4 "Приятно чувство причастности к тайне" (с) "Смешарики"

Довольно иронично, что ладно бы российские рецензенты, но и украинские не обратили внимания на время действия романа - перед первым Майданом. Отсюда и главная тема романа - зафиксированная Украина уже не та, что на момент окончания написания романа (2007), потому и книга - это музей, наполненный "секретиками" - зарисовками из совсем недавнего, но уже иного прошлого.

Потому Забужко выступает скульптором: посредством разных эпизодов она создаёт облик своей эпохи, наполняет элементами, отходящими в прошлое. Причём настаивает, что сама такая система передачи - сугубо женская, от матери к дочери. Становится очевидным, почему структура романа именно такая (что, кстати, не исключает, что человек может не уметь писать по-иному): бесконечные рассуждения на минимум событий должны создать фон, ощущение времени, а бесконечное обращение к прошлому создаст линию преемственности между поколениями.

И тут стоило бы начать анализировать, насколько всё получилось... Но ко мне приходит призрак моих школьных лет, конкретно уроки маркетинга (у меня была пафосная школа, знаете ли) и в ушах звучит: "Прежде, чем создавать продукт, всегда думайте, кто будет его покупать?". Окей, я не в восторге от книги, но, как ни странно, я оказалась в целевой аудитории, так как у меня сработал триггер узнавания при описании редакций начала нулевых, бо на тот момент украинские и российские СМИ не так отличались друг от друга, как в нашу эпоху. Но у скольких ещё сработает узнавание атмосферы? Этим плохи все эти заигрывания с бессознательным и попытки потоков сознания - они сработают только с теми, с кем есть хоть какие-то точки соприкосновения. Потому что помимо нищенства сюжетных эпизодов слишком блёклый и материальный фон. Обшитые деревом с 70-х годов кабинеты начальников, потрескавшийся асфальт, женщины в пёстрых платках, продающие на углу варенье - всего этого нет, а именно они и есть эпоха, они - воплощение мыслей, эмоций, которые скачут у любого, бросившего на них взгляд. Да я, чёрт возьми, даже не особо поняла, в чём состояла афёра с Дворцом, из-за которой пострадал отец главной героини.

И в этом главный минус романа. Пространные рассуждения вызывают твой собственный поток мыслей, но мало того, что сейчас, по прошествии двух недель после прочтения (да, я просто всё это время понятия не имела, что написать в рецензии) все эти мысли забылись, я не ощущаю, что мне есть смысл открывать роман и вспоминать их заново. Вот так же, не написав рецензию, я когда-то прочитала Донато Карризи, и это довольно плохо, что для того, чтобы вернуть ТЕ мысли, я готова перечитывать детектив, а вот роман о прошлом слишком легковесен по рассуждениям сам и вызывает настолько же слишком легковесные мысли.

Тема УПА - это такая лакмусовая бумажка для читателей, какую именно идеологию они едят на завтрак. В какую именно степь ломанётся автор, тоже интересно, потому что какая-то пропагандируемая идеология даст развернуть и современную часть романа, позволит взглянуть на всю остальную книгу так, как видит её сам автор, то есть через призму его мировоззрения. К чести Забужко, фанатизма в военной линии было не так много, линия должна была служить для демонстрации ровно той же мысли, что и вся остальная книга - "Украина без влияния Польши и России". И вот тут надо обязательно высказать своё мнение, как с моей точки зрения должна развиваться чужая страна. Продемонстрировать, что именно я жую на завтрак. Ох, сказала бы я. Ох, расписала бы. Но зачем? Нет ничего глупее, чем когда один россиянин спорит об Украине с другим россиянином.

В целом, повествование вязкое, я бы не советовала книгу "почитать для удовольствия", но и если будете читать, особое раздражение вряд ли испытаете (хотя за каждого отвечать не могу, сами понимаете). Дважды Забужко демонстрирует, что могла бы стать великолепным писателем "низких жанров", если бы не играла в интеллектуальность прозы. Это два диалога - один, когда Дарине предлагают продать свои способности и создавать имидж для политических проституток, а также когда оператор пытается предложить свои услуги для созданной Дариной собственной студии. Оба диалога хорошо выстроены, в них учтены поведенческие особенности персонажей, а умение в первом случае Дарины выстроить разговор так, как ей выгодней, возможно, заставит меня когда-нибудь перечитать именно эти эпизоды.

