4 Наш Чехов писал смешнее чехов

Пришлось мне несколько дней назад попутешествовать на поезде. Вот тут очень кстати оказалось необременительное легкое чтиво при котором периоды чтения перемежаются волнами неглубокой дремоты. Так я открыл скачанную заранее книжку чешского писателя. Признаюсь честно, в моем списке чтения эта книга оказалась благодаря фамилии автора, начинающейся с редкой для русского языка заглавной буквы Й, а понадобилось мне это из-за игры "От А до Я". Конечно же, понимаю весь идиотизм подобного подхода, но что делать, если ввязался в игру - более "популярные" буквы заполняют свои ячейки автоматически, а вот с редкими все сложнее.

Но, собственно, о романе. У меня так складываются отношения с чешской литературой, что почти всё, что мне из неё приходилось читать, так или иначе можно отнести к юмористическому жанру. Во-первых, это бессмертная эпопея Гашека о бравом солдате Швейке, во-вторых дилогия Сватоплука Чеха про пана Броучека, в-третьих - историческая трилогия Владимира Неффа, ну, и не без юмора "Война с саламандрами" Карела Чапека. Вот и новое свидание с чешской литературой прошло на поле смеха, на котором авторитетным хозяином смотрится наш прославленный классик с прочешской фамилией.

Безусловно, и до чеховских героев, и до Швейка, Сатурнину далеко, местами было достаточно смешно, но того блеска и искрометности, которыми наполнен роман Гашека, здесь не обнаруживается. Хотя, возможно, для того, чтобы по праву оценить книгу нужно быть самому чехом, ведь, не так давно на всечешском опросе именно "Сатурнин" был признан лучшим национальным романом ХХ века.

Мне же книга показалась скучноватой, сюжет непритязательный, проблемы поднимаются совершенно бытовые: взаимоотношение в семье, робость молодого человека ухаживающего за девушкой. Да, пожалуй, это и всё.

Есть несколько ярких персонажей, среди которых тётя Катерина и прекрасная Барбора. Почему-то женские образы удались автору лучше мужских, мужчины в романе достаточно блёклые: и сам ГГ, от имени которого ведется рассказ, и заглавный герой - слуга Сатурнин, и остальные тоже - дедушка, доктор, Милоуш.

С начальных страниц книги мне показалось, что я наслажусь сочностью образа Сатурнина, но более-менее удачная затравка себя не оправдала, к середине книги Сатурнин уходит в тень других героев, десятками страниц не появляясь в центре внимания читателя. Я так и не понял, какой смысл имела отсылка читателя к римской истории, ведь, Сатурнин - известное римское родовое имя, хотя. возможно, я что-то упустил.

Чем-то эта книга напомнила "Декамерон", поскольку срединные главы построены именно по принципу ежевечерних рассказов по очереди разными участниками, запертой наводнением в уединенном домике, компании. Самый смешной оказался у главного героя, чем-то он напомнил приключения казака Чуба из гоголевской "Ночи перед Рождеством", которого Вакула не пустил в собственную хату.

Ну, и не очень приятно поразила аполитичность автора, ведь, книга написана в 1942 году, в разгар мировой войны и оккупации Чехии фашисткой Германией, и об этом ни слова. Ладно, можно решить, что события, описанные здесь, происходят до того, но вот в последних главах дедушка повторяет слоганы, которые были написаны на пражских трамваях как раз во время оккупации, об этом прямо говорится в комментариях к книге. Оно понятно, что ничто не должно мешать здоровому смеху, но такое игнорирование политической составляющей момента как-то не очень укладывается в моем понимании. Возможно, Йиротке и при немцах жилось неплохо в единой Европе.