Рецензии на книги издательства «Современный писатель»

И опять я вернулась к чтению очень интересного автора(очень уж большие у него произведения и трудно приступать к ним), но это произведение было не то, что мало известно, о нем как бы замалчивали, да и о том периоде , который описал автор и событиях просто мало известно. Первая часть в свое время даже просто была запрещена за натуральное описание событий в нем действительно происходящих.
Роман затрагивает две проблемы- первая описывает нигилистов и общественное мнение осудило этот роман, потому что в нем подвергались сомнению, искажались идеалы молодежи. Читать про коммуну было порой и грустно и смешно.
Но главное показанное в романе это события 1861-1863 годов, то есть после освобождения крестьян, но именно это событие и послужило тем интригам, что плелись против власти поляками и не только ими. Автор описывает антирусские настроения , всю подрывную деятельность польских националистов, которые находили поддержку и у части русских.
Все это показано от лица главного героя Хвалынцева, который примыкает к организации, становится нигилистом как бы просто по стечению обстоятельств. Вначале его жажда перемен и подвига, а еще и любви приводит его к тому, что он оказывается замешан в политических играх , которые чужды ему. Он становится просто пешкой в руках чужеземцев, как впрочем и многие другие показанные в книге персонажи -студенты, гимназисты, нигилисты , высший свет и столицы и обычные люди маленьких городков.
Автор очень наглядно показал, как поляки презирая всех их управляют и дергают за ниточки всеми ими, в то же врем называя всех их "стадом".
Но все таки усилия поляков приводят к польскому восстанию, так тщательно готовящемуся ими и описание этого кровавого пуфа во второй части книги ужасает своим описанием тех событий. Хотя мне больше было неприятно читать именно , когда описывались обычные разговоры о подготовке, так как в ней показано было именно отношение поляков ко всему русскому. Очень показательно все это. И кстати в наше время читать это было небезинтересно. Ведь многие события там происходят в западной части России, Беларуси.
Но в то же время автор очень талантливо описывая исторические события, соединил их в авантюрном романе. Непросто далось чтение этого романа. Он очень масштабный, большой по страницам. Но то, как пишет автор , мне понравилось еще и прочтении другого его произведения "Петербургские трущобы", которое более известно читателям. Рекомендовать хочется, но объем может отпугнуть многих .

Удивительное дело: случайно выбранная книга оказалась одной из любимых в детстве. Поняла я это, когда Балин попал в замок Карбонек и проник в комнату, где хранились Святой Грааль и копьё. До этого момента думала, что узнаю события и героев просто потому, что всем нам знакомы легенды о короле Артуре.
Но как только Балин переступил порог запретной комнаты, я словно снова стала десятилетней девчонкой, у окна, при свете уличного фонаря лихорадочно, пока родители не заметили, что не сплю, дочитывающей историю о не узнавших друг друга братьях.
Оказалось, что отдельные фрагменты помню дословно, и слова Мерлина "Вы нанесли Плачевный Удар" отзываются раскаянием, как будто я и есть несчастный Балин. Эхо детской эмпатии, когда герои этой книги казались реальными людьми, которым судьба щедро отсыпала приключений, страданий и любви.
После этого даже стиль изложения не мешал (но и не помогал). В детстве, видимо, монотонность изложения не смущала, а традиционные для волшебных сказок элементы в языке и структуре срабатывали чётче. Тогда мне казалось, что эти истории - о верности в любви и дружбе, об отваге и благородстве.

Сейчас больше удивляло сочетание христианских мотивов и волшебства, милосердие к врагу как непременный атрибут рыцарства, отсутствие разделения подвигов на малые и великие (с одинаковым энтузиазмом рыцари бросаются на поиски собачки и в бой за жизнь прекрасной дамы), честность рыцарей перед собой и готовность следовать судьбе, каким бы печальным ни был итог (предсказанный и заранее известный герою). А ещё - стойкость, с которой рыцари переносят несправедливые слова, и мальчишеская горячность короля Артура.

Наверное это одна из самых мощных коммунистических утопий середины прошлого столетия. И конечно нынешнее прочтение (перечтение) романа "Туманность Андромеды" значительно отличается от первого его прочтения. Ибо было мне тогда порядка полутора десятков лет и конечно на первом месте стояли космические приключения «Тантры», а также картины устройства Вселенной и нашей Галактики, описание мира звёзд, а также все эти мечты о Великом Кольце разумных миров. А детальные и тщательные описания мира коммунистического будущего человечества пробегались глазами если не диагонально, то всё-таки с меньшим вниманием и интересом — 15-летнему пацану конечно были интересней приключения и подвиги, ну и космическая романтика.

Теперь же эта книга была прочитана с ровным и не ослабевающим вниманием. И хотя конечно же многочисленные диалоги, посредством которых автор подробнейшим образом изложил читателям весь коммунистический быт, а также социальное (наверное о государственном нет смысла говорить, ибо получается, что в романе человечество едино и государств больше нет) устройство мира землян, механизм управления обществом и все прочие детали. А также погрузил в историю развития человечества, которую оно прошло начиная с наших дней и заканчивая описываемой эрой Великого Кольца. Кстати сказать, Ефремов не пытается как-то датировать описываемое в романе время и оставляет читателям возможность вволю пофантазировать на эту тему.

Роман издан в 1957 году, т. е. ещё в докосмическую эпоху, однако многое в книге предугадано достаточно точно — например, искусственные спутники Земли и космические орбитальные станции. Конечно, какие-то книжные моменты в нынешнее время воспринимаются с улыбкой — мощность вычислительных машин зависит от их размера, межзвёздные корабли стартуют непосредственно с Земли, хотя планетолёты имеются и проще (и выгоднее) было бы стартовать с орбиты, ну и разные другие моменты. Забавно автор переназывает звёзды разных типов и классов — «железной» звездой именуется скорее всего нейтронная звезда (или выгоревший и остывший белый карлик), звёзды класса «Э» — это чёрные дыры, ну и так далее. Однако по меркам середины 50-х космогонически книга написана без явных огрехов (насколько я могу судить как неспециалист).

Вообще роман очень оптимистичный и жизнеутверждающий, и во время чтения и после окончания оного настроение практически на порядок выше обычного ровного состояния. И конечно жаль, что ныне все эти мечтания канули в Лету и подёрнулись прахом и пеплом. Хотя… сами мечтания-то вовсе не смешные, и если человечество не наглупит по-крупному и не сотрёт само себя с лика земного, то у него есть шансы выстроить-таки более-менее благополучное общество. Надеюсь, что есть шансы...

С писателем Иваном Ефремовым знаком давным-давно. И конечно же в первых рядах стоят его знаменитая «Туманность Андромеды» (надо бы уже и перечитать) и «Сердце Змеи» (просто обожал и обожаю классную космическую фантастику). Однако и ефремовские рассказы тоже были прочитаны довольно рано, ну и вот совсем недавно перечитаны не без удовольствия. А перед этим вторым погружением в Ефремова были не менее знаменитые и известные «Таис Афинская» и «Лезвие бритвы». Т.е. вроде как заслуженное внимание автору было оказано и в солидном объёме и в течение всей долгой (практически полувековой) читательской жизни.

