, чем простых истин. Поэтому данная книга окажется полезной только неофитам, так как даёт понимание тех основ церковной жизни, без которых жизнь с Христом не значит ничего.

Определенно важным моментом этого небольшого произведения является критика современной мирской суеты и особенно - мирского знания. Жаль только, что ему не противопоставляется нечто более весомое, чем указанные истины. Да, их и должно быть немного, но отец Иоанн даёт не те, которые в христианстве служат философскому обоснованию догматов, а акцентирует путь практической веры - молитву и доверительные отношения с Богом. Покажи мне этот памфлетик в те годы, когда я была убеждёнными скептиком, и он остался бы пустым звуком. Резонансом он бьет только по тем душам, которые уже живут в лоне Церкви и для которых Пасха - действительно переживаемое событие, а ощущения от молитвы и поста - не развлечения для души и тела или суетные фантазии, подкрепляемые психологическими и нутрициологическими исследованиями, а дела веры.

В общем это такое небольшое публицистическое напоминание о мистическом теле Церкви и ненавязчивый призыв оставаться в нем. Для своих - сладкий живительный глоток известных истин, но для чужих - вряд ли что-то ценное. Маловато да не то. Я бы толкала в самые дебри богочеловеческой природы и важных экклезиологических догматов. А так - слишком наивненько звучит, детей созывать да тех, кто как раз и не обременил свой ум земным мудрствованием, но именно последние могут раскрыть истинные сокровища, использовав свои способности в осознании глубины церковных догматов.

Человеку, только начинающему думать о Боге, религии, многое непонятно. Есть какие-то поверхностные знания о христианстве, стереотипы, цитаты из Библии и разговоры о Церкви ( кстати, не всегда хорошие). Сложно понять где истина, а где чьи-то вольные интерпретации, порой весьма агрессивно выдаваемые за Истину.
Книга А.И.Осипова, выучившего не одно поколение священнослужителей - отличный путеводитель для неофита. Она написана просто и в то же время очень грамотно ( профессор!). Аргументация убедительная. А.И.Осипову удалось идеально соблюсти баланс между краткостью (187 страниц), информативностью и понятностью.
Мы ведь часто хватаемся за сложнейшие для восприятия труды святых отцов и богословов....и опускаем руки не понимая прочитанное. Книга "Бог" поможет избежать этой ошибки и понять смысл христианского , а точнее Православного учения.
Понравилось, что автор всегда приводит точку зрения,аргументацию и атеистов.

В книге Вы наверняка найдёте то, что ищите ( например доказательства Бога) и ответы на вопросы:
-почему именно Православие?;
-что представляет собой религия?;
-чем отличаются верования разных религий?;
-что такое вечность и бессмертие души?...

P.S. Автор , кроме естественно Евангелия и творений святителей,часто ссылается на Ф.М.Достоевского. Упоминает так же духовные искания Ломоносова, Пушкина,Бердяева. До прослушивания дисков с лекциями я пока не дошла.

Н.П.Бехтерева - учёный, академик РАН, директор Института мозга человека:
"Всю свою жизнь посвятив изучению мозга человека, я прихожу к выводу, что понять создание такого чуда, как мозг человека, без понятия Творца практически нереально".

Потрясающая книга воспоминаний Олега Волкова!

Книга действительно погружает во тьму, но из неё выныриваешь словно очистился, сопережив с автором страдания и невзгоды, которые случились в его жизни.
Мемуары Олега Волкова интеллектуально-духовные. Тут много интересных мыслей,а необычный взгляд автора вынуждает задумываешься о главном.

...иногда думаю, а смог бы автор написать нечто подобное, не отбыв в ГУЛАГе больше 25 лет?! Смог бы реализовать себя как талантливый мемуарист, имея другую судьбу за плечами? И что бы другое могло с ним произойти, чтобы он смог так не сломиться ни духовно, ни физически, оставшись человеком до конца?...
Были бы без Колымы и ГУЛАГа Шаламов, Волков, Гинзбург, Солженицын, Петкевич такими, какими открылись они читателям в своих жизненных мемуарах, донеся до нас свою боль, выжив и и словно заповедовав нам в книгах не допустить произошедшего?...

Три звездочки - это нейтральная оценка.
А эту книгу вообще можно оценить?

