Рецензии на книги издательства «Издание В. М. Саблина»

Когда приступал к чтению двух поздних повестей Гарборга «Потерянный отец» (Den burtkomne faderen, 1899) и «Возвратившийся сын» (Heimkomin son, 1908), то сначала в советской энциклопедии вычитал, что это мистические и декадентские произведения с уходом в крайний индивидуализм. Каково же было мое удивление, что ничего подобного я в этой книге не встретил, видимо, в советское время у людей был совершенно другой взгляд на вещи и явления, который мне не понятен. «Потерянный отец», пожалуй, самое личное прозаическое произведение Гарборга из прочитанных вещей. Главный герой - Гуннар Хове, брат Павла, человека, полностью следующего заповедям и учению Христа. Он вернулся в свой родной город после многих лет за границей, устав от материализма и недостатка содержания. Именно Павел, наконец, дает ему покой, своими деяниями приобщая того ко Христу, наделяя верой и победоносной жизненной силой.
«Возвратившийся сын» - последняя крупная книга Гарборга. Здесь мысли из «Потерянного отца» связаны с практической работой в сельском хозяйстве, так как идея братства встроена в земельный вопрос. Эти повести очень напоминают творчество Льва Толстого, по взглядам на земледелие, крестьянскую жизнь и т. д.
Меня лично очень сильно удивило то, как не религиозно и не с позиций доктрин Гарборг размышляет о христианстве, многие цитаты и положения остались в уме, и о большинстве библейских стихов пишет так здраво и мудро, что и у многих проповедников сегодня такого не услышишь. В общем, понравилось, как впрочем и все у Гарборга. Дальше будет самый большой роман этого автора «У мамы» - последнее из прозаических произведений, переведенных до революции, что я не прочел.

Роман Гарборга «Усталые» (Traette Maend, 1892) по условиям того времени, когда он писался, был бестселлером, о котором велось множество дискуссий и мнения о нем расходились друг с другом. Наверняка самое центральное произведение автора. Это роман-дневник или сборник, состоящий из разрозненных заметок или впечатлений. Главный герой — Габриэль Грам, мужчина, ведущий богемный образ жизни и в то же время связан буржуазными условностями. Он упускает точку опоры в жизни, и тоска по женщине сочетается с тоской по религии и тайнам. Это, действительно, я бы сказал элегантный роман, являющийся прекрасным документом времени и нацеленный в то же время не решение проблемы декаданса. Во время чтения и после было чувство высокого эстетического и интеллектуального восторга, ощущение чего-то истинно значительного и незаурядного. Такие шедевры просто необходимо читать. Цитат, умных построений фраз, фраз с претензией на мудрость, —всем этим просто пестрит буквально каждая страница. Женская природа, обращение к современному прожигателю жизни, вопросы веры и неверия, все органично переплелось в этом произведении. Отличный роман, к которому захочется вернуться еще раз. Прочесть более подготовленным.

Этот роман Гарборга «Мужчины» (Mannfolk, 1886) я поставлю в особый ряд, так как время, которое я проводил за чтением этого романа — а именно блестящий юмор — это ни с чем не сравнимо. Просто гениально. Так писать на злободневную тематику норвежской столичной жизни, которая и по сей день актуальна не только в Норвегии, а и по всему миру (отношения полов, женская эмансипация и т. д.), и с таким юмором — просто не нахожу слов, чтобы правильно описать свои эмоции. Скажу одно, что Гарборг зря забытый автор. Его стиль — подмечать все нюансы его современности, в глобальном смысле, вскрывать все злободневные вопросы, всю подноготную, но не критикуя и не вымещая какую-нибудь сатиру, а делая это тонко, с юморком, так, что содержание текста не грузит, не окрашиваешься негативно по поводу всяких нюансов современности, хоть той, хоть нынешней, а все же главные проблемы человечества предстают в голове в самом обнаженном виде.
В романе нет как такового главного героя, их множество. И даже Даниэль Браут, главное действующее лицо из предыдущего романа «Крестьяне-студенты», перекочевал сюда, только здесь он совсем периферийное лицо, вплетенное в общее изображение жизни столицы. А так: художники, медики, студенты, горничные, от безвыходности продающие себя, различные мужчины, считающие что у каждого должно быть перед женитьбой любовное приключение, которые при этом лгут будущим женам, что они одни-единственные. Феминистки, во всем желающие подражать мужчинам. Грязь и проституция, алкоголь и укоры совести, грех и чистота, кабаки и танцы, мораль и вседозволенность. Все, казалось бы, перемешалось в этом романе, — жестокая реальность, от которой сразу же поднимаются навязчивые вопросы: как сделать жизнь лучше, чтобы всей той грязи и мерзости стало гораздо меньше? Очень умный роман, я бы сказал компактный, так как он не большой. Всего то 250 страниц. Однако как и слог, сюжет, и смысл произведения очень на высоком уровне. Та книга, к которой захочется вернуться еще раз, в особенности из-за остроумия, которое я очень ценю.