Однако всё-таки некий червячок точил и точил и точил — а дневники и всякие путевые произведения ты не читал (это червячок мне изнутри). Да, как ни странно, но при всей моей любви к нехулитовской научпоповской и путешественной литературе гобийские заметки Ивана Ефремова я до сих пор и в самом деле не читал. Непорядок!

Восстановить порядок и установить внутренний покой оказалось совсем несложно. Ибо в силу доверия к писательскому мастерству автора заранее был настрой на приятие авторского стиля. Сразу нужно сказать, что хотя дневниковые записи Ефремова, деланные им во время трёх гобийских палеонтологических экспедиций (1946 г., 1948 и 1949 гг.), были им специально литературно обработаны, однако автор вовсе не стремился этой обработкой придать своим записям какой-то особый литературно привлекательный вид и формат, и для некоторых читателей стиль Ефремова может показаться и суховатым и скуповатым и сдержанным — такое ощущение, что Ефремов намеренно убрал из текста всякую приключенческую составляющую, неизбежно присутствовавшую в ходе полевых длинных выходов. И конечно автор то и дело упоминает то об одном происшествии, то о другом приключении с членами экспедиций, однако делает он это без всякого стремления накрутить приключенческости и только воображение читателя при некотором содействии его же ума и сообразительности может помочь ему отчётливо представить все сложные и порой тревожные места в рассказываемых эпизодах.

Зато все эти записи полным-полны описаниями фантастических гобийских пейзажей и природных красот — честно говоря не раз ловил себя на том, что братья Стругацкие при описании поверхности Венеры в «Стране багровых туч» вполне могли часть картин соорудить будучи вдохновлёнными чтением «Дороги ветров» (на самом деле не знаю ничего о таком факте и просто предполагаю и допускаю, что такое влияние вполне могло быть).

И конечно же эти заметки наполнены палеонтологическими деталями, ради которых и затевались эти сложные и дорогостоящие экспедиции. И в тексте мелькает такое количество довольно специфических и нечасто встречающихся в обыденной жизни терминов и словечек, что порой теряешься (и нужно иметь ввиду, что в конце «Дороги ветров» автор поместил Справку-словарь, в котором разъясняются все эти малознакомые слова. Ну, а названия всяких ископаемых ящеров всех мастей, а также древних млекопитающих и прочей бывшей живности просто нужно принимать как данное.

В общем, свою порцию удовольствия я получил — и от осознания, что старинная лакуна в библиографии Ефремова теперь заполнена, и от ефремовского особенного стиля и слога — когда к нему привыкаешь, то просто любуешься точностью и отточенностью фраз и богатством описаний. Жаль вот только, что нет в этом издании ни одной фотографии этого времени, а было бы интересно посмотреть.

PS Роман «На краю Ойкумены» перечитывать не стал, ибо ещё свежи в памяти впечатления от прочтения 2016 года

Наконец-то руки-глаза-мозги добрались до довольно давно планируемого томика одного из любимых отечественных фантастов советского ещё разлива. Вернее, добрались вообще до творчества автора, но начал, как и положено в системном подходе, с тома первого.

В этой книге собраны рассказы Ивана Антоновича разных лет — начиная с ранних, военной ещё поры рассказов, и заканчивая 1965 годом. Понятное дело, что львиная доля всех этих произведений Ефремова уже были когда-то читаны, а некоторые и не единожды, однако просто захотелось вновь погрузиться в энергетику ефремовского литературного стиля. Потому что как ни крути, но Иван Антонович Ефремов по праву может считаться одним из мэтров советской научной фантастики. Однако и без фантастики только по литературным критериям его творчество явно выводит его в мэтры ещё и чисто писательские, литературные. Потому что помимо увлекательных и необычных идей и посылов в каждом рассказе есть ещё и литературный язык этого незаурядного автора. И если часть фантдопущений и гипотез Ефремова, высказанных им в этом сборнике, уже или нашло своё подтверждение, или пока остались в разряде непознанных или неоткрытых (а может и несуществующих), то всё равно чтение этих рассказов доставляет удовольствие от самого процесса — от описаний картин природы, от точности наблюдений за характерами людей, от полноты чувств и эмоций, которые это чтение вызывает, от каких-то необычных и неизвестных тебе, читателю, явлений и процессов.

В силу принадлежности автора к учёному сословию основными темами рассказов стали те или иные совершенно научные в своей основе гипотезы, предположения и предвидения. И нужно иметь ввиду, что время отдало должное прозорливости учёного — значительная часть этих предвидений подтвердилась самым блестящим образом, что принесло автору славу научного провидца. Однако об отношении Ефремова к всем этим описанным в книге событиям и прогнозам он совершенно чётко изложил сам в предисловии к этой книги — чтение этого предисловия составило не меньший интерес и удовольствие.

В общем, получил то, что и хотел — восстановил в памяти (в том числе и в эмоциональной) былые ощущение от чтения рассказов Ивана Ефремова и получил новую волну удовольствия от приобщения к качественной русской художественной литературе.

Приложение — сбылась часть его «предсказаний», таких как:
* Открытие месторождения алмазов в Якутии — в рассказе «Алмазная труба» (до Ефремова в 1840 году геолог Р.К. Маак в своём докладе сделал вывод, что на реке Вилюй должны быть кимберлитовые трубки и алмазные россыпи.
* Открытие крупного месторождения ртутных руд на Южном Алтае — в рассказе «Озеро горных духов».
* Открытие голографии — в рассказе «Тень минувшего».
* Особенность поведения жидких кристаллов — в рассказе «Атолл Факаофо».
* Трёхмерное телевидение с параболическим вогнутым экраном в романе «Туманность Андромеды» (по другой версии, оно уже было известно).
* Геостационарный спутник, который всегда находится над одной точкой земной поверхности — в романе «Туманность Андромеды». В романе он называется — суточный спутник.
* Экзокостюм («прыгающий скелет»), который позволяет людям преодолевать повышенное гравитационное притяжение (в романе «Туманность Андромеды»).
* Микрокибернетическое лечащее устройство, заглатываемое больными. Ставит диагноз и лечит изнутри (в романе «Сердце Змеи»)

Час быка - время около двух часов ночи, когда в самом разгуле силы зла и хаоса. Роман Ефремова "Час быка" - обстоятельная история о звездоплавателях с Земли, прибывших с миссией исследования и прогрессорства на планету Торманс, страдающую под гнетом мрачной и жестокой олигархии. Силы зла и хаоса на Тормансе и впрямь разгулялись, и в описываемых автором обстоятельствах можно увидеть развитие многих тенденций современного общества - а ещё я упорно видела гиперболизированные черты Советского Союза, хотя этого Ефремов явно не планировал (что видно и из предисловия к роману, и из интервью в одном литературном журнале, и в целом из восторженного преклонения перед идеями марксизма-ленинизма). Роман продолжает "Туманность Андромеды", так что исследователи с Земли - дети идеального коммунизма, и в сравнении развития человечества при коммунизме и капитализме+олигархии и заключается суть "Часа быка".

