5

«Я не могу понять, не могу понять, – беспомощно повторял он. — Неужели приспосабливаться к обстоятельствам плохо? Что дурного в том, что ты стараешься выжить? Что бы я сделал, будь я Греем? Что бы сделал Грей на моем месте? Что есть добро, а что зло?»

Книги Клавелла ужасны. Ужасно хороши. Иногда просто невыносимо хороши. Они говорят о самой банальной вещи, о том, что «жизнь — сложная штука», но говорят так, что это может стать своего рода символом веры для читателя.
Создавая книгу с казалось бы не слишком увлекательным сюжетом, на не всеми любимую тему, он постепенно погружает читателя в мир людей. Не пленных и тюремщиков, не офицеров и рядовых. Клавелл как никто другой умеет соскрести со своих героев все наносное, внешнее, подверженное изменениям в зависимости от обстоятельств. Появляясь вначале как главарь, шестерка, подлец, предатель, голубой, дурак, умник каждый персонаж становится в конце концов для читателя просто ЧЕЛОВЕКОМ. И его начинаешь… нет, не жалеть. Понимать. По-настоящему. Не в русле современных толерантностей — каждый имеет право… и никто никому не должен… Понимать по-настоящему – это больно, ответственно, иногда это значит «отдать все, ничего не ожидая взамен» (с).

Кажется, что сложного – вот отрицательный персонаж, жирующий за счет других в лагере, где смерть ходит рядом с каждым из его обитателей, а вот положительный, всеми силами души желающий поймать и проучить отрицательного. Но это только первые пару страниц. Почти сразу: отрицательный персонаж – надежный, великодушный, умеющий дружить и уважать других, умный и знающий о том, что такое честь. Положительный — с сердцем, исполненным ненависти, одержимый своей идеей, честолюбивый до умопомрачения, не знающий слова «милосердие». Они поменялись местами? Совсем нет. Отрицательный продолжает оставаться неправ. Положительный – говорить правильные вещи.
Даже заглавный герой, Питер Марлоу, с которым автор поделился частью своей биографии, не однозначен. Чем он руководствуется, пытаясь оставаться честным перед собой? Что правильнее — отказаться иметь что-то общее с человеком, действия которого не одобряешь (что из этого может выйти мы видим на примере с Шоном), или помочь ему (продаться?), помогая тем самым и себе, и своим друзьям выжить?
А так называемые спасители? Те, кто после окончания войны, приехал забрать выживших. В других книгах скорее функция, чем реальные персонажи. Здесь это тоже отдельные личности. И многие из них таковы:

— Вы видели того человека? Бог мой, это невозможно. Он разгуливает голым! При людях!
— А посмотрите вон туда! Мужчина оправляется при людях! И боже правый, он не пользуется туалетной бумагой! Он подмывается! Бог мой, они все так делают!
— Посмотрите на эту мерзкую кровать! Господи, она вся кишит клопами!
— До какой же степени деградации дошли эти жалкие свиньи, они хуже животных.
— Чувствуешь себя как в сумасшедшем доме! Конечно, япошки довели их до такого состояния, но все равно безопаснее держать их взаперти. Похоже, они забыли, что они люди, забыли, что можно делать, а что – нет.
— Посмотрите, как они лакают эти помои! Бог мой, ты предлагаешь им хлеб и картошку, а они хотят риса!
— Поскорей бы обратно на корабль. Не могу дождаться, чтобы вывезти парней отсюда. Такой шанс представляется раз в жизни, такого никогда не увидишь...

Они — хорошие? Они на стороне пленных? Вот что страшно. Такое отношение гарантирует только, что все запросто может повториться. И никто не учится на чужом опыте.

Слишком сложно с людьми? Но если упростить, если убрать человечность — ее свет во тьме и тьму в свете, ее неуверенность в абсолютной правоте или абсолютной неправде, то получится так, как описано в финале. Получатся отношения крысиной стаи.

...и живые пожирали мертвых, и слабые становились добычей сильных до тех пор, пока победители не оказались все одинаково сильными. И тогда они дрались между собой и становились добычей друг для друга.
И правил Адам, потому что он был Королем. До тех пор, пока желание быть Королем не покинуло его. Тогда он сдох, став добычей для более сильного. И самая сильная крыса всегда оставалась Королем не по праву сильного, но сильного, хитрого и удачливого одновременно. Среди крыс.