О, блин, только в голову пришло, я ведь не рассказала вам ничего про сюжет. Ну, его не так много, чтобы пересказ занял много времени. Дарина Гощинская увлекается почти мистическим способом фотографией партизанки УПА Олены (Гели) Довгань. Пытаясь познакомиться с её родственниками, она встречается с внуком её сестры Андрием, в которого и влюбляется. Временами повествование переключается на другого Андрия, члена отряда, который был влюблен Олену. Помимо прочего, Дарина сильно переживает из-за смерти пять лет назад своей подруги - известной украинской художницы Влады Матучсевич. После аварии, в которой погибла Влада, из её машины исчезли её полотна.

Вот, наконец, я поняла, чего не хватает книге. Нормальной детективной интриги по расследованию смерти художницы. И хотя полотна найдутся, линия останется какой-то вегетарианской. Не знаю, кто как, но мой интерес держался именно на расследовании этого убийства. Именно на убийстве стоило бы построить слепок Украины 2003-го года. Именно так можно было бы показать, куда подевались протестующего 93-го года: кого сжевала обстановка страны, а кого просто быт. Узор, атмосферу создают элементы, намотанные на один стержень (тут бы пошутить про "стержни" и описания секса, но, видимо, я полностью распущена, потому секс в книге настолько не произвёл на меня впечатление, что аж не запомнился). Без этого стержня эпизоды разбегаются. О да, изменение телевидения, у нас оно же началось в те же годы, вместо аналитических передач - отупляющая развлекуха. И никакой, никакой политики и тем более политической аналитики. Запомню ли я аналогии по этой книге? Вряд ли. Хотя эти эпизоды имеют отношение к сюжету (сложно называть "слепок" сюжетом), но совсем не определяющее, я забуду о них. Или пару раз вспомнившийся действительно прекрасно созданный эпизодик, как старый приятель берёт у Андрия десять долларов и сразу с полным сознанием своего достоинства бежит проигрывать на автоматах. Забуду тем паче (ну, разве что тут в реце у себя перечитаю). Потому что сцена хороша, но где-то в глубинах потока сознания. Совсем иной коленкор был бы, если бы этот приятель видел бы Матусевич где-нибудь в кафе, где её до того никто не видел. Тогда приятель был бы на стержне. Мысли Андрия были бы на стержне. Слепок людей, которые пытаются спасти себя, надеясь на улыбку Фортуны, тоже.

К концу повествование становится поживей. Понравившиеся мне диалоги как раз в последних частях книги. Но книга всё равно остаётся рыхлой. У нас никто не играл в "секретики", а если бы играл, меня бы точно не приняли в игру. Я всегда была логиком, больше мальчишкой, чем девчонкой. Для меня бы "секретик" был бы кладом, к которому бы я рисовала карту, раздавала бы (либо я руковожу, либо играю в одиночку) палки, которые служили бы мачете и мы бы пробивались по двору к заветному сокровищу. У меня не было женского "просто созерцать". Возможно, Забужко права и её книга именно музей - музей собранных без всякой методологии эпизодов. Попытка создать атмосферу. Но мне её книга представляется поляроидным снимком: я могу тыкать в него пальцем и умиляться, что у меня были такие же занавески, но я уверена, что снимок потускнеет. Потому что её слепок - всё-таки слепок не 2003-го года, а 2007-го. Не внутримировой, а внешний. Не "так люди в Украине думали в 2003-м", а "так люди писали в Украине в 2007-м". Мне нужно действие, изменение. И Забужко вполне может его дать, её наполненные действием эпизоды намного сильнее, чем потокосознаниевые. И я понимаю, что "низкие жанры" в наших общих (а вот тут они реально общие) реалиях стали уж совсем "низее низкого". Но в то же время я не вижу смысла в созерцании ради созерцания, "секретики", к которым перестают приходить дети, становятся не просто заброшенными, они становятся забытыми, как любая не слишком интересная игра. Если у человека есть способности создать хороший сюжет, пусть создаёт, прошлое в книге активно, оно связано с настоящим и влияет на людей через сны, потому сам сюжет, где "настоящее" (совсем недавнее прошлое) почти замерло и тоже впаяно в землю и прикрыто стекляшкой, всегда будет ложью. Нельзя рассматривать живое прошлое, живое настоящее через стекляшку, вглядываясь глубоко в землю, словно в могилу. Нельзя приклеивать на коллаж романа нечто неживое, когда оно извивается, меняется, трансформируется, когда прошлое каждую минуту влияет на настоящее, а настоящее каждую минуту становится прошлым, завороженное видом распахнувшегося веера возможных будущих.