Первый роман Арне Гарборга «Крестьяне-студенты» (Bondestudentar, 1883), это история о юноше по имени Даниэль Браут, уроженце из какого-то глухого хутора Норвегии, но который с детства мечтал выбиться в люди, не желал жить в селе, пахать в земле, и питаться плодами с полей своих. Иметь достаток, почет и уважение, не прибегая к мужицкому труду, — вот что привлекало молодого человека. И благодаря определенным обстоятельствам он максимально приближается к своим мечтам детства. Но какой ценой? Местами нужно было прогибаться под чужие мнения и убеждения, местами соглашаться с тем, что по идее должно было быть противно Даниэлю. Местами малодушие и двойственность, или даже тройственность, а скорее вообще отсутствие стержня и характера приводят к тому, что он и предложение выйти замуж делает девушке, совсем не той, к которой с детства питал симпатию, а к той, у которой более менее есть приданое. Притом постоянное боготворение тех, кто родился в городе, и как бы у кого городское патрицианство есть врожденное, а Даниэлю приходится постоянно только подражать, копировать, презирая свое крестьянское происхождение, и стыдясь даже и своих родных. Как же все-таки это и социально, и психологично, ведь некоторые черты Даниэля в поведении сразу же вскрывали мою собственную память, и обнаруживали, что и у меня были присущие черты, в особенности в юности. Да и у многих, думаю. Поэтому книга не является просто отдохновенным чтением, а где-то приносит дискомфорт, и это очень хорошо! На подобную тематику книг не читал, чтобы так затрагивала сам момент разрыва с той средой, откуда вышел, с почитанием тех, кто кажется тебе типа аристократом, а ведь на деле многие имеют только вид благородного, чего-то типа высокостоящего с примесью голубой крови, а на самом деле со своими темными тараканами и пауками в голове. Поэтому однозначно книга для тех, кто страдает от того, что родился не там, не в то время, не в том окружении. Самая высокая оценка за раскрытие Гарборгом всех этих моментов в поведении человека, на фоне Даниэля Браута, который к тому же стеснялся даже своей фамилии, и переделал ее. Ведь изначально фамилия его была Сёрбраут, что по-норвежски означает кислый хлеб. И все во избежание того, чтобы не думали, что он крестьянин по натуре.

Арне Гарборг — известный норвежский писатель, 6 раз номинировавшийся на Нобелевскую премию в первой четверти прошлого века, удостоившийся в свое время целого собрания сочинений на русском языке в 7 томах. А ведь такого почета из норвежцев достигали совсем немногие, разве что Гамсун, Бьёрнсон и Ибсен бывали изданы на русском в многотомниках. Этого даже прославленная Сигрид Унсет не удостоилась. Так что интерес к Гарборгу у нас когда-то был более чем высокий. Но после Октябрьской революции этот автор полностью сошел с литературных горизонтов, был полностью игнорирован в печати и переизданиями творчества Гарборга никто не занимался. В нулевых был осуществлен перевод его романа «Мир»... но интереса к этому автору так по-моему и не возникло особого. Чему свидетельствуют всего каких-то 2 рецензии на сайте. Тогда как у Гамсуна их почти 800. Огромная разница, притом что это 2 равноценных классика. Собственно говоря, именно с Арне Гарборга у меня и началось увлечение забытыми авторами с 2017 года. Именно он положил краеугольный камень поиску редких особо дефицитных произведений. Ну а после краткого такого ознакомления перехожу наконец-то к самому сборнику рассказов.

Море

Рассказ об умершем молодом талантливом писателе, на похороны которого прибывают немногочисленные его друзья. Воспоминания о том, чего он достиг и чего не достиг. О бурном житейском море, в котором молодой талант барахтался, пытался подняться на Олимп общественности, но никем не был принят, и умер в нищете. Рассказ-размышления о жизни. Интересный.