Безусловно, "Час быка" интереснее "Туманности Андромеды" - за счёт противостояния двух мировоззренческих систем, большого количества острых конфликтов, неоднозначности ключевых персонажей (руководительница экспедиции землян и владыка Торманса представляют собой белое и чёрное, но с ложкой дёгтя/мёда в каждом), и, конечно, остросюжетных приключений на чужой опасной планете. В "Часе быка" меньше бескрайних монологов на тему устройства мира. В принципе, необязательно читать эти романы в связке, "Туманность Андромеды" подробнее раскрывает общество Земли, но и без неё всё в общих чертах понятно.

Не могу не отметить, что, как и другие книги Ефремова, роман "Час быка" некоторым образом возвышает душу. Возможно, потому что его персонажи, твёрдо знающие, в чём смысл жизни и как обрести счастье, вызывают зависть. И вместе с тем соглашаешься с их видением мира и места в нём человека.
И хочется жить и трудиться,
Но к завтраку это проходит.
Теперь я даже могу считать завершённым своё знакомство с космогонией Ефремова, и слава небесам, потому что я успела от всего этого устать. Да-да, "Час быка" мне в целом совершенно не понравился, хотя многое прояснил - например, интересующий меня со времён "Лезвия бритвы" вопрос, что именно предлагает автор делать с дефективными физически и психически людьми, не вписывающимися в рамки нового общества. У него там, если вам тоже интересно, искусственный отбор и спаривание только по выбору партии. И чем глубже вникаешь в предлагаемую утопию, тем страшнее становится за свою индивидуалистическую шкурку.

Но дело даже не в идеях - я и с идеями "Лезвия бритвы" далеко не безоговорочно согласна, но тот-то роман меня восхитил. Дело в том, что, прочитай я "Час быка" первым из всех произведений Ефремова, я бы сочла автора шизофреником, так много и так часто он себе противоречит. Вот группа лучших специалистов летит на Торманс, среди них прекрасный историк, да и все остальные, конечно, здорово подготовились - шутка ли, десяток человек должен повернуть историю на другой планете! Подлетают к Тормансу, немного изучают на нём жизнь и спрашивают: "Ой, а как так, у них нет демократии? Решения принимает кучка правителей, а народ не спрашивают? Да полноте, возможно ли это?". Эй, ребята, вы историки и вы в курсе, куда летели! Или другой пример. Земляне много возмущаются невоспитанностью населения Торманса. При этом, когда одну из женщин экспедиции знакомят с местной жительницей, воспитанный представитель Земли вместо "здрасьте" выдаёт: "Ой, ну не заблуждайтесь, будто вы красивее всех, по лицу вижу, вы так думаете, а есть и покрасивее вас". Или моё любимое: двусмысленное отношение Ефремова к женскому полу. Сцене надевания скафандров посвящены две страницы, на которых подробнейше описывается, какого цвета были скафандры женщин, как они подчёркивали цвет их глаз и волос, как изящно и великолепно они в них выглядели. Потом пара строк про мужчин - они, мол, хотели надеть серое, но под давлением женщин выбрали чего поярче. А потом, вот прямо на этой же странице, один из персонажей пускается в рассуждения, что при патриархате женщине вменялось быть красивой и соблазнительной, а мужчине было и так нормально, а вот теперь, в высшем обществе, обоим полам важно выглядеть привлекательно и красиво, и женщины не менее требовательны, чем мужчины. Тогда почему же так подробно рассмотрены только женские одеяния, и почему на протяжении всей книги только женщины описываются с упором на телесность? Они не просто пожимают плечами, они пожимают великолепными плечами. Не просто садятся в кресло, но опускают в кресло своё великолепное натренированное тело. Сверкают невероятными топазовыми глазами. Ну и так далее - и подобное не встречается в описании мужчин, они вообще особенно не описываются. Это просто загадка, как Ефремов умудряется одновременно провозглашать равенство полов и объяснять необходимость женщины развиваться тем, что "только такой может быть спутница современного мужчины".

Тут может быть два варианта: либо он правда не замечает собственных противоречий, либо считает, что так и должна выглядеть диалектическая истина. Во всяком случае, в романе постоянно провозглашается, что истину дают только два противоречащих друг другу высказывания. Очевидно, и написан он по тому же принципу, и я устала от этого и радуюсь, что моё собрание сочинений Ефремова закончилось, ура-ура. Можно сделать вывод: в общем и целом этот писатель мне антипатичен, но я признаю масштабность и цельность его мировоззрения, а также считаю, что его творчество содержит немало идей, достойных горячей дискуссии. Кроме того, два романа - "Таис Афинская" и "Лезвие бритвы" - произвели на меня огромное впечатление. Вообще же чтение Ефремова для меня - те ещё эмоциональные качели. "Как крут Ефремов! - Боже, ну и занудство. - Ну надо же, как великолепно! - Я сейчас повешусь от этой нудятины. - Блин, посоветую эту книгу Демону! - Посоветую эту книгу сжечь к чёртовой матери". С качелей я спрыгнула, но голова ещё немного кружится.

Дальше...

Совсем забыла, хотела ещё упомянуть про ассоциацию со Стругацкими. Ефремов их как-то порицал за то, что, рисуя мир будущего, они помещали в него людей настоящего - у него самого была другая стратегия. И я задумалась над сравнением "Часа быка" и "Трудно быть богом". Конечно, "Трудно быть богом" выигрывает за счёт лайтовости и искромётного юмора, но если говорить именно о теме прогрессорства, то роман Ефремова на две головы выше творения Стругацких. Забавно, но как раз тема деятельности прогрессоров у Стругацких раскрыта очень плохо, кажется, что они заняты исключительно вывозом с планеты её лучших учёных. В то время как Ефремов подошёл к теме со всей своей обстоятельностью и эрудицией, и действительно позволяет поверить, что эта жалкая кучка людей способна изменить целый мир.

Ефремов раскусил суть любой утопии, Ефремов знает, почему люди раз за разом планируют райские уголки, а получают адское пекло. И я полностью согласна с его выводами: нельзя построить качественно новый мир - под "миром" понимаем социум - без качественно новых людей. Во всяком случае, до той поры, пока планирование новых миров начинается с предположения, что их обитатели дружно откажутся от какой-либо части своей натуры, чтобы получше вписаться в план. Люди скорее начнут переделывать план под свои потребности и всё вернётся на круги своя, не успеешь выговорить слово "коммунизм". Дальше мы с Ефремовым разделяемся на пессимиста и оптимиста. Я как пессимист говорю: "И потому любая утопия превратится в антиутопию", а Ефремов голосом оптимиста отвечает: "У меня как раз есть масса идей, как нам в корне изменить человечество". Идеи у него увлекательные, выстроены логично, то и дело поражают остротой мысли и свежестью взгляда, и при этом у тебя находится столько аргументов и за, и против, что ты даже не понимаешь, согласен ли с писателем или нет, и если согласен, то с какой частью высказанного.

