Рецензии на книги издательства «Музей истории ГУЛАГа»

«Главный же пафос рассказов Демидова, если применительно к нему вообще можно говорить о пафосе, — всё-таки биологическое, научное, лишённое экзальтации восхищение природой человека»

(Дмитрий Быков в предисловии к книге Демидова «Чудная планета»)

Погрузившись впервые в тексты, написанные учёным-физиком, учеником знаменитого Ландау, человеком, прошедшим сталинские колымские лагеря, я поразился этой простотой и одновременно дотошностью к деталям и описаниям быта и жизни, этой авторской способностью словно воспарять над всем тем ужасом и жутью описанного, вести рассказ неспешно и подробно, а потом подходить к самому краю, к пределу человеческих возможноестей, словно заглядывая за завесу видимого... Туда, в вечность.

​«Чудная планета: рассказы», Георгий Демидов (Собрание сочинений в шести томах, том 1). Издательство Ивана Лимбаха

Знакомство началось с аудиоверсии рассказов, они бесплатно выложены на ЛитРесе. Я не мог оторваться! Для меня открылся мир, так уже неоднократно и подробно описанный Солженицыным и Шаламовым, но Демидов стал для меня откровением. Я сразу приобрёл первые два тома из шести заявленных и стал понемногу читать. Сразу становится понятно, что имеешь дело с настоящим интеллигентом, человеком высокой пробы, вдруг попавшего — как и то бессчётное количество советских граждан в тридцатые и последующие годы террора и репрессий — в нечеловеческие условия, где личность сводится до уровня рабского труда, где жизнь ничего не стоит, а есть только номер уголовной статьи, рутина ежедневных повинностей и те физические рамки, в которые поставлено твоё тело, вынужденное приспосабливаться и выживать.

В этом издании 11 рассказов, три вступительные статьи (в том числе писателя Дмитрия Быкова), материалы следственных дел Георгия Демидова (фото и расшифровка), а также послесловие с замечательной статьёй Мариэтты Чудаковой, где она разносит в пух и прах выдержки из рекомендованного нашим государством к печати учебника "История России 1900—1945" — там, где речь идёт о сталинском терроре (и сравнивает с рассказами Демидова).

Каждый рассказ начинается неспешным описанием условий окружающей жизни, быта, положением в данном конкретном лагере, кто начальник, какие отношения внутри барака, кто охраняет... Зачастую это несколько дней из жизни или самого рассказчика или того героя, о ком речь. В рассказе «Дубарь» речь об одном дне заключённого, который должен был оказаться редким свободным от работ, но его обязывают поработать могильщиком, захоронить недоношенного младенца, и это становится для него неким медитативным и почти религиозной глубины опытом.
⠀

«На самом дне жизни люди плачут не чаще, а гораздо реже других людей. Возможность излить своё горе таким образом — удел более счастливых, у которых оно только эпизод их жизни, а не её постоянное содержание»

(«Дубарь»)

История про конвоира Фейзуллу и отряд блатнячек, который ему пришлось охранять и сопровождать на работы и обратно, — настоящий медленно набирающий обороты психологический триллер, где соединены судьбы и личные драмы всех персонажей на фоне жёстких лагерных условий, которые иногда нарушались и ослабевали в угоду личных интересов (рассказ «Амок»). Демидов поразил меня этим сочетанием живых описаний, соединением различных обстоятельств, которые привели к трагической развязке.

От описания контекста, почти краеведческой статьи об обустройстве прииска Фартовый в лагерь особого содержания (Берлаг) для тысяч и тысяч заключённых, осуждённых как "врагов народа", Демидов переходит к личной истории аспиранта кораблестроительного института Михаила Кушнарёва. Как увлечение философией Шпенглера и Шопенгауэра повлияло на молодого парня, ставшего отказником, и как ему не хватало воли шагнуть в небытие. Всё потому, что он не хотел иметь бирку на ноге после собственной смерти, что стало его личной целью и драмой («Без бирки»).

В рассказах Георгия Демидова много людей творческих и интеллигентных, есть оперные певцы, учёные, врачи, писатели и драматурги, режиссёры... Поэтесса есть, которая когда-то воспевала режим, Вождя и героизм трудового человека, а потом ушла куда-то глубоко в рефлексию и лирику, за что и получила («Кружок Петефи»). Есть рассказ про художника, в тайне писавшего свою главную картину («Художник Бацилла и его шедевр»).

Часто упоминается организованная в лагерях культурно-воспитательная часть (КВЧ), которая во многом была номинальной, ведь доходяги с вечно сопровождавшим их голодом и нечеловеческими ежедневными нагрузками вряд ли могли думать "о высоком". А рассказ про осуждённого певца Локшина, получившего прозвище «Люди-гибнут-за-металл» (по словам из арии Мефистофеля) — поражает всем пережитым колымскими заключёнными (большинство так и не дожило до освобождения). Поражает это — выходящее за рамки человеческого, проявляющее себя словно манифестация духа посреди немощи плоти.

Настоятельно рекомендую.

Подробно я не углублялась в историю ГУЛАГа, но кое-что знала, например, про него рассказывали на экскурсии в Северобайкальске, рядом с которым тоже был лагерь, плюс читала Один день Ивана Денисовича, Ночевала тучка золотая. Да и, наверно, невозможно жить в нашей стране и ничего не знать. И вот решила немного почитать по теме и выбрала вариант комикса, созданного по заказу музея истории ГУЛАГа на основе нескольких историй.
Здесь рассказаны четыре истории людей, потерявших близких и/или лично переживших лагеря. Три истории рассказаны женщинами - об отце, о родителях и о себе, одна мужчиной об отце. В начале, конце комикса и между рассказами приводятся статистические данные, позволяющие цифрам говорить самим за себя. Например о том, что треть осужденных были реабилитированы.
Рисунок у комикса некрасивый, мрачный, создающий гнетущее впечатление. Использованы только три цвета: белый, черный и коричневато-желтый. Печально это всё, но это наша история, надо знать.