Союз молодежи

Один из наиболее юмористических рассказов. Юноша в обществе двух друзей попадает на христианское собрание, а сам же в мыслях о том, как бы быстрее попасть в театр на свою любимую пьесу. Собрание затягивается... юноша уже нетерпеливо поглядывает на часы... подумывает о том, чтобы покинуть залу... но ноги точно свинцом налились... ведь выход всеми просматривается, и выйти означает быть у всех на виду... На что же он решится?.. Кто когда-нибудь был в подобном положении, сразу же поймет, как Гарборг точно описал все эмоции и переживания юноши. Я бывал в таком положении, и поэтому этот рассказ особенно близок мне.

Рассказы Смерть и Ларс

Совсем небольшие рассказы, в первом из которых дедушка рассказывает внуку случаи из своей жизни, где он сталкивался со смертью и выходил победителем. Второй рассказ о лентяе, который годами не может починить крышу, и только спит да курит, курит да спит. Единственная новелла, издававшаяся в советское время.

Рассказы Горный воздух и В горах

Похожие по тематике рассказы с красивейшими описаниями норвежских речных долин, гор, перепадов погоды, деревушек с горцами-крестьянами, которые смерть рассматривают как переход в другое бытие; приключений в бурных горных реках, столкновений с цыганами, — и на фоне всего этого, чистейший горный воздух, с которым городской ну никак уж не сравнится.

Месть и Проданный дьяволу

А это уже мистические рассказ и повесть, они же самые ранние у автора, напоминают чем-то романтизм Вашингтона Ирвинга, но норвежский вариант. Вплетены упоминания о норвежских духах, троллях, хульдрах; возможны колдовские чары; в первом рассказе священник сочетает брак не по любви по настоянию отца девушки, за что и поплатится... Повесть — самое на мой взгляд интересное произведение во всем сборнике, оно же и самое большое, занимает половину этой книги. Гунхильда и Борд любят друг друга, но они в социальном статусе неровня: он мужик, хоть и из старинного крестьянского рода; она — дочь фогта, и принадлежит типа к местной аристократии. Брак не осуществляется, но она уже понесла во чреве плод, который юная девушка продает Люциферу в день, когда родившемуся наступит 18 лет. И это все из-за того, что от нее отказались отец, сам Борд, и все остальные. Поэтому и осмелилась девушка на такой отчаянный шаг. Во второй части этой повести наступает развязка...

Подвиг и Старые и молодые

Ну и напоследок рассказы, которые не включены в данный сборник, а были еще раньше переведены в различных изданиях. Отдельно писать о них рецензию, думаю, не стоит. А вот включить их как раз в общий сборник, — самое то. Подвиг — ранний рассказ Гарборга, трогательный и умиляющий, о детях, которые в ужасную непогоду с арфой в руках распевают песенки, в надежде, что кто-то им подаст. Подвиг здесь двойной. Студент, который из-за завывания и кошачьей музыки, как он называет тремоло детей, отдает им 12-шиллинговую монету, то есть все что у него было, оставшись при этом голодным. И дети, которые сами голодны, стоят перед выбором, отнести эти деньги больной маме, или пойти проесть их, выбирают первое. Сквозь слезы, плач и голод, и запах кухни — бегут, чтобы не замечать соблазнов в виде еды, которая у них под боком. Второй рассказ — размышления о старости и молодости.

Все 10 рассказов — это полностью вся малая проза, что есть на русском языке. Дальше дело пойдет к романам Гарборга.

