5 Лучший роман Ильи Эренбурга

Илья Григорьевич Эренбург придумал для этого романа очень длинное название в старинном духе: «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников: мосье Дэле, Карла Шмидта, мистера Куля, Алексея Тишина, Эрколе Бамбучи, Ильи Эренбурга и негра Айши, в дни мира, войны и революции, в Париже, в Мексике, в Риме, в Сенегале, в Кинешме, в Москве и в других местах, а также различные суждения учителя о трубках, о смерти, о любви, о свободе, об игре в шахматы, о еврейском племени, о конструкции и о многом ином». Заголовок соответствует содержанию и, рассказывая кратко о персонажах романа, я буду в последовательности, предложенной автором. Но сначала нужно сказать несколько слов о самом Эренбурге.
Поэт Давид Самуилович Самойлов с явной неприязнью говорил об Эренбурге: «Он прирожденный журналист. Поэзии нет в его природе. У него и ум, и глаз, и стиль журналиста. Он писал о временном, а делал вид, что пишет о времени…»
Давид Самойлов во многом прав, но разве можно упрекать другого человека за то, что у того дар журналиста? Не всем же быть поэтами… И в конкретном случае Эренбург не «делал вид», а писал «как бог на душу положит», без оглядки на власть имеющих и без «фиги в кармане». Поэтому, при всех недостатках, свойственных журналистам, роман получился именно «о времени»…
Для журналиста важно оказаться в нужное время в нужном месте. Эренбургу необычайно повезло. Он родился в Киеве, в 1891 году. (Как и Михаил Афанасьевич Булгаков, с которым у Эренбурга много «параллелей».) В молодости увлекался революционной деятельностью и в результате в 1908 году оказался в эмиграции. Жил в основном в Париже, где находился и в начале Первой мировой войны. Работал военным корреспондентом на французско-германском фронте. Летом 1917 года вернулся в Россию, в Петроград. Жил в Москве, в Киеве, на Кавказе. Видел и красных, и белых, и петлюровцев. В марте 1921 года уехал на Запад, но с советским паспортом… Наблюдений и впечатлений с лихвой хватило бы на несколько книг и в июне-июле 1921 года в Бельгии Эренбург за 28 дней пишет роман…
Журналист, в отличие от прирожденного писателя, не может «писать в стол», для будущих поколений. Он всегда обращается к своим современникам и вынужден считаться не только со вкусами читателей, но и с требованиями редакторов… Первые читатели «Хулио Хуренито» – это, прежде всего, русские люди, живущие либо в эмиграции, либо в советской России. Сатирическое изображение предвоенной Западной Европы и войны у абсолютного большинства русских читателей принципиальных возражений не вызывало, как быть с сатирой на большевиков и советской цензурой?.. И здесь Эренбургу исключительно повезло: именно в марте 1921 года, когда он уехал из России, в политике советской власти произошли важные изменения: начался переход от «военного коммунизма» к «новой экономической политике» (НЭПу). Большинство людей восприняло это положительно, но для части революционеров НЭП был «отказом от революции»… В конкретной ситуации сатира Эренбурга воспринималась именно как сатира на «военный коммунизм»… Фактически именно так оно и было, чего современные читатели, и даже литературоведы, не понимают…
Действие романа происходит в основном там, где был в описываемое время сам Эренбург. Авторской выдумки не так уж и много и она не очень удачна. (Что лишний раз свидетельствует о журналистском, а не писательском даре Эренбурга.) Но в романе действуют персонажи и их нужно, хотя бы отчасти, выдумывать. Насколько Эренбургу это удалось? Более, чем наполовину… В заглавии перечислены восемь персонажей разных национальностей, о каждом из которых я скажу несколько слов.
******
Мексиканец Хулио Хуренито. Кто он?