Это просто жизнь.
Жизнь женщины, ровесницы моей мамы.
Хочется написать «обычной советской женщины», но это будет неправдой.
Наталья Николаевна Соколова не была ни обычной, ни советской.
Профессорская дочка, жена священника – не совсем обычно, не так ли?
Не советская - НЕ пионерка, НЕ комсомолка, НЕ студентка (бросила институт на втором курсе), НЕ спортсменка.
Красавица? Да. Девушка на фотографии в подвенечном платье и фате красива.
И похоже, что в этот миг она счастлива.
А потом?
Она утверждает, что да. Не знаю, не уверена.

Бог и Православие, Православие и Бог.
Повторяется в каждой строке, повторяется так часто, что мне было трудно понять, чего же, собственно, хотела Наташа для себя самой .
Что получила? Мужа – сельского священника, пятерых детей, многолетние тяжелые домашние труды, подорванное здоровье.
Многое не понимаю, не могу свести концы с концами.
Почему всё у неё было так тяжело?
Её ровесницы так же рожали детей, а ещё варили и стирали, топили печки и носили воду.
Да ещё и работали при этом, да, работали!
Не имели нянек, не имели помощниц, не имели машины с шофером, годами ждали в очереди на жилье.
Я не злорадствую, нет, я просто недоумеваю…
Почему же Наталье Николаевне было так тяжело?
Может, потому, что выбор окружения, друзей и подруг по единственному принципу (православный ли этот человек) – это однобокость? Ведь были же рядом добрейшие, порядочнейшие люди , такие как жена шофера еврейка Ривва, доктор – протестант Иван Петрович, которые выручали, помогали, спасали.
Ну принимайте же их такими, как они есть! Так нет же – «переходите в православие»…
Не понимаю. Не могу понять.
Как не понимаю и такого – «смех, шутки — разве это образец компании в доме священника?»
Но разве Вера исключает радость? В доме должны звучать смех и шутки, иначе в нем не будет счастья!

Я восхищаюсь Натальей Николаевной, и ещё – мне жаль её.
Сколько же прекрасного в жизни прошло мимо.
Почему интеллигентная девочка-москвичка из профессорской семьи отказалась от столь многого – от образования, от книг, от кино, от театров. От возможности хоть немного повидать если не мир, то свою страну (все поездки - только монастыри). Почему, зачем?

Я осталась наедине со своими вопросами.
Книга прочитана.
Наверное, вообще не следовало давать ей оценку.
Какое я имею право оценивать чью-то жизнь?

В этой книге нет нравоучений, нет ссылок на труды ученых-богословов, нет сухой догматики. Тут, наделенный поэтическим талантом Владыка Иоанн, общается с нами, читателями, от сердца к сердцу. От своего пастырского сердца передает он богатейший духовный опыт Богопознания в лоне Православной Церкви, к которой принадлежал.
Книга начинается с биографии Владыки Иоанна, князя Дмитрия Алексеевича Шаховского, его творческих литературных поисках, а также внезапным оставление мирской жизни и посвящением себя монашеству.
Далее следуют его небольшие статьи. Очерки и эссе посвящены следующим темам: путь к Богу, молитва, сущность веры, задача и смысл земного существования, чудо жизни, тайна бессмертия, жалость, пресыщенность благами, неверие, материализм и вера в Бога, о временном и вечном. Обо всем этом высказывается духовный пастырь с точки зрения своей жизни и своего служения Богу.
Читая небольшой сборник, осознаешь, что где-то там, в глубине души, идет процесс обогащения души, так давно истосковавшейся по настоящей духовной пище.

Для постижения великих и вечных истин нужна хотя бы минута божественного молчания в сердце, хотя бы мгновение святой тишины

Мемуары идейного антисоветчика Олега Волкова посвящены не столько сталинским лагерям, сколько, так называемым «бывшим людям», то есть бывшей элите общества, которую советская власть лишила кормушки. В первую очередь дворянской интеллигенции, в той или иной мере напоминающей семью Арсеньевых:

У Арсеньевых множество подопечных — поддерживаемых постоянно или от случая к случаю. Тут снисходительность к заблуждениям, уважение к "младшему брату" (в этой семье честили крепостниками и ретроградами бар, обращавшихся на "ты" к прислуге), нетерпимость к праздности и чистоплюйству, прямота и искренность побуждений. И — вера, несмотря ни на что, в здоровые силы народа, в гласность, выборность и прочие фетиши русских радикалов.