Вацлав Берент — выдающийся польский прозаик, стоявший у истоков польского модернизма и прославившийся в свое время романами «Гниль» и «Озимь». Оба имеются в русском переводе. Роман «Гниль» (Prochno, 1901) — невероятно сложное художественное произведение, длиной почти в 400 страниц! Никаких описаний автора, привычных у реалистов; это постоянный диалог между пятью или шестью участниками этого творения, которые живут богемной жизнью, рассуждают об искусстве, причем с таким надрывом чувств, эмоций и ощущений, что просто мозг закипает. Каждый из этой высокоинтеллектуальной элиты ведет монолог с самим собой, и каждый приходит по-своему к пессимизму в своих взглядах и суждениях. Что приводит к ряду самоубийств. Гнилушка — это трухлявый пень, который в темное время суток может выдавать фосфоресцирующий свет. Так и эти ребята, считают себя высокоталантливыми, каждый в своей сфере, на деле же все гнилушки, страдающие от творческого бессилия. В одном из источников указано, что этот роман обладает всеми качествами шедевра. Возможно это и так, но для меня лично это вынос мозга, перенасыщенный постоянным потоком сознания, с вплетением химерных ощущений и оттенков чувств, более надуманно все что ли, нежели так все на самом деле. Возможно я просто недалек в понимании сути романа, или может действительно автор ушел полностью в сферы духа и души, что понять его могут только немногие. Нужно конечно отдать должное Беренту, так как написать такое мог только гений. Однозначно. Постоянно автор ссылается то к библейским цитатам, то к мифологическим, то обращается к восточным религиям; вплетение английской, немецкой, французской речи свидетельствует о высочайшей грамотности и образованности автора. Сверхглубочайший психологизм тоже. Все это достойно похвалы. Но вот в плане интересности сюжета, пристального внимания, то увольте! — после пятидесяти страниц внимание рассеивается, как будто и цель у этого худ. полотна — полностью рассеять, выключить человеческое сознание, которое включается уже после прочтения. И ты говоришь себе: «Что это было?» , или: «Где я вообще находился?..» Литература для интеллектуалов самого высокого уровня. Не меньше.

Очередное творение незаслуженно забытого шведа Олы Гансона (в современной транскрипции Улы Хансона) примечательно тем, что для человека поверхностного этот сборник может показаться бредом сивой кобылы, а вот для человека думающего, размышляющего, эти фантазии могут быть не «манной небесной», конечно же, но пищей для ума это уж точно.
Сборник коротеньких новелл «Видения молодого Офега» (Ung Ofegs visor, опубл. 1892), написан в то время, когда на смену натурализму в Европе пришли символизм, декаданс, неоромантизм, и по-моему, здесь Хансон все перемешал, все эти стили, и на выходе получилась очень занятная вещица, где есть место и отвратительному в изображении, и прекрасному в описаниях, и безумному и гениальному в одно и то же время. В чем-то даже есть юродивость, потому как зарисовки очень дикие, и фантазия буйная... но с таким тонким смыслом о проблематике всего человечества конца XIX века, что диву даешься. Вложить в небольшой сборничек столько смысла может только гений! Поэтому я и думаю, что писателей, творивших до начала XX века, уже мало кто может переплюнуть в изображении тончайших сфер духа и души, и в умении называть и определять все оттенки и движения оных своими собственными именами. По-видимому, это был расцвет человеческой души в общем, ее высший пик, своего рода Ренессанс интеллигенции, и поэтому неудивительно абсолютно, что эти произведения, переводившиеся до революции, не были поняты в советское время, а имена этих авторов были во многих случаях под запретом. Радует, что сейчас все же можно достать и найти этих авторов, и в этом есть плюс современности и ее технологий.
В самом сборнике нет ни сюжета, ни имен, только фантазия литератора, ничем неудержимая... но мне лично в голову не приходит, как можно среди всего этого абсурда изобразить все основные пороки человечества, вскрыть все гнойники и нарывы, и сорвать заодно маску с движущейся человеческой массы, считающей себя кем-то, на самом деле являющейся никем! Как будто про наше время и эпоху, где люди куда-то спешат, летят в погоне за эмоциями, желают успеть жить, быть в моменте, но не умеющими оценить самые непреходящие ценности, как умение дышать, ходить, любоваться природой, которая окружает их, находить радость жизни в мелочах, умиротворении, созерцании... Поистине яркое творение от Хансона!
И вот что, к примеру, пишет Хансон о высокомерии:

У тебя не истинное высокомерие; оно так же пристало к тебе, как жалкому оборванцу рыцарское одеяние. Но ты все-таки надеваешь эту одежду и хвастаешься ею, хотя сам не веришь, что заслужил ее. Оттого ты чувствуешь себя смешным и стыдишься... Тот, кто испускает желто-зеленый гной, никогда не поймет истинной гордости. Ты только передергиваешь плечами, когда тебя поносят словами более обидными, чем палочные удары по спине раба. Человек, обладающий истинным высокомерием, осмеливается предъявить на все «нет», свое одинокое упрямое «да». Оно низвергает старые идеалы, точно они треснувшие глиняные горшки или дождевики, готовые лопнуть.
Что говоришь ты о высокомерии, когда ты никогда не знал, как чувствует себя человек, имеющий право быть гордым? Иди на рынок к своим палаткам! Вернись к сплетням и пересудам на перекрестках улиц, но никогда не пытайся поймать солнечный луч в свою сеть.
Высокомерие — это гордая девушка, она любит рыцаря, закованного в шлем и латы.