В любом случае, "Лезвие бритвы" - трактат о новых людях, завёрнутый в фантик из остросюжетного романа, с погонями, шпионами, мафией и порноиндустрией - это нечто. Я читала, не отрываясь. Предыдущая утопия - "Туманность Андромеды" - и в подмётки не годится этой шикарной толстенной книжище, напичканной бесконечными размышлениями об искусстве, любви, красоте, смысле жизни (и всё это с точки зрения науки, материализма, психологии, то есть с несколько неожиданного ракурса). Как всегда, герои Ефремова - это суперлюди, красивые, как юные боги, сильные, как Геркулесы, и морально устойчивые, как табурет с четырьмя ножками. И к этому даже не придраться, потому что такой подбор персонажей вписывается в общую концепцию: писатель ищет путь к тому миру, где такими будут все люди, а потому не может писать о каких-то "недоделках", которым всё равно не будет места в светлом будущем. О, сколько вопросов вызывает этот пункт! Зацикленность Ефремова на физическом совершенстве тела заставляет задуматься, каково в его светлом будущем больным и инвалидам (даже в идеальном мире можно заболеть или потерять ногу, разве нет?). Требование морального совершенства тоже смущает, особенно когда писатель невзначай роняет что-то вроде: "Уже сейчас надо бы отделять в школах нормальных детей от детей со всякими девиациями...". Заинтригованный читатель ждёт продолжения - что с дефективными делать будем? А Ефремов заканчивает: "...но тема эта - большая и сложная, не будем в неё углубляться". Эй, что значит "не будем", давай слайды!

Согласны ли вы с тем, что книга тем лучше, чем больше бурных споров способна поднять? Имею в виду не споры на тему, шедевр перед нами или кусок фекалий, или там "а не запретить ли сие творение за пропаганду пропаганды?", а горячее обсуждение основных идей, высказанных автором, при условии, что сам писатель сказал в этом споре какое-то новое слово, а не просто проехался по горяченькому. Лично мне показалось, что Ефремов в этом плане великолепен. У меня он вызывает порывы обсуждать, дискутировать, спорить с пеной у рта, саркастически насмехаться и умилённо поддакивать - в общем, вызывает желание выработать свою собственную позицию. В ближайшее время в планах - перечитать "Лезвие бритвы" уже вместе с мужем, чтобы каждую страничку разобрать по буковкам, тем более что об отношениях М и Ж там тоже немало чего написано. Интересно же! Кстати, любопытно у него сочетается преклонение перед женщиной (в противовес большинству религий и философских систем Ефремов считает, что активное и созидательное начало - женское, а пассивное - мужское, ну и вообще, "посмотришь на голую женщину - богиня, эльфийка, неземное существо, а на голого мужика - эльф с х**м, очень некрасиво", как кто-то когда-то писал на баше), так вот, любопытно сочетается преклонение перед женщиной с таким типично патриархальным настроем на то, что первое и главное её предназначение - услаждать взор и вдохновлять на подвиги. То есть, по Ефремову, женщины и умнее, и сильнее, и тоньше чувствуют, и лучше устроены, и крепче связаны с мощными силами природы, и отнюдь не созданы для подчинения - но творить великие произведения искусства и совершать открытия всё равно будут персонажи-мужчины. Люди, из противоречий этого писателя рождается увлекательность, не знающая пределов. Это кладезь, это надо давать в ДП, будет вам ворох остроумных рецензий и пятьдесят оттенков сарказма. Я-то не умею, мне просто нравится эта книга, действительно догнавшая в моём личном топе книг этого писателя "Таис Афинскую". (впрочем, как я понимаю, все читали Ефремова в юности, кроме меня)

В общем, я глубоко понимаю поклонников Ефремова, трудно не поддаться горячей вере этого человека, который иногда кажется мне романтиком до мозга костей, хоть и относит сам себя к суровым материалистам-логикам. Наверное, он огорчился бы, узнав, каким путём пошла история - а может быть, и не ждал от истории прямых путей. Как бы то ни было, хорошо, что я не бросила его после первых трёх томов и добралась до "Лезвия бритвы".

Парадоксально: читая "Туманность Андромеды", к каждой главе выписывала язвительные замечания и охотно делилась ими со всеми, кто хотел слушать, но при этом к концу романа решила, - неожиданно для самой себя - что в целом согласна как с мыслями, так и с ценностями писателя, выраженными в этой книге. Это тем более неожиданно, что "Туманность Андромеды" - утопия, прямо-таки классический образец жанра, и основана она на постулатах марксизма-ленинизма и представлениях радужно настроенного советского человека об отдалённом будущем, в котором коммунизм на весь космос. То есть, вообще-то, она не должна была мне понравиться. И воплощение мне действительно не нравится, а вот лежащие в основе идеи оспаривать совсем не хочется, они правильные, гуманистические и очень искренние.

Сюжет и персонажи
В сущности, "Приключения Алисы" Булычёва - это тоже своего рода утопия, и даже построенная на тех же идеалах. Другое дело, что эти идеалы считываются как общечеловеческие, а не как советские, кроме того, они служат лишь фоном для захватывающих событий и ярких героев. У Ефремова же - утопия в полном смысле слова, подробное и вдумчивое описание того, как должно быть устроено идеальное общество, почему это единственно разумный вариант и как человечество могло бы к нему придти. Сюжет в романе есть, есть и персонажи, но они бледны и неубедительны. Сюжет существует для того, чтобы давать персонажам высказаться, а высказываются они (очень длинными монологами) на тему того, как устроен мир и как было достигнуто таковое устройство. Им не нужны характеры, тем более что у Советского Человека может быть только один характер. То же относится к целям в жизни, отношениям с другими людьми и прочим параметрам. Сюжет разбивается на две параллельные ветки, которые слабо заинтересовывают и особенно ничем не заканчиваются - просто надо показать, что там в космосе и что там на Земле. В общем, можно было обойтись без этих костылей и поведать от лица автора, каким же будет коммунистическое будущее. Ефремов часто производит на меня впечатление человека, который зачем-то эссе излагает в виде диалога.