Концептуально мыслящий литератор Д.Л. Быков утверждает, что Хуренито – это, жулик. Нельзя сказать, что Быков клевещет, но нормальный жулик – это человек, стремящийся к обогащению, а Хулио Хуренито материальные блага мало интересуют. Он аскетичен, тратит деньги не только на себя, но на содержание «учеников», большинство из которых – люди бедные…
Некоторые называют Хуренито «демонической личностью» и видят в нем прообраз Воланда… Возможно, Эренбург как-то повлиял на Булгакова, решившего «поспорить» со своим земляком, но в Хуренито нет ничего потустороннего. Когда рассказчик принимает незнакомца за чёрта, Хулио ясно говорит: «Я знаю, за кого вы меня принимаете. Но его нет». И это правда, по крайней мере в рамках романа…
Есть версия, что прообразом Хуренито является мексиканский художник Диего Ривера. Действительно, Эренбург был приятелем Риверы и «позаимствовал» у него некоторые биографические факты для своего героя. Но не более того…
А я вам так скажу: прежде всего Хулио Хуренито – революционер. В романе сказано, что «Хулио Хуренито учил ненавидеть настоящее». От сбя добавлю, что он мог бы повторить слова Михаила Александровича Бакунина: «Позвольте же нам довериться вечному духу, который только потому разрушает и уничтожает, что он есть неисчерпаемый и вечно творящий источник всякой жизни. Страсть к разрушению есть вместе и творческая страсть». Хотя, в отличие от Бакунина, Хуренито не верит в «вечный дух»…
Не претендуя на абсолютную истину смею заметить, что Хуренито связан с некоторыми персонажами из книг Ивана Сергеевича Тургенева.(Конечно, здесь нет заимствования: Эренбург не только лично знал многих революционеров, но и сам когда-то был одним из них…) Рудин из одноименного романа Тургенева говорит о себе: «Я кончу тем, что пожертвую собой за какой-нибудь вздор, в который даже верить не буду…» Хулио Хуренито «был человеком без убеждений» и сознательно выбрал себе гибель, спровоцировав неизвестного убийцу своими… английскими ботинками. Фактически это было самоубийство. Самоубийство совершает и революционер Нежданов, герой романа Тургенева «Новь»…
Короля делает свита, а Хулио Хуренито – его «ученики», над которыми возвышается умный и бескорыстный «Учитель».
******
Мосье Дэле, французский буржуа. Можно сказать короче: «буржуй». Очень яркий сатирический образ. Чувствуется, что Эренбург пишет «от души»… Мосье Дэле человек крайне самовлюбленный. Он с гордостью рассказывает: «В пять лет я уже знал, что Поля, сына прачки, можно поколотить, а Виктора, сына мэра, нельзя. Хи-хи, наука жизни…» Мосье Дэле тонко чувствует, на чем можно сделать деньги. К примеру, после войны он устраивает экскурсии по местам недавних боев: Мужчины и дамы в комфортабельных автомобилях выезжают из Парижа. В Вердене они осматривают развалины и кладбища, а также хорошо завтракают. Потом едут дальше. На местах, где шли особенно ожесточенные бои, мосье Дэле устроил небольшие кафе; там можно выпить замороженный оранжад и отправить открытку с видом пустыни друзьям. Дальше -- обед в Реймсе. Продажа сувениров из осколков снарядов и спокойное возвращение домой…»
Карл Шмидт, немец. Человек педантичный, энергичный, с хорошими организаторскими способностями. В отличие от Дэле он не гонится за материальными благами. Шмидту нужны порядок и «смысл». Ещё до войны он заявляет: «Я готов одобрить уничтожение тысячи младенцев для блага общества, но я не могу вынести бессмысленности…». И это не пустые слова. Карла Шмидта легко представить нацистом, устанавливающим «новый порядок» или организующим «образцовые концлагеря». Эренбург одним из первых заметил и описал этот тип…
Мистер Куль, американский капиталист. Похожих американцев, наверное, можно найти в советских политических фельетонах времен «холодной войны», да и современному типажу «америкоса» он вполне соответствует… Но в 1921 году это, возможно, было открытием. Мистер Куль верит, что существуют «два могучих рычага цивилизации – Библия и доллар». Вера в Библию ограничивается крайне ханжеским пониманием в протестантском духе. А доллары мистер Куль умеет не только хорошо делать, но и тратить их, навязывая другим свою волю. В последней главе мистер Куль пишет: «"Я счастлив. Религия укрепляется. Доллар стоек. Мое хозяйство процветает. На снарядах, изготовляемых моими заводами, марка – олива мира. Да разнесут они когда-нибудь благую весть во все земли, острова и материки!»
