5

Прочитав эту книгу вдруг понял, что совершенно не знаю страну, в которой живу. Думал всегда, что в России стало гадко после 1917-го, а выяснилось - что гораздо раньше.
Книга переворачивает привычные стереотипы отношения к целой эпохе. Людьми в России торговали на рынках, как лошадьми. Крестьянских детей, как щенков, дарили на именины тетушке, запарывали насмерть. В середине 19-го века. Кто торговал, кто дарил, кто порол? - Не Салтычиха какая-нибудь, а "великие россияне": Суворовы, Татищевы, Трубецкие, Пушкины. А цари отписывали им новых рабов, взамен тех, что пришли в негодность после использования.
Картина жизни при крепостном праве в книге представлена столь мрачными красками, что сознание, воспитанное на патриотизме и любви к "золотому" веку, бравым гусарам и т.д. протестует против негативной информации. Но автор, как нарочно, приводит в подтверждение колоссальное количество документальных свидетельств. Цитаты из воспоминаний современников, документов, в том числе донесений жандармов, щедро высыпаны на голову читателя.
Дал почитать книгу другу, профессиональному историку. Если передать его реакцию мягко - можно сказать, что он был шокирован. Он сказал так: "Если все это правда. А это правда. То почему я этого не знал раньше?!"
А мне в свою очередь подумалось: "А я почему не знал?" Ведь у меня театральное образование. Имена графа Шереметева и князя Юсупова - известны мне со студенческой скамьи. Трогательная тетенька-профессор, девственной и единственной страстью которой до преклонного возраста оставалось Искусство, неоднократно говорила об этих людях. Но говорила как об отцах-основателях русского Театра, меценатах, бескорыстных покровителях муз. А история Параши Жемчуговой?! Глаза пожилой идеалистки увлажнялись слезами при воспоминании о романтической любви графа к крепостной актрисе.
Но оказывается, что меценат и ценитель прекрасного князь Юсупов устраивал в своем московском дворце приватные развлечения для близких друзей. Цитата из книги Бориса Тарасова: "Великим постом, когда прекращались представления на императорских театрах, Юсупов приглашал к себе закадычных друзей на представление своего крепостного кор-де-балета. Танцовщицы, когда Юсупов давал известный знак, спускали моментально свои костюмы... что приводило в восторг стариков".
А все крепостные "примы" шереметевского театра в Кусково были невольными наложницами графа. Жемчугова была одной из многих сексуальных рабынь, которой просто колоссально повезло по сравнению с ее обесчещенными подругами.
Тарасов пишет: "Что вынесли, какие физические и духовные мучения вытерпели эти несчастные Ариши и Фени, прежде чем научиться со смехом обнажаться перед взорами похотливых вельмож, в то время как для их матерей недопустимым грехом было даже опростоволоситься перед посторонними? Какая боль скрыта за их улыбками? И могли бы, действительно, какие-нибудь иноземные завоеватели причинить им большее унижение, а вместе с тем и всему народу, его традициям, чести и достоинству, чем эти "природные" господа?"
Пожилая идеалистка-профессор не знала, или не хотела знать об этих "подробностях" быта ее героев отцов-основателей русского Театра. Другие идеалисты не хотят знать правды о героях-полководцах, героях-поэтах, героях-императорах и т.д. В результате их нехотения и мы ничего не знаем о своем прошлом.
Россия 18-19 веков - это страна, где русских крестьян, моих пращуров, продавали, как рабов, подвергали пыткам по капризу господ.
Книга Бориса Тарасова заставила меня впервые посмотреть на свою страну, ее историю, на себя самого совершенно иными глазами.
Рекомендую читать всем, кто не боится правды.