Коммунизм и Просвещение
Да, Ефремов опирается не только на марксистскую теорию, но и на некоторые идеи эпохи Просвещения. Во всяком случае, в его утопии немало общего с путешествием Гулливера к гуингнгн... говорящим лошадям. Главный тезис: мир так плох, потому что люди что-то недопоняли, а вот если всем всё хорошенько объяснить, то наступит благоденствие. Люди увидят, где чёрное, а где белое, и все будут стремиться к белому. Это настойчиво повторяется в "Туманности Андромеды": "люди прошлого не понимали...", "как они не могли понять таких простых вещей...", "сейчас любому человеку ясно, что..." - всё это относительно общественного устройства. Как только все всё поняли, наступил коммунизм, человечество объединилось и построило рай. Конечно, это наивно, но в чём-то подобная идеализация человека разумного мила и трогательна.
Что касается советского материала, то его тут сколько угодно: от стремления абсолютно всё превратить в аббревиатуру (как же достали все эти ЭМР, ЭВП, и прочие сочетания из трёх букв на каждом шагу! все герои говорят аббревиатурами!) до Министерства Экономики как самого главного управляющего органа (потому что экономика, как мы помним из учения Маркса, объясняет и предопределяет всё). Дикая природа практически уничтожена, везде сады (советский человек любит сады), распределить на работу могут в любой уголок Земли, минимум личной собственности, всепланетное обсуждение твоих косяков и тому подобные вещи, которые меня пугают. Самыми критичными для меня стали отношения детей и родителей: всякая здоровая женщина должна "отдать долг государству" двумя детьми, которых у неё отберут, когда им исполнится год, и определят жить в какое-либо учебное заведение (вис ис СПАРТА!). Теоретически, их можно навещать, только раз в пару лет ребёнка перевозят в школу в другом уголке планеты, да и родитель постоянно кочует в связи с распределением по работе. Как ни странно, при этом отношения их показаны как доверительные и полные любви (или это реально? такая воскресная мама, только появляется одно воскресенье в году, чего бы её не любить?).

Дальше...

Стиль и язык
Аббревиатуры я уже упомянула. В целом язык Ефремова всё тот же - тяжёлый, медлительный, скучноватый. Временами случаются всплески пафоса - в самые драматические моменты - и тогда могучий лоб звездоплавателя бросает вызов безднам Вселенной, не больше и не меньше, и ты сидишь, поражённый этой формулировкой, силясь представить, как именно лоб может бросить вызов, и почему этого не делает весь звездоплаватель целиком. Знаю, знаю, это можно при желании причислить к метонимии, но всё равно - не могу я такое серьёзно воспринимать. Да, ещё тут жуткие имена у персонажей - Эрг Ноор, Рен Боз, Мвен Мас и т.д.

Забавные моменты:
- Пока вы дрожите из-за таяния ледников, люди Ефремова сами растопили все полярные льды.
- Удивит ли вас, что настал такой момент, когда правительство обратилось к людям с просьбой урезать свои потребности во имя великой цели и грядущего счастья?
- Ефремов выдвигает обстоятельную теорию, согласно которой развитие любой разумной расы должно идти одинаковым путём, то есть не только развитие человечества предопределено, но и развитие инопланетян - тоже. Это касается внешнего вида, морали, устройства общества и развития науки. При этом многие инопланетные расы обогнали нас в развитии на многие тысячи лет. Вопрос: почему два учёных, доказывающих возможность создания телепорта, не подумали о том, что, будь он возможен, его бы уже изобрели на других планетах и сообщили нам об этом? Второй вопрос: почему об этом не подумал сам Ефремов? Его теория предполагает такое развитие мысли, а сюжет романа ей противоречит.
- Люди перенесли все свои города в субтропики, то есть бросили уйму культурных и архитектурных памятников, но при этом всё раскапывают и раскапывают древние цивилизации в степях и на Крите, будто за столько веков не накопались.
- Довольно смешно сейчас читать рассуждения о том, что люди так упорно цеплялись за теории и экономические системы, не оправдавшие себя даже в глазах современников, учитывая, какой путь прошла экономика СССР и чем закончилась его история.
- Туманность Андромеды не играет никакой роли в "Туманности Андромеды".

Подведение итогов
Прежде всего, хочу отметить рассуждения Ефремова, доходчиво объясняющие суть и необходимость искусства. Я глубоко согласна с его утверждением, что художественная литература, музыка и живопись необходимы для развития человека, потому что развивать нужно не только интеллект, но и эмоциональное восприятие, эмпатию, душевные качества, силу и тонкость чувств. Писатель прямо говорит о том, что создание его утопических людей будущего невозможно без искусства.
В целом же идеалы, на которых построен роман, недостижимы, но прекрасны. Детали меня ужасают, да. Но против всеобщего братства, бережного отношения к каждому человеку, гармоничного воспитания детей, искусства для всех и каждого, возможности максимально проявить свои способности, гарантированной полноты жизни - я ничего не имею. Мне было скучно читать "Туманность Андромеды", но Ефремов - очень хороший человек.
________________________________________
"Звёздные корабли" - своеобразный пролог к "Туманности Андромеды", рассказ о двух учёных, в послевоенные годы обнаруживших, что Землю когда-то посещали инопланетяне. Примечателен тем, что здесь также развивается теория о необходимости схожего строения людей и инопланетян и вообще близких путей развития жизни на пригодных для этого планетах. Также содержит оправдание палеонтологии (т.е. доказательство её важности как науки).

"Сердце змеи" - а это уже сиквел к "Туманности...", потому что в этой повести технологическое развитие ушло чуть дальше, чем в романе, и люди наконец вживую встретились с инопланетной расой. Основная идея - та же, что в "Звёздных кораблях", но расширенная: на этот раз доказывается ещё и то, что другая раса неизбежно выработает ту же мораль и идеологию, что и человечество. Главного героя зовут Мут Анг, и это весело. Не могу не упомянуть, что Ефремов и здесь, и в "Туманности..." презрительно отзывается о каких-то англоязычных людишках, снимавших фильмы, писавших книги и оставлявших послания на этом своём английском языке - фу, мол, недалёкие, неужели они рассчитывали, что их язык сохранится на веки вечные? Спрашивается, что же им следовало делать, заняться наскальной живописью, перейти на эсперанто, выучить русский?

Так. У меня впереди ещё "Час быка" и "Лезвие бритвы", но вторую "Таис Афинскую" я уже отчаялась отыскать.

Итак, что же такое Иван Ефремов?**
Это увесистость во всех возможных проявлениях. Медлительный, тяжёлый язык, то утомляющий, то завораживающий. Обстоятельность в каждой строчке, особенно же в описаниях, зачастую растягивающихся на несколько страниц, подробно перечисляющих горные породы, из которых складывается окружающий автора пейзаж. Умение погрузить читателя в атмосферу жаркой ли пустыни, леденящей ли зимы - но не за счёт какого-то быстрого, меткого образа, а за счёт всё той же обстоятельности, почти безэмоциональной, но подробнейшей и дотошной. Однако это работает, погружение происходит - и впечатляет. Это глубокие чувства, тщательно спрятанные, но всё-таки заметные читателю - гимн жизни, труду и человеческому братству звучит то еле слышно, то оглушающе, но он всегда здесь, и, что немаловажно, всегда искренен. Очень неоднозначное у меня отношение к этому автору, который меня одновременно страшно утомляет и чем-то притягивает.
Знакомство со вторым томом собрания сочинений Ефремова прошло намного успешнее, чем с первым. О каждом из двух произведений - "Дороге ветров" и "На краю Ойкумены" - напишу пару слов по отдельности.

