4.5 "Перо в руке, занятия, спокойствие - вот в чем мне предстоит искать лекарство"

"О времена, о нравы!.." - так хотелось мне сперва озаглавить рецензию, учитывая особенности жизни юной Мэри Годвин, а впоследствии Шелли, воспитанной на прогрессивной идеологии отца-философа Уильяма Годвина и на книгах и воспоминаниях о своей матери Мэри Уолстонкрафт , являющейся, по сути, одной из первых феминисток. Встретив в юности талантливого поэта Перси Биши Шелли (который придерживался в отношениях идеи о том, что "исключительное право на партнера - это бессмыслица") она безоглядно влюбилась в него самого, его творчество и романтические идеи, и сбежала с ним из дома, что впоследствии сказалось на всей её жизни, ибо с тех пор общество так и не простило ей этот поступок молодости. Но эта большая любовь, взаимная любовь двух весьма заметных писателей своего времени, подарила Мэри как множество радостей, так и множество разочарований.

По какой причине я заинтересовалась личностью писательницы Мэри Шелли, которую, увы, в наше время большинство людей знают лишь как женщину, написавшую "Франкенштейна"? Меня впечатлил фильм о ней, названный в нашем прокате "Красавица для чудовища" (вероятно, хотели обыграть приятную внешность Мэри и своеобразное мировоззрение Шелли). И хотя теперь я понимаю, что этот фильм весьма и весьма узкий промежуток жизни писательницы представляет зрителю, он хорош подбором приятных актеров, увлекательным сюжетом и отличной картинкой. И да, он помогает зажечь интерес к дальнейшей судьбе Мэри, ведь зрителю показан лишь её путь до публикации "Франкенштейна", особенности его написания и проблемы с изданием под собственным именем, и то не в полной мере. К сожалению, даже многие биографические справки в интернете дают довольно мало информации о её жизни после написания знаменитого романа. И тут я снова убеждаюсь в том, как полезно читать книги)) Иначе как бы я узнала все интересные подробности?

Складывалось впечатление, что после него значительных событий в жизни женщины не было вовсе и они жили с Перси "долго и счастливо до конца своих дней". А это ведь совсем не так. Знаменитый готический роман был лишь одной из первых ступенек к литературной славе на пути молодой писательницы. Просто до наших дней многое из написанного ею, видимо, утратило популярность и не издается. Поэтому и воспринимается Мэри Шелли, как автор одной книги. Возможно дело ещё в том, что звезда писательницы затерялась среди множества великих имен того времени, ведь она вращалась в кругу крайне одаренных людей, таких как Джордж Гордон Байрон , её отец-писатель, её поэт-муж и множество знакомых из их круга.

Тем не менее, женщина она была весьма незаурядная для своего века. Повторюсь, что Мэри сбежала из дома, не будучи совершеннолетней, вместе с Шелли (который уже был женат и имел двух детей!), и родила вне брака первого ребенка (который, увы, умер практически сразу). Затем жена поэта Харриет совершила самоубийство и тогда они с Перси Шелли поженились-таки, но долгое время до этого путешествовали как любовники, причем в сопровождении сводной сестры Мэри - Клэр Клермонт (что давало немало тем для досужих сплетен в контексте свободомыслия Шелли). Родив от поэта ещё двух детей, она и их также потеряла в силу различных обстоятельств. И лишь четвертая беременность оказалась удачной и принесла её любящего и горячо любимого сына Перси. А впоследствии случился выкидыш пятым малышом, когда случилось несчастье и её любимейший супруг Шелли утонул, путешествуя на яхте. Все её треволнения и потери, проблемы с нехваткой денег, плохие отношения с родственниками своими и по линии Шелли накладывали горестный отпечаток на жизнь Мэри. И тут хочется привести одну объемную, но важную цитату из эссе Мюриэл Спарк , которая так точно описала состояние женщин того времени.

Мы знаем, что женщины XIX века были разочарованными в жизни существами: жены и матери не испытывали удовлетворения от сексуальных отношений, старые девы тосковали из-за отсутствия партнеров и детей. Но, с нашей точки зрения, всех тяжелее приходилось матерям больших семейств, где часто умирали дети, погибавшие во младенчестве или же долго чахнувшие и угасавшие один за другим. То было худшее изо всех возможных испытаний, самое разрушительное для психики и для эмоциональной сферы женщины. Так случилось и с Мэри Шелли. Она была любима, родила троих детей, не знала недостатка в радостях ума, друзья ее были людьми раскрепощенными, ничто не заставляло ее подавлять желания. Но и за острым горем, охватившим ее после смерти последнего ребенка, крылась рана более глубокая - чувство обманутой надежды и гнева за три оборванные жизни, которые должны были продолжить ее существование в мире. И ее мало утешала мысль о том, что вскоре должен появиться следующий ребенок, - ей было слишком страшно, что это принесет еще одну утрату, еще одну убитую надежду. Иные ее современницы искали утешения в религии, но у нее подавленность перерастала в безысходное уныние, в тот беспросветный пессимизм, который с каждым годом овладевал ею все больше. "Признаюсь Вам, что после смерти моего Уильяма сей мир казался мне зыбучими песками, которые уходят из-под ног", - писала она впоследствии.

После смерти мужа Мэри жила литературой и многим своим знакомым казалась суховатой и замкнутой. Она безмерно любила единственного сына (который вырос хорошим мальчиком и впоследствии женился на достойной девушке), и активно занималась его воспитанием, она всегда продолжала любить своего единственного мужа Шелли и стремилась издать его биографию, включавшую все письма, стихи и прозаические произведения супруга, в чьей гениальности не сомневалась ни раньше, ни теперь. Но её состояние уже было шатким. "Перо в руке, занятия, спокойствие - вот в чем мне предстоит искать лекарство"- так писала она в своем дневнике, но при этом часто мучилась депрессиями. Плохим настроением были пропитаны все её заметки и, перечитывая их впоследствии она очень удивлялась тому, насколько отличны эти "брюзгливые страницы" от её истинного внутреннего мира. "Потому что повествуют они о моих чувствах, а не о моем воображении... Мое воображение - мой Кубла-хан - могучие владения моей радости"...

Все-таки, судьбы писательниц-женщин всегда в чем-то сильно отличаются от судеб писателей-мужчин. Тут и особенности женского мировосприятия, и особенности их природы, настроения, жизненных обязанностей и положения... Потому тем более интересно изучать истории первых, по сути, женщин в литературе. А их и сейчас в разы меньше, чем мужчин. Мэри была среди них, первых. И её судьба - это не просто история одной жизни, это своеобразная борьба с условностями, борьба с самой собой, с общественным мнением, с материальной неустроенностью, и со страшными бедами, понятными только женщинам. Поэтому я рекомендую всем, кто интересуется судьбами великих писателей, ознакомиться с этой биографией Мэри Шелли. Написана она Мюриэл Спарк в достаточно суховатой манере и описывает конкретно биографические факты без примеси надуманных деталей, которые она не любила. Текст, тем не менее, читается весьма увлекательно.