Что больше всего меня подкупает в драматургии Стриндберга, что приближает его и одновременно отталкивает от натуралистической драмы, так это его заведомо отстраненная точка зрения. Здесь нет единой цепи событий, психологического фундамента, приведшего к определенным последствиям. Нет, любая деталь может быть решающей, все и одновременно ничего не обуславливает произошедшую трагедию. «Стриндберг видел в ней греческую трагедию на современный лад» - встречаю я в одном из источников. Однако когда в 1887 во Франции публикуется пьеса, она становится манифестом не столько натурализма, сколько… женоненавистничества. И это обусловлено тем, что Стриндберг был еще в Швеции известен своими довольно-таки резкими взглядами на противопложный пол и отношения с ними. Давайте разберемся по подробнее.
Сюжет пьесы сам по себе необычен. С одной стороны, это семейная драма с бытовым конфликтом. Все по законам современной драматургии и даже действие все происходит за один день. Необычен сам конфликт: отец и мать борются за влияние над дочерью, споря, какую именно судьбу ей предопределить. Отец, Ротмистр, мечтает, чтобы Лаура поехала в город, получила навык к профессии учительницы, что позволило бы ей в случае неудачного замужества или его отсутствия прокормить саму себя. Однако мать видит в своей дочери нарождающиеся таланты великой актрисы, что гарантирует ей красивую жизнь, которая намного женственнее и привлекательнее участи городской учительницы. Раскрытие и анализ конфликта позволяет нам увидеть необычность суждения со стороны главного героя. Да, он хочет вырвать свою дочь из привычного ей окружения, из-под родительского крыла, из дома, в котором каждый учит ее на свой лад, не давая никаких конкретных знаний. Отец хочет лучшей участи для своей дочери, он хочет ее обезопасить, дать ей надежную альтернативу на случай отсутствия покровительства, хочет сделать ее независимой от мужчины женщиной. И именно этот факт будоражит весь дом.
Одним из первых обвинений на фоне спора о возможности доказать стопроцентное отцовство из первой сцены становится вопрос, имеет ли отец право упорствовать в выборе судьбы своей дочери? Ведь где это видано, что отца семейства это заботит. Его дело простое – зачать и забыть, а женщины уже разберутся. И обрыв диалога, лично по мне, происходит как раз со стороны женщин в этой пьесе. То есть автор показывает, как общество путается в нарождающейся эмансипации, не отказываясь при этом от консервативных взглядов на семью. Новое используется лишь как оружие против тех, кто стоит вне твоих интересов.
Учитывая тот факт, что автор вырисовывает Лауру, как девушку, неспособную саму постоять за себя: она совсем не против и даже за то, чтобы послушаться отца, ведь ей опостылели бабушкины бредни о спиритизме, да и в городе ей интересно. Но она не хочет брать на себя ответственность и спорить с матерью. В общем, она согласна, но при условии, что отец сам уговорит мать в правильности плана.
И в итоге все переходит в глобальный конфликт между мужчиной и женщиной за власть. И побеждает здесь женщина. Потому что мужчина оказывается перед ней слаб. Он не способен ей сопротивляться. Раскрытие конфликта показывает персонажа, запутавшегося в собственных отношениях с миром, подозрительного, испуганного, подобно ребенку. Именно поэтому ему так необходимо материнское покровительство – именно его он и ищет во всех женщинах. Именно таким его и любит его жена. В сцене объяснения друг с другом накануне объявления ротмистра сумасшедшим супруги раскрывают истинную природу своих отношений: когда жена властвует над своим инфантильным партнером – именно она является сильной стороной, несущей мужское начало в этих отношениях. Другое дело, что общество диктует другую схему, создавая эффект перевертыша, путая все карты. Отец, мечтающий позаботиться о будущем своей дочери, и мать, которая пытается деспотически настоять на единственно ей кажущемся верном решении. Если вспомнить, то чаще всего бытовые конфликты строились ранее как раз наоборот.
