Хм... Интересно. У меня эта книга давно лежит. Добавила, потому что подкупило именно то, что в ней реальная история. Оказывается, тоже перекос...

Спасибо за рецензию. Хотелось бы высказаться по поводу "хороших людей". Вы обратили внимание, что наряду с ними в книге пусть и не явно, за редким исключением (сосед, советские солдаты, управляющий, сын бригадира)присутствуют люди совершенно не хорошие. Ведь слоган из книги "хороших людей все равно больше" следует понимать так, что хороших больше, но и нехороших прям огого сколько. А тут возникает интересный вопрос. А кто людей по хорошести ранжировать будет и на каком таком основании? Вот в книге ясно дается понять, что хорошие это "подмоченные". Дед Савелий, который притворно орет на девочку, что бы односельчане ничего не заподозрили и видимо не побежали "стучать в НКВД". Хорошие бывшие кулаки, которые сами себя как раз и назвали "подмоченными". Вот все они прям распрекрасные. Остальные же, ну те самые простые советские люди, о которых современный школьник после "творческой" встречи с Громовой написал следующее:

В книге хорошо представлены люди того времени. Люди, верящие в советскую пропаганду, стукачество всех на всех, боязнь сказать лишнее слово

явно так себе. Подлецы, стукачи и сволочи. Один сын бригадира чего стоит.

И знаете, что самое страшное? Громова переворачивает все с ног на голову.

Посмотрите цитату из письма Лидии Ежерец, подруги юности Солженицына, написанного его первой супруге Решетовской из эвакуации:

Я работала учительницей, вела 5-6 классы, была руководителем 5-го и вожатой 6-го. Школа поглотила всё. Она помогла мне проникнуть внутрь низких и тёмных домов, где идёт своя, непонятная нам, зачастую низкая и тёмная жизнь. С первых же дней меня захлестнула волна грубости, мелкособственнического и даже кулацкого эгоизма. Два вечера я ревела, потому что симпатичные дети, отвергающие гребешок и не всегда знакомые с носовым платком, встретили меня организованным воем и свистом (я пришла на место прежней учительницы), на третий вечер я вернулась довольная. И понемногу начала искоренять привычку вырывать друг у друга хлеб, называть товарища в лучшем случае заразой, посмеиваться над всем, что связано с общественными интересами и т.п. И знаешь, мои кулачонки (ведь Чимкент – место ссылки раскулаченных и т.п.) стали как самые нормальные советские дети таскать лук и чеснок для Красной Армии, разучивать стихи для госпиталя, переживать за честь класса. Помогла мне моя молодость, некоторое педагогическое умение и то, что я не боялась испортить руки, таская вместе с ребятами приготовленное из навоза топливо, моя школьные полы и т.д. Времени для своих дел у меня не оставалось, но зато я была в восторге, когда мой Витька (бывшая гроза учителей, стоивший и мне немало здоровья) босиком (потом мы достали ему туфли) в холод и слякоть бегал в школу, хватал «отлично» и как-то на моём уроке зашипел осмелившемуся пикнуть ребятёнку: «Ну, Вовочка, ты у меня допрыгаешься!».

Все с ног на голову...

Однобокость всегда будет присутствовать, и в книгах и в жизни. Люди приспосабливаются к власти, как тот дед, помнишь, в Свадьбе в Малиновке?
Я вот понимаю, твоё отношение к книге. И мне оно даже нравится. Хорошо, что я сначала написала свой отзыв, а потом прочитала твой)
Зато я и правда написала, что думала.