В феврале мечта таковой интеллигенции сбылась. Однако ВНЕЗАПНО выяснилось, что усидеть на двух стульях - и общественную формацию сменить, и собственное привилегированное положение сохранить – ей не удастся. А так называемый «младший брат» склонен более слушать большевиков, нежели Учредительное собрание. Между тем в стране медленно и верно начинается трындец. Разваливается армия. Идут расправы над офицерами. Разгоняется полиция, так что какой-никакой порядок в городе вынуждена поддерживать… вчерашняя школота - в рядах новоявленной милиции. А экономическая и политическая ситуация развивается так, как описал её отцу мемуариста банкир Шклявер – один из главных акционеров и распорядителей русско-английского банка:

не берусь предсказывать, что будет с государством. Зато судьбу рубля предвижу точно: через месяц-другой он не будет стоить и бумажки, на какой напечатан. За границей мы пока пользуемся доверием. Но это ненадолго. Деловые люди — народ трезвый и скоро раскусят, как быстро надвигается на Россию деловое банкротство. Курс рубля еще кое-как держится — это чудо. Есть социалисты, Альбер Тома, Ллойд Джордж… Они верят Керенскому, пока в его кабинете остаются известные на Западе фигуры… Если вы сегодня не разрешите перевести ваши вклады нашим партнерам в Англии, я не поручусь, что завтра буду в состоянии это сделать.

Наиболее дальновидная элита покинула Россию уже тогда. Наименее дальновидная, уверенная, что у «демагогов» вроде Троцкого и Ленина нет будущего, а все их поползновения развенчал ещё Достоевский, осталась. Но не учла одного: большинство населения Российской империи Достоевского не читало. Потому, что читать не умело. Очень показательна в этом отношении судьба отца мемуариста: либеральствующий барин, прятавший у себя революционеров (Кузнечика, Двороковича) и жёстко карающий мужичков за порубку его собственного леса, не собирался покидать родину после революции февральской. Точно так же, как отправлять сыновей в Сорбонну или Оксфорд – ровно до того момента, пока его имения приносили доход («Это настроение в отце поддерживали вести из деревни: приказчик отписывал, что дом к приезду подготовлен, весенние работы в огородах и оранжерее идут своим чередом… Все-де благополучно и спокойно»). А потом, когда наступил октябрь 1917 года, и из имения его попёрли, ВНЕЗАПНО ЖЕ оказалось, что он и крестьянский мир, который ему якобы был дорог, стоят по разные стороны баррикад. Впрочем, отцу ещё повезло: он умер в 1919-м году, так что при всём крушении его идеалов ему не пришлось приспосабливаться к новой жизни и перестаиваться.
А как можно было приспособиться к новой жизни бывшим людям?
Не будем забывать, что, несмотря на все потери, они всё же располагали связями, частью капиталов и, что самое важное, прекрасным образованием. Некоторые, такие, например, как Шкловский, Алексей Толстой, Вениамин Каверин, Валентин Катаев устроились вполне себе неплохо. Некоторые пытались устроиться и до определённого момента также вполне неплохо жили. Достаточно вспомнить Якова Ивановича Бутовича, которому на первых порах не только удавалось сохранить собственный конный завод (в ипостаси заведующего), но и занять должность главнейшего консультанта по конному делу в Наркомземе. Или поднявшегося во времена нэпа Петра Ивановича Козлова. Кто-то продолжил работать в той же сфере, в которой работал и до революции, как те же Арсеньевы. Кто-то стал стукачом, как Юрий Самарин или Андрей Гадон. Кто-то шёл в кинологи. Кто-то в переводчики. Женщинам – в определённом отношении было проще: у них всегда была возможность замужества. Были из бывших людей и те, кто – в худшем случае – становились лагерными придурками, то есть своеобразной элитой лагеря, освобождаемой от общих работ. К таким придуркам большую часть своей отсидки, кстати, относился и сам Олег Волков, поэтому, собственно, и выжил.
За что преследовались властями Олег Волков и такие, как он?
Скажу как гуманитарий-интеллигент: а хрен его знает. Почитать Волкова, так каждый из них – просто недоделанный декабрист. Чекисты, вероятно, считали их преступниками. Это как с опытными пунктами Института полярного земледелия в Ярцеве: Волков зовёт их не иначе как очковтирательством, а современные местные жители рисуют совершено другую картину ( http://www.memorial.krsk.ru/Work/Konkurs/17/Sosnina/0.pdf)
Но примечательно то, что симпатии автора на стороне тех, кто так и не сумел приспособиться к новой жизни и паче того – в условиях сменившийся формации пытался жить так, как в эпоху дворянских гнёзд. Правда, много пишет Волков и о «мужиках», сплошь обманутых властью, загнанных в колхозы и оставленных без демократии, к которой мог бы привести, например, Александр 2. Зато относительно неплохо живших при добрых барах, таких, как, например, его отец. Сближаться с «мужиками» автор опять же не спешит без крайней на то необходимости:

идти чернорабочим на лесопильные заводы или сплав в преддверии зимы не хотелось, да и там хватало ссыльной скотинки.

