5

Говорят, что, если тебе и в вину, и в достоинства ставят одно и то же, значит ты – гений. Проверить утверждение можно на Бабеле: заходишь на сервис читательских рецензий и любуешься поразительным единодушием. «Ох, этот язык, он такой… такой… такой! Зачем им описывать войну? Фу! Единицу автору!». «Ах, какой язык! Им можно написать всё, что угодно, но война получилась особенно выпуклой. Десять из десяти автору!» «Да, вот что-то, а во владении языком автору не откажешь, а сюжет такой себе, куда-то едут, кто-то умирает. Троечка автору, не более».
Но моим фаворитом на века стала девушка, заминусовавшая шедевр Бабеля «Конармия» исключительно потому, что «там умирают лошадки! А её не предупредили! Как так можно! Плохая, плохая книжка!» Волшебные люди, люблю таких, и прям вижу, как у них в голове веревочка, что уши слитно держит, от ветра колышется.
Много лет назад, уставшее зубожилое население, поверивший проходимцам и преступникам и решивший, что всё зло – от богачей, прокатился по Европе, одномоментно превратившись из народа в кадавра убивающего. Убивающего от злости, от ярости, от ненависти, от усталости, от непонимания, от скуки, из нужды, по желанию взять у чужого более теплые кальсоны, от неумения читать, из-за лени вносить в список пленных еще одно имя, из бахвальства, из страха, из-за досады и просто потому что «ну все же так поступают!». И никакой генеральной линии партии, никакой героизации «доблестных красноармейцев», «освобождающих Царство Польское от польских захватчиков», а откровенная, неприкрытая идеологией или недомолвками самая правда войны. Этой тупой кровожадной бездушной скотины, превращающей всех в части самое себя, поглощающей людей, а отрыгивающей кадавров убивающих. Грязь, кровь, грязь, убийства, грязь, вши, грязь, голод, грязь, обман, грязь, грязь, грязь.
Война всегда одинаковая и родись Бабель сегодня, кто знает, может какая-нибудь его «Артиллерия» и не удостоилась бы звания «плохой, плохой книжки!». Ведь лошадок бы там не было, а люди всё равно всегда умирают, чего о них думать?
Непрочитанные книги умеют мстить. Каждая непрочитанная книга убивает тебя, меня, всех отвлечённых. «И я отложил перо. Я ужаснулся множеству панихид, предстоявших мне». Эх, Бабель, Бабель. Что ж ты про лошадок-то не предупредил? Видишь, у медузок верёвочка как натянулась, того и гляди порвётся.