1 Описатель - не писатель

Зима в меня вошла, и с ней вошли сегодня
Озноб и ненависть с усиленным трудом.
О, сердце! Превратись в полярной преисподней,
Подобно солнцу, ты в замерзший красный ком.

Это мой первый опус. Не судите строго слугу сцены необычного амплуа. Да и вообще никого не судите – да не будете судимы.
О чем это я тут? Дык, давеча, после сложного трудового дня, когда Клара уже частично сошла с лица Карла, было принято решение вступить в игрулю на сайтике вашем. Ну как принято? Как и все в моей жизни: спинной мозг сказал: «Действуй!». Вот я и действую. А что делать-то? Ролей мало, пора корпоративов подошла к концу, работы мало, вот и отправила меня нелегкая в сие путешествие.
Вы, кстати, не обращайте внимание, великодушные дамы и господа, на мои лирические отступления. И не судите меня за них – Артисту с большой буквы «А» коим я когда-нибудь обязательно стану, необходимо поделиться переполняющими его бурями со своим зрителем. А мой зритель – это ты, мой Читатель!
Ну вот. Как вам всем прекрасно известно, величественные Мойры, плетут нити наших судеб. И намедни пряжа их, видать, упала и запуталась, соединив в настолько запутанный клубок мою судьбу с судьбами трех очаровательнейших дам, и не разрубить этот гордиев узел уже никакому домокловому мечу. И вот эти дамы помыкают мною как хотят, не оставляя мне выбора – читай, мол, вот эту холодную подборку. И одно произведение из нее было мною прочитано.
Выбор мой остановился именно на этой книге. почему? Не знаю. И знать не желаю. И желать не хочу. Так случилось. Ладно. Не совсем так. Наши с Дином жизненные пути уже разок пересекались, и, помнится, мне удалось скоротать несколько одиноких вечеров.
И надежда моя хоть немного раскрасить серость моего бытия красочными описаниями Кунца канула в Лету, растаяв, подобно миражу в песчаной пустыне. Да, описания его по-прежнему прекрасны – читатель словно сам попадает в чарующе-притягательную, маняще-таинственную, бескрайнюю пустошь, где, куда ни посмотри, снег да снег кругом. Ты словно сам видишь все это, а стоит оторвать голову от книги – и вот она, безжизненная белая земля. И это было так актуально в этот бесснежный январь.
А потом выпал снег, а вместе с ним мои коварные очи стали обращать внимание и на что-то помимо описаний. И вот здесь и произошла форменная катастрофа. Поверьте человеку, чья работа связана с литературой, что если бы Кунц остановился на описаниях, это был бы прекрасный рассказ. А вот с персонажами и детективной историей у него сразу не задалось. Кого бы вашему покорному слуге хотелось сыграть? Увы, мне не остается никакого другого выбора, кроме как признать, что никого. Тем более, что большинство из довольно увесистого числа действующих лиц прекрасно сыграют манекены. А еще лучше с этим справятся картонные куклы – настолько же плоские, как и образы из книги. Никогда прежде смерть персонажей не оставляла вашего покорного слугу в подобном безразличии. Даже до боли привычное снятие грима после тяжелого дня на сцене производит больший эффект на мою уставшую душу.
Но, нет, не подумайте! Автору удалось задеть меня за живое, ранить в самое сердце, разбередить кровавую рану в моей душе, которую даже виски не смог залечить! Как, скажите мне, прошу! Как! Как можно было так поиздеваться над прекраснейшим жанром, венцом литературного поприща – детективом?.. как можно было написать настолько неинтересный детектив? Где бередящее душу, заставляющее моё израненное сердечко то бешено стучать, до замирать в томящем безмолвии напряжение? Почему вместо того, чтобы периодически в панике оглядываться по сторонам, заглядывать в потаенные уголки моей старенькой квартирки в задрыпанном районе столицы, вашему слуге приходилось бороться со сном? За что мне это?.. Ведь моя жизнь и так не сахар…
Как итог, как только выплесну сей безумный золотушный поток на экран своего устройства, залью свое горе остатками алкоголя, кои обнаружатся в закромах и лягу спать под какой-нибудь старый нуарный детективчик. Всего хорошего тебе, мой зритель, и творческих успехов или творческого небытия (определиться у меня не выходит) тебе, Дин Кунц!.. Не судите, да несудимы будете. А я вот буду судить...