Жизнь в России при большевиках по Волкову беспросветна: страшная Октябрьская революция пожрала гуманистические надежды дореволюционной либеральной интеллигенции, затем - НЭПманов как адептов рыночной идеи, затем крестьянство в результате раскулачивания и одновременно собственных детей-революционеров, ставших жертвами партийных чисток. И вроде как покусилась на право нации на самоопределение, если принять во внимание рассказы о страданиях польских военных, махновцев и мусаватистов (http://skurlatov.livejournal.com/283579.html):

Оглядываюсь на мою длинную жизнь — я это вписываю в 1986 году — и вспоминаю случаи, когда я чувствовал свою вину русского из-за принадлежности к могучему народу — покорителю и завоевателю, перед которым приходилось смиряться и поступаться своим, национальным.

Что там случилось с рублём (помните монолог Шклявера?) по Волкову не очень понятно. Но вроде как была выиграна Гражданская война, в которой погибло много достойных людей с белой стороны (на то, что действия белой стороны, в общем-то, били по интересам России, автору наплевать). Вроде как вместо ликвидированной в феврале полиции появились компетентные органы, о которых у автора нет ни одного доброго слова (оно и понятно). Расправы с офицерами продолжаются, на этот раз не снизу, а сверху – над неугодными или ставшими жертвами интриг. Но выигрывается Великая Отечественная, одной из причиной которой, по автору, стал объявленный Гитлером «крестовый поход за освобождение мира от ига марксизма». Правда, в результате Гитлер и Сталин не пожрали друг друга, а Россия так и не расправила плечи, как автору хотелось. И после Сталина режим не либерализовался.
Прибавьте к этому уже традиционное в определенных кругах нытьё про десятки миллионов репрессированных и правдивость «Немецкой волны", "Голоса Америки", Би-би-си, и радио "Свобода" (я не шучу).
А как должна выглядеть воспрянувшая духом Россия?
Ответом на этот вопрос становится поток общих фраз:

Что же нужно России? Нелегко, а может, и вовсе невозможно кратко сформулировать ответ. Должны истечь сроки. Должна когда-нибудь оправдаться всеобщая уверенность, что дальше "так продолжаться не может". В какой-то мере Идола подтачивает критика — камерная, глухая, подпольная, но встречающая понимание и сочувствие. И все же из всего, что с нами произошло, мы извлекли только знание гибельных путей, того, что заводит в тупик, закабаляет человека, суживает его горизонты до миски с хлебовом. А вот как дать ему понять, что у него могут отрасти крылья? Что есть мир высоких духовных радостей, перед которыми меркнут тусклые и плоские идеалы материалистов? Воздвигнуть его на подлинное братолюбие? Мы этого не знаем.
И может быть, лучшим вкладом в эти поиски путей для тех, кто не знает, куда идти, является правдивый рассказ о прошлом, отдельными крупицами которого воспользуются — кто знает? — те, кому будет открыто, как вывести на путь спасения…

То есть десоветизируйтесь. Покайтесь. И как знать, найдутся те, которые укажут путь, как вывести…эээ... к подлинному братолюбию. Где-нибудь в 70-е такое звучало прогрессивно. В настоящее же время откровенно убого (особенно если вспомнить Россию 90-х и Украину 2014).
Интересно, что автор, критикуя за привилегии советскую номенклатуру, почему-то не вступает против привилегий, предоставляемых дореволюционному дворянству. А призывая покаяться за революцию Октябрьскую, не призывает покаяться за Февральскую, после которой ещё была возможна салонная болтовня:

— Итак, mon cher depute, — спрашивала моя мать с живым интересом, notre Kerensky, n'est-il pas un veritable tribun, le Danton de notre revolution?
— Pourvu, Madame, qu'elle n'engendre pas un nouveau Robespierre [Дорогой депутат.
— Не подлинный ли трибун наш Керенский? Дантон нашей революции?
— Лишь бы, сударыня, она не породила нового Робеспьера (ФР)].