"Дорога ветров"
Это очень объёмное описание палеонтологических экспедиций (в поисках костей динозавров) в Монгольскую Гоби, совершённых под началом самого Ефремова. Экспедиции совершались в 1946 и 1948-1949 годах, то есть практически сразу после войны, и уже одно это вызывает огромное уважение к людям, которые и в такое тяжёлое время занимались наукой, продолжали учиться и учить других - и к стране, которая после разрушительной войны находила силы снабжать изыскания учёных, не приводящие к мгновенной выгоде (хотя в какой-то мере исследования в Гоби совершались в пику американцам, уже побывавшим в этой пустыне и, по утверждению Ефремова, ведущим себя неблагородно по отношению к мировому научному братству). Как бы то ни было, эти люди плавали в бурю, а не ждали штиля, честь им и хвала.

Так вот. Хотя "Дорога ветров" местами занудна, хот эти 400 страниц мелким шрифтом заняли у меня целый месяц, хотя иногда дотошное перечисление горных пород начинает раздражать, а чтобы представить описанный пейзаж, приходится здорово напрячься - всё равно в целом это очень интересное произведение. Я уже говорила, что считаю Ефремова очень талантливым очеркистом, писателем-рассказчиком. Пустыня Гоби действительно встаёт перед тобой со всеми своими бэлями, щебнем и пухлыми глинами, со всей своей непредсказуемостью. Имена её регионов, ущелий и гор - больше не пустой звук, и ты правда способен полюбить заочно эту суровую страну - во всяком случае, Монголию я теперь представляю не как большое пустое место на карте или ровную, как стол, степь во все концы.

Эмоций в этой книге очень мало, она деловита и документальна, и в ней почти нет места для "Я" самого Ефремова, несмотря на то, что он возглавлял экспедиции. Но встречаются и комичные моменты - вроде грозного кота-манула, так напугавшего двоих исследователей, что они требовали забаррикадироваться на случай возвращения ужасного зверя. Находятся и трогательные, и пугающие эпизоды - в общем, кое-что личное можно выловить. В целом же - сухое, серьёзное изложение событий, никакого драматизма. Но тем героичнее выглядит поведение учёных, сталкивающихся то с уничтожающим жаром пустыни, то с её же ледяными зимами и пронизывающим ветром - а также со всевозможными поломками техники, нехваткой воды и тому подобными проблемами. Читать, повторюсь, интересно - узнаёшь, как находят залежи костей, как их обрабатывают и доставляют в музеи. Иногда всплывают прелюбопытные детали - например, узнаёшь, что в Гоби при свете солнца все белые и серые поверхности кажутся пронзительно-голубыми и синими, и представляешь себе голубые колеи, по которым катят многотонные грузовики, тени от гор цвета индиго... И соотносишь это с тем, что синий - излюбленный цвет монгольских мастеров, народных ремесленников. Ну и с научной стороны автор старается подтянуть читателя, то и дело читая небольшие лекции по геологии. При всём изобилии терминов в тексте, выискивать их значения не требуется - они либо объясняются тут же, либо ясны из контекста.

Путевые заметки завершаются размышлениями автора о том, что безумная близость прошлого в пустыне Гоби заставляет задуматься о том, какой долгий путь потребовался жизни, чтобы развиться в человека, как велик этот путь и насколько преступны те, кто в своей фашистской тупости ратует за атомные бомбы и войну.

"На краю Ойкумены"
Что ж, всё как обычно - мне нравится документальная сторона Ефремова и не нравится художественная. Повесть "На краю Ойкумены" идейно предвосхищает прекрасный роман "Таис Афинская", здесь так же противопоставляются Греция и Египет, как в плане искусства, так и в плане отношения к человеку. В сущности, все самые интересные моменты и размышления вынесены в "Таис Афинскую" и там развёрнуты, так что эта повесть воспринимается как черновик. При этом, что забавно, тематически она продолжает "Дорогу ветров", так как на очень большой процент состоит из путевых заметок - описания стран и пейзажей, через которые с трудом продирается главный герой, а вместе с ним и читатель.

Суть сюжета - юный греческий художник Пандион решает предпринять путешествие в поисках собственного творческого пути, попадает в рабство и в конце концов оказывается заперт в бараке для рабов в самом сердце Египта, суровой страны, из которой практически невозможен побег. Далее идут приключения, восстания, поиск пути на родину и тому подобное, но предполагаемая остросюжетность сильно сглаживается долгими утомительными описаниями всего подряд и унылыми диалогами. Да, ещё, как это часто бывает у Ефремова, первая часть произведения - это ненужное, по сути, вступление, разбитое на несколько длиннющих глав и насыщенное персонажами, которые в основной истории не всплывут и не понадобятся. Это как бы две отдельные истории, связанные смутной общей идеей, и только. Я не понимаю, зачем он это делает, но таков его стиль, остаётся смириться. Чувствуете, да, как у меня сменился тон после "Дороги ветров"? Сразу видно, какое произведение понравилось, а какое - нет.

Сама история начала цеплять где-то с четвёртой или пятой главы второй части, до этого просто было страшно скучно. Герои не приглянулись, они никакие. Пандион сначала хотя бы дурак, а потом тоже как-то сглаживается и становится никаким. Идейный пласт тоже не понравился и не показался ни интересным, ни оригинальным (за исключением идей, развитых в "Таис Афинской", как я уже говорила). А ещё главный герой стал великим скульптором, вообще не занимаясь скульптурой, такие дела. Он просто всё понял и осознал, и к нему пришло великое мастерство. На этой радостной ноте закончим.

Примечания
* "Научились ли вы радоваться препятствиям?" - фраза, вынесенная в эпиграф к одной из глав "Дороги ветров". По словам Ефремова, эта фраза высечена на камне на одном из самых высоких тибетских перевалов. Хорошо отражает и суть произведений, заключённых в этом томе, и мою борьбу с неподъёмными томами этого писателя.
** "Что", а не "кто", потому что вопрос касается не писателя как человека, а писателя как литературного явления. Как я его вижу, само собой.

Храни вас бог от раннего Ефремова! Я прочитала этот сборник из восемнадцати рассказов, написанных в основном в сороковые годы, и единственное хорошее, что я могу о них сказать: на данном этапе развития писатель явно занят не своим делом. Из него вышел бы славный очеркист. Эпизоды, посвящённые геологическим экспедициям - само совершенство, ими зачитываешься, будь то описание тоскливых сибирских болот с мириадами кровососущих тварей, или переправа на оленях через порожистую реку, которую даже сорокаградусные морозы не в силах заковать в ледяной панцирь. Вот здесь чувствуется и личный опыт, и любовь к своему делу, и высокий уровень владения словом, позволяющий читателю поверить и прочувствовать. Это увлекает. Но всего один шаг в сторону - попытка изобразить характеры персонажей, добавить диалоги, или, что хуже всего, перейти к тому, что автор называет "фантастическим ядром" рассказа - и всё, пиши пропало.

