5

Над обрывом каждый человек чувствовал себя странно. Причем у всех, по-видимому, возникало здесь одинаковое ощущение, будто мир, если глядеть на него отсюда, явственно делится на две равные половины. К западу — неоглядная сине-зеленая пустота — не море, не небо даже — именно пустота синевато-зеленоватого цвета. Сине-зеленое Ничто. К востоку — неоглядная, вертикально вздымающаяся желтая твердь с узкой полоской уступа, по которому тянулся Город. Желтая Стена. Желтая абсолютная Твердь.
Бесконечная Пустота к западу и бесконечная Твердь к востоку. Понять эти две бесконечности не представлялось никакой возможности. Можно было только привыкнуть.
Аркадий и Борис Стругацкие. Град обречённый
Я не даром, выбрал этот эпиграф из романа, так как считаю, что он передает суть, мысль этого прекрасного произведения. Стругатские жили в «Граде Обреченном» так как, по сути он является автобиографическим романом, как сам говорил Борис Натанович в интервью, это своего рода попытка передать читателю внутреннюю борьбу личности, пытающую объяснить смысл бытия.
«Град обречённый» это социально-филосовская сага, в которой проводится эксперимент над личностью, по средствам давления на нее с помощью всевозможных жизненных ситуаций, безысходности, так в городе резко происходит нашествие павианов, которое приводит к глобальным изменениям в жизни горожан, и дальнейшее наблюдение за изменением личности под их воздействием. Конца эксперименту нет, как говорит само название, град уже изначально обречен.
— Будут покушения, — продолжал Изя, — будет взрыв наркомании. Будут сытые бунты. Хиппи уже появились, я о них и не говорю. Будут самоубийства протеста, самосожжения, самовзрывания…

Стругатские не верят в человечество, утопия это идеализированное общество твердокаменного фанатика, антиутопия это экзистенциальный факт, людям необходимо страдать, страдать значить чувствовать, сопереживать, двигаться дальше.
Основной герой Андрей Воронин молодой человек мировоззрение которого находится в идеологическом пространстве построения идеального общества, он готов отдать жизнь ради светлого будущего. Его окружают люди которые попали в эксперимент убегая из реального мира, так как не видели в нем спасения, но пытаются найти его в эксперименте, и через время они понимают что выхода нет, кто-то подстраивается как Ван Лихун: человек уставший от власти и пытающий найти уют:
- Лучше всего быть там, откуда некуда падать. - Но это [падать] обязательно. Или приходится прилагать такие усилия удержаться, что лучше уж сразу упасть. Я знаю, я всё это прошёл
поэтому он готов понести наказание но остаться на своем месте дворником. Здесь скорей всего показана философия поднебесной, линия смирения, очищения и освобождения от уз бытия. Кто-то уходит из жизни, так жизнь заканчивает самоубийством сильная личность американец Дональд Купер, а это уже сытый бунт. Кто-то пытается перестроить общество, путем вооруженного переворота, веря в свое правоверие и беря на себя силу власти, как это делает Фридрих Гейгер:
«Право на власть имеет тот, кто имеет власть. А еще точнее, если угодно, - право на власть имеет тот, кто эту власть осуществляет. Умеешь подчинить – имеешь право на власть»
Так в город приходит сытость и идеология гедонизма, но все равно кто-то да против, и в первую очередь бунтующий выступает интеллигенция, и тогда чтобы отвлечь бунтующую элиту, руководство создает угрозу из вне Антигород, который грозит разрушить все то, что построили, уютный уголок. Ни чего не напоминает? 11 сентября, башни близнецы, терроризм……….
Как спасти город? Снять оковы эксперимента, ведь мы рождены свободной личностью, а у нас кто-то включает или выключает солнце, (кстати, гениальный афоризм) и в тоже время расправится с противостоящей элитой. Все гениально и просто, дай им самим осуществлять эксперимент, отправить их на экспансию, дать им идею Величия, не даром Стругатские их отправляют в город «тысячи статуй», где они и находят свою смерть, в красивом образе «падающих звезд».
И вот здесь после утраты веры в человечность и начинается главная мысль романа, Исход:

Весь эксперимент был только для одной личности, для Андрея (Братья Стругатские), он испытывая жажду, под палящим солнцем созревает для осознания эксперимента и ему в этом помогает его друг Изя Кацман, которого раньше он осуждал за неверие в идеалы социального общества (прообраз друга Стругатских, Михаил Хейфец, который был осужден в СССР за вольнодумство), и вот вдвоем бредя в палящей пустыне бытия, без воды, испытывая жажду, идя по грани жизни и смерти, они пытаются найти ответ: в чем же смысл бытия. И к чему они приходят: что нет, и не может быть равенства на земле, что изначально люди рождаются разными, одни гениальными другие быдлом, одни строят храм, где храм выступает как видимая цель, как творчество, искусство созидания, другие оберегают его, превозносят, они жрецы люди которые понимают и осознают, и наконец последние, это типичные потребители, которые пользуются дарами храма и иногда пытающие присвоить себе эти дары.
…Все в твоей системе хорошо, — сказал Андрей, в двадцатый раз подставляя кружку под струю. — Одно мне не нравится. Не люблю я, когда людей делят на важных и неважных. Неправильно это. Гнусно. Стоит храм, а вокруг него быдло бессмысленное кишит. "Человек есть душонка, обремененная трупом!" Пусть даже оно на самом деле так и есть. Все равно это неправильно. Менять это надо к чертовой матери…
…А я разве говорю, что не надо? — вскинулся Изя. — Конечно, хорошо бы было этот порядочек переменить. Только как? До сих же пор все попытки изменить это положение, сделать человеческое поле ровным, всех поставить на один уровень, чтобы было все правильно и справедливо, все эти попытки кончались уничтожением храма, чтобы не возвышался, да отрубанием торчащих над общим уровнем голов. И все. И над выровненным полем быстро-быстро, как раковая опухоль, начинала расти зловонная пирамида новой политической элиты, еще более омерзительной, чем старая… А других путей, знаешь ли, пока не придумано. Конечно, все эти эксцессы хода истории не меняли и храма полностью уничтожить не могли, но светлых голов было порублено предостаточно.
На этой ноте я и хочу остановить свое описание прочитанного романа, прекрасное, прекрасное произведение, но безысходное, выхода нет, пройдя один круг ты попадаешь в следующий, реквием жизни, либо ты осознаешь, что смысла нет, и живешь, наслаждаясь жизнью ради нее самой, даже по горло бултыхаясь в болоте.

Глубокая тоска, бродящая в безднах нашего бытия, словно глухой туман, смещает все вещи, людей и тебя самого вместе с ними в одну массу какого-то странного безразличия. Этой тоской приоткрывается сущее в целом
М.Хайдеггер