Алексей Тишин, русский дворянин и интеллигент. Нудный человек и жертва эпохи. Если три предыдущих «ученика» - яркие сатирические образы, то здесь в основном литературная пародия на персонажей русской классической литературы ХIХ века. Пародия, может быть, и не плохая, но по сравнению с тремя предыдущими яркими типажами выглядит слишком мелко и вторично. Возможно, Эренбург просто старался не обидеть русских читателей…
Эрколе Бамбучи, итальянский «босяк». Человечек ленивый, наглый и хитрый, но в общем добродушный и безвредный. Мне, как русскому читателю, сразу вспомнились «босяки» из произведений Алексея Максимовича Горького. Сравнение явно в нашу пользу: «Наши босяки гораздо интересные и одухотворенные». С образом Бамбучи связана сатира на католиков…
Илья Эренбург, еврей. Выступает в роли рассказчика и имеет с Автором общие факты биографии. На этом сходство заканчивается. Эренбург не хотел ни обманывать читателей, ни «исповедаться» перед ними. Персонаж получился «никакой»…
Негр Айша – это пародия не известный в европейской литературе эпохи Просвещения образ «благородного дикаря». Пародия получилась довольно удачной, остроумной и уместной в романе…
******
В романе 35 глав, есть и неудачные, но по больше интересных. Немного остановлюсь на главе 11 «Пророчество Учителя о судьбах еврейского племени».
Некоторые литературоведы утверждают, что в этой главе Эренбург «предсказал Холокост». «Предсказанием» является объявление, которое напечатал Великий провокатор Хулио Хуренито в 1913 году: «В недалеком будущем состоятся торжественные сеансы уничтожения еврейского племени в Будапеште, Киеве, Яффе, Алжире и во многих иных местах. (…) Приглашаются (…) все желающие. О месте и времени будет объявлено особо. Вход бесплатный».
Есть ли здесь «предсказание»? На самом деле уничтожение евреев проводилось нацистами по возможности тайно…
В Яффе и Алжире Холокоста не было. В «пояснениях» Хуренито нет намеков на участие в этом Карла Шмидта, а Тишину, восклицавшему, что «Это немыслимо!», Учитель возражает: «Очень скоро, может, через два года, может, через пять лет,ты убедишься в обратном». Через пять лет будет 1918 год…
Нет здесь никакого «пророчества», а есть воспоминания Эренбурга о погромах времен гражданской войны и его личное неверие в возможность пророчеств…
В этой же главе Хуренито задает «ученикам» очень интересный вопрос: «Скажите, друзья мои, если бы вам предложили из всего человеческого языка оставить одно слово, а именно "да" или "нет", остальное упразднив, – какое бы вы предпочли?»
Шестеро отвечают, что предпочли бы слово «да», и лишь один Илья Эренбург выбрал слово «нет». Он это как-то объясняет. (Объяснения всех семи учеников неинтересные…) Остальные шестеро отсаживаются от него подальше, а Хуренито, – сам не отвечавший на вопрос, – поясняет: «Произошло естественное разделение. Наш еврей остался в одиночестве. Можно уничтожить все гетто, стереть все "черты оседлости", срыть все границы, но ничем не заполнить этих пяти аршин, отделяющих вас от него…»
Я считаю, что эпизод получился фальшивым, хотя бы потому, что сам Илья Григорьевич Эренбург в жизни предпочитал слово «да», а не «нет»…
А вопрос хороший. И ответ на него не зависит от национальности.
Лично я выбрал бы слово «нет». Есть множество способов выразить свое согласие: улыбкой, кивком головы, молчанием. Но иногда необходимо четко и однозначно сказать «нет». Не только другим это сказать, но и себе. Своим порокам и слабостям. Человек тем и отличается от скотины, что способен говорить «нет».
******
В заключение, выскажу свое личное мнение, никому его не навязывая. Не смотря на многочисленные недостатки, в целом роман получился «настоящим». Его интересно не только читать, но и перечитывать.