Не могу не согласиться, что данная пьеса открывает галерею так называемых «женщин-фурий» пьес Стриндберга. Однако прямолинейных обвинений в женоненавистничестве я бы хотела избежать по отношению к данной пьесе. «Отец» была написан примерно в то же время, когда происходила личная драма в жизни самого Стриндберга. И судить об этом мне в первую очередь помогает «Слово безумца», повествующем о первом браке писателя с баронессой-актрисой. В романе главный герой влюбляется в женщину, отождествляя ее с Мадонной, сам себе признаваясь, что сходит по ней с ума именно в тех обстоятельствах, в которых ее находит, - в семейном очагу, рядом с мужем и дочерью, недоступной для него. Как только происходит один-единственный намек на любовные отношения, - и все моментально рушится, она прекращает быть идеалом. Это снова позволяет мне вспомнить биографию Байрона, где Моруа прежде всего подчеркивал, что поэт не любил женщин, а любил те образы, которые он им приписывал. Здесь можно провести параллель и с персонажем Стриндберга. Однако тут герой отдает себе отчет и видит реальную картину происходящего, однако неумение вести диалог превращает его в слабую сторону, поддающуюся, попадающего в ловушку, заранее зная, что ничего не получится. Невозможность выйти за рамки своей лиив чности и услышать другую, не поддаться слабостям, - вот причина краха отношений персонажей «Слова безумцев». И эта же тема слышна в пьесе «Отец».
Автор наделяет бытовой конфликт метафизическим смыслом, помещая его в ряд бесконечных войн между мужским и женским началом. Честный и слабый мужчина против сильной, но уязвленной женщины. Герои не пробуют договориться друг с другом, они заранее подозревают партнера в жестокости намерений, в том, что если поступится один, то его раздавит другой. И подобная уверенность приводит к печальной развязке, хотя, возможно, лучшей из реестра возможных.
То, что в первую очередь подкупает читателя, это отсутствие театральности, искусственности, при соблюдении всех законов театра. Это и приближает Стриндберга к натурализму, однако даже в Отце, еще менее импресионным, нежели «Фрекен Юлия», персонажи сотканы из кричащих противоречий, их эмоции доведены подчас до истерических интонаций, создавая напряжение и делая происходящее предельно сконцентрированным. Автор как будто отмахивается от литературной логики построения диалоги, вкладывая в уста своих героев реалистическую бессвязность, неправильность, делая их живыми людьми. Конфликт остается неразрешимым, смерть главного героя не решает абсолютно ничего, разве что избавляет его, спасает от безвыходной ситуации, где люди не способны услышать друг друга. И да, безусловно пьеса спровоцирована мученическими переживаниями Стриндберга по поводу собственных отношений с супругой, чей характер так и закрепился в его памяти с образом инфернальной Дианы. Но эта пьеса сделала одновременно и поставила Стриндберг в ряд талантливых и успешных драматургов.
Пьеса, действительно, открывает натуралистический период Стриндберга, однако уже в ней видна индивидуальность автора. Он не следует писаному канону или модным течениям, он создает собственное произведение, полное личных переживаний и сомнений. Пьеса была поставлена в Копенгагене в конце 1887, а в 1894 – в парижском «Свободном театре» Антуана.

Книга "Исповедь" была поинтереснее, чем "О жизни". В Исповеди автор рассказывал больше о своей жизни, о том, что в неё было, как он поменялся и что тому предшествовало. В "О жизни" куда больше теории, философии, мысли. Несмотря на то, что мысли светлые, книга порой читалась очень тяжело. Ибо очень скупо выходило, пресно. Вообще я заметил, читать такие книги интереснее, когда автор пишет о своей жизни. Ты не просто видишь какую-то теорию, но и просто созерцаешь жизнь самого автора. А это может быть куда полезнее и приятнее. Ты видишь и делаешь выводы. Получается как художественная литература, мы ведь её читаем, чтобы посмотреть на драму, на ход событий, а потом уже по-своему видим смысл. Мы созерцаем и переживаем всё то, что происходит с героями. А когда мы читаем сугубо философские трактаты этого нет. И получается сложнее. Поэтому ну их нафиг эти трактаты. любая философия должна быть мирская, житейская. Мы должны видеть, как это в жизни. Вот что я понял исходя из этих двух книг. Именно поэтому "Исповедь" была поинтереснее и не такой пресной.