Слог становится убийственным: "Ошеломлённый внезапным ударом судьбы, учёный остро почувствовал всю свою беспомощность перед окружающей беспощадной природой". Больше штампов! О персонажах и говорить не хочется, это типичные представители соцреализма, с непримиримым блеском из-под очков (это тоже цитата), мужеством и упорством. Достойные примеры для подражания, не имеющие ничего общего ни с жизнью, ни с литературой - и все на одно лицо. Повествование настолько унылое, что от скуки хочется жалобно подвывать. Да и могло ли быть иначе? Если писатель, создавая художественное произведение, главной его задачей считает обратить внимание читателя, что в таких-то горных породах, согласно данным геологии, должны быть обнаружены алмазы - жди беды. Ты получишь своеобразный науч-поп, в котором два персонажа на фоне шаблонного сюжета будут объяснять друг другу строение этих чёртовых горных пород. И казалось бы, ну возьми и напиши что-нибудь нехудожественное на эту тему, раз так хочется! Но нет, Ефремов обрамляет всё это жуткими диалогами (общаются герои в основном канцеляритом и газетными заголовками: "государство наше решило важнейшую задачу..."), моей любимой советской романтикой ("наша страна так много сделала!" - "и ещё больше сделает!" - вы прослушали признание друг другу в любви по-советски) и рядом некоторых событий. Если вам повезёт, события будут из личного опыта, я уже упоминала - описание геологических экспедиций прекрасно. В рассказах на военную тематику попадаются не менее увлекательные описания военных сцен - например, как судно сбрасывает бомбы на вражескую подводную лодку. Так что военным очеркистом Ефремов тоже был бы замечательным. Если не повезёт, Ефремов добавит остросюжетности. В рассказе "Встреча над Тускаророй" можно увидеть яркий пример этой остросюжетности: страстная красавица загадочно появляется и загадочно исчезает, попутно пообещав герою раскрыть ему все тайны, которыми он занимался, но нарушая своё обещание. Зачем она появлялась? Ну... в рассказах о моряках вроде положено быть загадочным красавицам, нет?

Кстати, о сюжете, раз уж начала. У раннего Ефремова есть уникальная композиционная особенность: почти в каждом рассказе есть три-четыре эпизода, которые можно смело выбросить, так как они не имеют никакой связи со всем остальным. Когда читатель уже задолбался этой "Встречей над Тускаророй", особенностями "тяжёлой воды" и изысканиями главного героя, ему навешивают заключительный эпизод - бессмысленный, ничего не добавляющий, не пришей к чему рукав. Или же, как в "Атолле Факаофо", читатель получает длиннющее вступление про загадочного морского монстра, чтобы о нём потом ни разу не вспомнили и перешли к совершенно другим делам. Подробное знакомство с персонажами (ФИО, род занятий, характер) только ради того, чтобы они повстречали рассказчика, повесть которого и будет сутью истории (у некоторых писателей такой приём великолепно срабатывает, но не в этом случае, не раскатываем губу). К бессмысленности художественного произведения, ограбленного превращением в научно-популярную статью, добавляется ещё и бессвязность эпизодов, и это невыносимо.

Ну и о "фантастическом ядре". В основе каждого из рассказов лежит, по словам Ефремова, какая-нибудь "необычность", загадка, которую в те времена только предстояло разгадать науке, или описание какого-нибудь прибора будущего. Но насколько на самом деле здесь уместно слово "фантастика"? Взять хотя бы "Алмазную Трубу": рассказ о том, как в Сибири были найдены месторождения алмазов. Да, автор предсказал это событие - но как он сам пишет во вступительной статье к сборнику, он был уверен, что алмазы в Сибири найдут, потому что на это указывали геологические особенности, в которых он разбирается. Так это ведь уже не фантастика, это научная гипотеза, подкреплённая фактами. И задачи перед своими рассказами Ефремов ставит соответствующие: заинтересовать учёных работой именно в этом направлении, поставить проблему - строго научную, вроде того, есть там алмазы или нетути их. Это не задачи художественного произведения, и горделивое перечисление "сбывшихся прогнозов" и "верно разгаданных загадок" - это не литературное достижение. Я охотно верю, что этими рассказами люди в то время зачитывались, что геологи таскали с собой в походы замусоленные экземпляры "Алмазной Трубы", что они ценны и интересны в историческом, культурном или социологическом плане. Скажем, как своеобразный срез научных проблем, волновавших общество того времени. Но художественной ценности это им не добавляет, тут я буду стоять на своём.

Кто хочет понять творческий принцип писателя Ефремова сороковых-пятидесятых годов, тот читай рассказ "Пять картин":

В прошлом искусство сильно отставало от жизни. Было поразительно, с каким упорством художники на пороге выхода людей в космос продолжали писать свои ландшафты и натюрморты или забавлялись пустяковыми открытиями в перспективе или игре цветов, которые временами достигали полного отрицания содержания и формы. Годы поисков не помогли найти даже одной-единственной космической картины, написанной по канонам того времени - на холсте, прочными минеральными красками на масляной основе.

<...>Это было тем более поразительно, что как раз в этот период истории художники создали колоссальное количество нелепых произведений. Орнаментальное искусство соответственно распространившимся психосдвигам вдруг стало расцениваться как выражение глубочайших идей, под названием абстрактной живописи или скульптуры. В подобную же форму облекалось множество подделок под искусство, ибо в те времена жило множество людей с плохо развитым вкусом, но гнавшихся за так называемой модой, то есть массовыми увлечениями в музыке, одежде, искусстве и даже облике человека.

Не сразу было понятно, что дробление и искажение формы, перспективы и цветопереходов представляют собою закономерное в шизоидной психике стремление к искажению окружающей реальности. За это время миллионы нелепейших картин и чудовищных скульптур, больше похожих на обломки утилитарных деталей, заполонили музеи, наравне с произведениями противоположных направлений - ничем не прошибаемого натуралистического плана. Среди них потонули картины и скульптуры подлинных художников, искателей новых выражений человеческого духа в наступающую новую историческую эру.

Ахахаха, это ещё не всё!

Рассказы, вошедшие в книгу, разделены на три цикла (по 7, 8 и 3 шт.). У циклов есть интересная особенность: каждый рассказ по отдельности - оторви да выбрось, но в совокупности своей они чем-то дополняют друг друга, то есть уровень цикла чуточку выше, чем уровень каждого из входящих в него произведений. Например, первый цикл (от "Встречи над Тускаророй" до "Гольца Подлунного", см. содержание) содержит несколько историй, развивающих одну и ту же тему: конфликт мастерства на пределе мужества и сил - и современной техники, снимающей необходимость в этом мастерстве. Тема очень неоднозначная, ведь автор не отрицает важности развития техники, но в то же время показывает, как искусство (в широком смысле) вытесняется из разных сфер человеческой жизни, как исчезают мастера, могущие посоревноваться и с техникой. Воспитание характера, личности - вот что было важно, и вот что вытесняется техникой, облегчающей труд. Советую "Катти Сарк" и "Путями старых горняков" на эту тему.

