4

Мне понадобилось несколько дней, чтобы мой вихрь мыслей по поводу этой книги наконец-то смог упорядочиться. Если толком не размышлять над книгой, а просто бездумно прочитывать её и возмущённо отзываться о героях, то можно многое упустить. Люблю неоднозначные книги.

Что с нами будет в старости? Наверняка, хотя бы раз в жизни каждый задаётся этим вопросом. Думаю, многим хочется верить, что не придётся «выживать», страдать от одиночества или, чего доброго, превратиться в «овощ». Кому-то не хочется быть «обузой», кто-то думает послать всех к чертям и уехать путешествовать. Но всех нас объединяет одно – мы не знаем, что будет на самом деле, а только предполагаем и строим планы. Вполне возможно, что наше безумие, которое мы тщательно (или не очень) скрываем, наконец-то вырвется на волю.

Книга написана в эпистолярном стиле – перед нами дневник «безумного старика», что ведёт его для собственного удовольствия. Он не намерен его никому показывать, но и не видит большой беды, если после его смерти он попадёт кому-то в руки. Думаю, что мысли и поступки, о которых можно узнать из этих записей, если и не и вызовут возмущения, то совершенно точно поставят в тупик. Я же походила на типичного японца, у которого над головой летает облачко с цитатой «Ничего необычного не происходит». В то же время, я не могу высказаться положительно о тех мыслях лил действиях, которые описываются в этом дневнике, однако всё это не безумие. Да, старость делает нас слабыми, и очень часто то или иное запретное желание или тайное пристрастие уже становиться невозможно (а может – и не нужно) больше скрывать. Я убеждена, что даже у самого последнего ханжи есть на уме то, о чем он явно желает умолчать. И это его право, бесспорно. Но только давайте не будем лицемерить, хорошо?

Эту книгу я могу порекомендовать любителям японской литературы, а так же тем, кто не боится читать неоднозначные книги. Этой же книгой я могу дать по голове тем, кто ждёт от неё прямых истин без скрытых смыслов, и тем, кто искренне считает, что книга плохая, потому что герой плохой, и наоборот.

Добра.