1 Ужимки и прыжки безумцев

Ты начинаешь читать эту книгу, наивно предполагая, что это некий оммаж Жюль Верну. Сама концепция "подземного левиафана" (сиречь, кита), строительства огромной машины, которая прокапывает дорогу к центру Земли, где предположительно находится таинственный внутренний мир, скрытый от цивилизации, сохранивший древние, неизученные виды, таящий динозавров или пещерных людей напоминает нам о романах Обручева Берроуза , не говоря уже о «Путешествии к центру Земли» Жюль Верн , об удивительных фантастах, воспевавших эпоху открытий, научного прогресса, но...
Нет.
Надо смириться с тем, что к середине книги ты полностью убедишься в том, что это книга о сумасшедших. Да, простите мою радикальность. Мне бы хотелось написать что-то иное. Но, к сожалению, все герои книги - сумасшедшие. Все события, которые происходят между ними - абсолютно бредовые. Их диалоги основаны на совершенно безумных предпосылках, хотя их размышления внешне кажутся логичными, как и свойственно шизофреникам. И в этом безумном, безумном мире происходит какая дикая гибридизация мистики, магии и научной фантастики, порождая такой коллапс сознания, что через некоторое время вы будете продираться сквозь нагромождение белиберды.
В довершение всего книга написана неимоверно скучным слогом. Действий мало. Разговоры натужны и либо звучат пародией на научную фантастику начала века, либо просто походят на разговор глухого с немым. Описания идут за описаниям, и это все так занудно, так невыносимо тягомотно, что я не понимаю, зачем вообще эту книгу можно читать.
Начинается все довольно завлекательно. Представьте, что

"пока вы спокойно посиживаете в своем кресле, курите трубку и читаете книгу, вполне возможно, где-то под вами, на глубине нескольких миль, плавает подводная лодка, высвечивая прожекторами колонии гигантских головоногих."

И кажется, что дальше будет все развивать эту тему: герои с помощью научного гения и удачи построят батискаф, на котором отправятся в глубины земли, там найдут что-то удивительное и непостижимое и с триумфом вернутся домой.
Как бы не так!
Во-первых, батискаф то они, конечно, строят. Но внезапно выясняется, что весь научный гений: антигравитация, подземные перемещения, другие устройства - это все неуемная фантазия одного юноши, который словно Харухи Судзимия умеет своей волей и воображением изменять окружающую реальность.

Мы полагали, что изобретения Гила — продукт научного метода, что все они из разряда традиционных, механистических. Но это не так. И теперь мы это знаем. Антигравитация невозможна. Тем не менее, сегодня ночью мы были свидетелями полета подводной лодки и левитации трупа. Теперь можно с уверенностью сказать, что соседство Гила Пича либо приводит к массовым галлюцинациям, либо, что еще тревожнее, изменяет условия окружающей среды. (...)
Может ли Гил Пич манипулировать ими, и если так, то как далеко распространяются его возможности? Это были вопросы первостепенной важности. Невозможно было поверить, что все эти незримые силы вокруг, поддерживающие целостность мира — приливы и отливы, магнитное поле Земли, космические лучи, все, что сохраняет порядок вещей, — отступает перед лицом отдельного индивидуума. Узы бытия исчезают по одному мановению его руки. Мир рассыпается на части.

Герои не сразу понимают это, долгое время они пытаюсь уместить происходящее в рамки своей реальности, проблема в том, что среди участников безумец на безумце сидит и безумцем погоняет.

Но в таком случае насколько отец нормален? — лихорадочно думал Джим. А если рассуждать далее, то в этом случае каждый из них по-своему в чем-то безумен, решил он. Более того, в каждом из них безумие прогрессирует — они быстро катятся по наклонной, увлекаемые совершенно ненормальными идеями и целями. И какой, спросил он себя, можно сделать отсюда вывод? Что, если очень скоро все они одновременно свихнутся?

Двумя командами сумасшедших они начинают безумную гонку, цель которой, впрочем, совершенно не очевидна. Замешаны "водяные люди", с чешуей и перепонками, причем периодически обычные люди превращаются в перепончатых чудовищ и даже рыб; замешан какой-то древний то ли колдун, то ли монстр, который веками ловит предков волшебного мальчика, зачем-то превращая их в ихтиандров и таким образом хочет выполнить свои коварные планы, все при этом между собой предельно пафосно враждуют, борясь за этого мальчишку, его предков и раскрытие неких тайн, которые все больше запутывают все дело.
Напомню, при этом, что книга написана крайне сумбурно, текст мало того, что запутанный, так еще и неприятный, некоторые подробности описаны с нарочитой физиологичностью, от которой тошнота подступает к горлу.

[Он] найден мертвым в смоляной яме на Ла-Бреа. Что он там делал, никто не знал. Он был полностью утоплен в вязкий деготь — над поверхностью черной жижи торчал только один ботинок, внутри которого при проверке обнаружилась нога владельца. Если бы не ботинок, тело (...) могло пролежать в объятиях дегтя многие тысячелетия в ожидании археологов будущего, подобно останкам из эры мезозоя. У компетентных органов сложилось впечатление, что, кроме всего прочего, (...) [он] стал жертвой какой-то странной болезни — его кожа, в особенности на голове и шее, была покрыта чешуей; все его тело было начисто лишено растительности, а веки стали странно полупрозрачными. Гибель [его], учитывая место происшествия, явно была связана с криминальными обстоятельствами — если только он не кинулся в деготь головой вниз сам, что представлялось маловероятным.

Или вот, например:

Лицо [его] превратилось в маску из тысяч копошащихся червей. Кожа взбухала мелкими желваками, менялась. [Он] подергивался и втягивал воздух с ужасным, неправдоподобным жестяным хрипом, словно древний старик, умирающий от полностью выевшей его болезни. Дернувшись последний раз, он равнодушно стукнулся затылком о бетон и затих. Его лицо, тихо дрожа, медленно осело, растекаясь в стороны. Из черных набухших точечек волосяных луковиц, змеясь, проросли волосы.

Заменила имена на местоимения специально, чтобы не давать спойлеров, но вы можете почувствовать всю прелесть физиологичных описаний трансмутаций.
Хотя официально безумцем в книге называется только один персонаж, все остальные, связанные с ним дружбой или кровью, несомненно, подвержены той же истерии и шизофрении, которая витает в воздухе. Они постоянно получают какие-то видения, встречаются с непознавамым, гонятся за невозможным, и в конце концов получают свое. Лучшая мысль подается на первых же страницах мыслями родственника главного сумасшедшего:

И снова дядя Эдвард не знал, как быть — свести все к шутке или вразумлять шурина. Он давно уже взял себе за правило во всем соглашаться с людьми горячими и рьяными, поскольку они в большинстве своем обычно страдали сумасшествием разной тяжести. Вести открытую дискуссию на равных смысла не было.

Книга заканчивается совершенно невнятным финалом, после которого и должна была бы начаться интересная история. Всю ее можно было бы ужать до одной главы, совершенно без потери смысл, так как смысла в ней немного.
В целом, не могу вам рекомендовать это произведение. Поверьте, удовольствия вы от этого чтива не получите, а потраченное время вам никто не вернет.