Второй цикл замечателен тем, что именно в него входит рассказ, лидирующий и по скукотище, и по неприличному хохоту: "Тень минувшего". Язык его доводит до истерики, плюс там ещё динозавры, подпирающиеся своими хвостами и прочие весёлые вещи. Оцените вот это отрывок: "В окружении исполинских ящеров жили древние млекопитающие - маленькие зверьки, похожие на ежа или крысу. Пресмыкающиеся в благоприятных условиях мезозойской эры подавили эту прогрессивную группу животных, и с этой точки зрения мезозой был эпохой мрачной реакции, длившейся около ста миллионов лет и замедлившей прогресс животного мира". Я верещу от восторга, например.
Ещё во втором цикле усиливается мотив патриотизма, и как следствие - мотив "остальные народы мудаки и уроды". Смешение стилей потрясающее, от замечательной очерковой прозы к желанию сделать "красиво" и нагнать побольше эпитетов, а оттуда - к стандартному набору народного писателя. Однако же читается легче, чем первый цикл, и повеситься не так сильно хочется.

В третьем цикле (всего три рассказа, и написаны значительно позже, в пятидесятых) ещё больше патриотизма, но его хотя бы читать более-менее интересно. "Афанеор, дочь Ахархеллена" - любопытнейшее описание жизни пустынных кочевников-туарегов, которым приписана (внезапно!) древняя легенда о России, и все они туда стремятся попасть, потому что русские - им братья. Переваривайте. Как бы то ни было, этнические истории Ефремову удаются, пример тому - "Таис Афинская".

Таким образом, если после моей рецензии вам захотелось какие-нибудь рассказы Ефремова почитать, с вами что-то не так советую те, что - с моей точки зрения - как-то выделяются из общей серой массы: "Озеро горных духов", "Путями старых горняков", "Катти Сарк", "Юрта ворона", "Афанеор, дочь Ахархеллена".
P.S. Забыла отметить, что издание само по себе просто великолепное - матовая чёрная обложка с тиснеными серебряными звездами на корешке, шесть томов в ряд выглядят умопомрачительно (у моих родителей стоят на полке, так что я знаю, я видела).

В последние годы, если беру с полки и открываю книги Ивана Антоновича Ефремова, то обычно всплывает вот это
ПРЕДЧУВСТВИЕ, СТАВШЕЕ ВОСПОМИНАНИЕМ

… Думал ночами бессонными,
Как буду сквозь волны эфира
Вести звездолет фотонный,
Облетая черные дыры
Вырасту, думал, буду Мвен Мас
Или Дар Ветер.
Вырос. Вокруг одни пида расы
Да эти…
Вырасту, ждал, отобью Низу Крит
У Эрга Нора.
Вырос. Вокруг наркомания, СПИД
Да эти, которые… …

В книжках один был мерзавец – Пур Хис
(Еще бы с такой фамилией).
А теперь оказалось Пур Хисов, как крыс,
И всех они зачморили.
Навеки улыбка сползла с лиц,
Я стал обладателем бледного вида.
Вместо эры Великого Кольца
Настал нескончаемый День Трифидов.
Вот тебе и Роберт Шекли,
Вот и тебе и Гарри Гаррисон,
В мире, где правят шекели,
Пойду утоплюсь в Солярисе
Оказался чужой я на этом пиру
ПРИШЕЛЬЦЕВ пиковой масти.
Тщетно шарит рука по бедру,
Ищет мой верный бластер
Гляну сквозь стеклопакет
И, как всегда, офигею –
Вместо звезд и планет
Горит реклама «ИКЕИ».
Грустно сижу на жо пе
На их табуретке фанерной.
Нынче не время утопий
О покорении Вселенной.
Я всё понимаю: Сталин,
Репрессии, пятилетки …
Но зачем мы Космос сменяли
На фанерные табуретки?

(Из стиха Вс.Емелина «Космос как воспоминание»)

Труд, боль и красота. В 40-х годах XX века (1946, 1948, 1949) 20-ть человек на разбитых старых грузовиках, со скудными запасами воды и еды мотались по Гоби без карт и часто без проводников (ну да, земля-то круглая, не заблудишься), всего 27 тыс. км маршрутов. Они разыскивали палеонтологические, геологические и, если подвернутся, археологические сокровища. Что самое важное, находили.

До Ефремова Гоби эпохи динозавров тоже считали пустыней и ничего ценного от нее не ждали. Результаты этих монгольских экспедиций переписали древнюю историю региона полностью: уже в первый сезон было открыто гигантское местонахождение динозавров в котловине Нэмэгэту (Южная Гоби), а перспективы были еще интересней. Вот что давала работа на износ, стопроцентная эффективность и совершенно детское любопытство. Взрослые, измученные люди не упускали возможности заглянуть в любопытную долинку-пещерку, погоняться за редким зверьком, помучить аборигенов вопросами. Откуда черпалась энергия – непонятно. Например, в 1949 году только с одного раскопа «Могила дракона» вывезли 8 тонн добычи. Которую грузили руками и лебедкой. Эх.

Великая история возникновения человека прежде всего поражает необычайной жестокостью. Сотни миллионов лет в смене неисчислимых поколений плескался на нашей планете океан бессмысленной, нерассуждающей жизни. Невообразимое число самых разных животных гибло, истребляемое голодом, микробами, хищниками, стихиями.

Наглядное представление о страшной лаборатории эволюции.

Поскольку автор книги Иван Антонович Ефремов, «Дорога ветров» не просто отчет или набор впечатлений. Это чудесная поэма поиска, боли, которую сухо фиксировали, невозможных трудностей, которые казались чем-то обычным и даже забавным. Это поэма ослепительной красоты чуждой человеку земли. Изысканные пейзажные описания и проза кочевой жизни сменяются экскурсами в гуманитарные и естественный науки, этнографическими зарисовками из жизни кочевых монголов. Жюль Верн такие приключения сочинял, а Ефремов с товарищами их пережил.

Я бы рекомендовала читать «Дорогу» с перерывами. Иначе восприятие притупляется, а такую красоту нельзя обесценивать.

Я вышел из юрты, стараясь не разбудить хозяев. Было самое глухое время — "час быка" (два часа ночи) — власти злых духов и черного (злого) шаманства по старинным монгольским суевериям. Странные горы громоздили вокруг свои гребнистые спины. В глубочайшей темноте, затоплявшей ущелье, звонко шелестел по траве и невидимым камням ветер. Сквозь скалистую расселину па юге горела большая красная звезда — Антарес, и звездный Скорпион вздымал свои сверкающие огоньками клешни. Высоко под звездами мчались длинные полупрозрачные облака. Угрюмая местность не испугала, а даже как-то подбодрила меня. Впервые я отчетливо понял, что успел полюбить эту страну, и теперь душа останется привязанной к ней. Теперь всегда дороги Гоби будут стоять перед моим мысленным взором, и каждая местность будет не просто впадиной, хребтом, сухим руслом, а участком огромного поля научных вопросов, какое представляет собой Монгольская Гоби...

Пустыня – тот же космос. Может быть именно поэтому ее так понял и полюбил Ефремов, который всю жизнь мечтал о звездах для человечества и человечестве среди звезд.

И напоследок: "Кино-отчёт о работе третьей монгольской палеонтологической экспедиции" или фильм "3-тья Монгольская палеонтологическая экспедиция Академии Наук СССР" можно найти на трекерах.