5

Несколько лет назад я читал стихи Владислава Ходасевича. Большого впечатления они на меня тогда не произвели, хотя встречались среди них и очень удачные, и даже трогательные. Однако о его мемуарах под мрачным названием "Некрополь" все, как правило, отзывались в превосходной степени, поэтому мой интерес к Ходасевичу не угас. Тем более, чаще всего говорилось о том, как он, такой-сякой, никому в них спуску не дал, всех приложил как следует. Это лишь подогревало мой интерес и рисовало в воображении образ этакого сноба, который самоутверждается из прекрасного (на самом деле нет) эмигрантского далёка вроде товарищей Бунина и Набокова. Вот, кстати, оба - посредственные поэты, но отменные прозаики.

В итоге всё получилось не так.

Никакой он не сноб. Даже несмотря на то, что любит животных больше, чем людей. И свою литературную значимость не выпячивает. Напротив, и в "Некрополе", и в цикле очерков "О себе и о других" подчёркивает свою принадлежность к младшему поколению литераторов. Он - свидетель и даже непосредственный участник многих событий, но явно не тот, кто будет вершить суд над современниками с высоты своего ЧСВ. Более того, Ходасевич не лишён самоиронии. Особенно ярко она проявляется, буквально лезет наружу, в очерке о его детских годах. Читать без смеха невозможно.

Однако в целом тональность мемуаров Ходасевича довольно-таки невесёлая. И название для его главного труда выбрано не случайно. К моменту публикации "Некрополя" тех, о ком он писал, уже не было в живых, а обстоятельства их смерти, а зачастую и жизни, были весьма безрадостными. И, да, Ходасевич, действительно никого не пощадил. Как тех, к кому он относился хорошо (например, Горький, Сологуб), так и особенно тех, к кому были очень серьёзные претензии. Инфернальной и одновременно вполне земной фигурой выглядит Брюсов - человек, который и в царской России, и при советской власти рвался быть вождём, организатором и председателем всего и вся. С другой стороны, видны очевидные симпатии автора ко многим литераторам второго и даже третьего ряда - странным, почти не известным широкой публике, но по-человечески симпатичным. Характерно, что под пером жёсткого наблюдателя Ходасевича все эти люди не превращаются в откровенный цирк уродов (для сравнения почитайте мемуары Андрея Белого), а остаются людьми - сложными, противоречивыми, иногда запутавшимися в себе и эпохе, но всё равно людьми.