5

Из моих старых рецензий

Сыплет ли снег, бегут ли ручьи,
Дарует нам солнце тайны свои.
Осенью, летом, зимой и весной
Книга всегда пребудет со мной.
И, если в согласье все времена,
Цель нашей жизни яснее видна.
Эндимион Спринг говорит вам сейчас:
«Глядите на всё, что смотрит на вас!»

Как уютно в этом книге, наполненной запахом старых книг, библиотечными стеллажами с книгами, тайнами и загадками. Книга наполнена запахом снега Германии, запахом сентября Англии, запахами красок, металла.
Данную историю я хотела прочитать давно, но всё откладывала на потом, на когда-нибудь, когда у меня будет настроение заглянуть в своим хотелки и подобрать себе что-нибудь. Сейчас как раз пришло такое настроение, и я открыла «Волшебную книгу Эндимиона» Мэттью Скелтона.

…Мир, наполненный книгами, их настоящим и прошлым, временем зарождения книгопечатания (Майнц, Оксфорд и Германия 1452 и 1453 годов). Необыкновенное погружение в прошлое истории книги. Мне когда-то, в годы учёбы в институте, очень хотелось изучать подробно историю книги в какой-нибудь стране. Я тогда выбрала для себя Армению, — да что тогда, даже сейчас, дай мне время, забери у меня другое хобби, и я буду изучать книги Армении. Но это — комментарий в сторону.
Это погружение не оставляет равнодушным, цепляет с первых же страниц романа, с обложки которого на меня смотрит дракон и как будто улыбается, вот мол, я владею тайной, сможешь ли ты её разгадать или слабо?

А это что за книга?
Блейк перевернул страницу, вторую, ещё одну в поисках текста — чего-нибудь вообще, что написано... напечатано. Ничего... Пустые страницы — как ступеньки лестницы, ведущей в никуда. Некоторое время он позволял себе идти по ним, надеясь, что куда-то они всё же приведут, — но тщетно: они вели в пустоту.

Да, мир книг, но говоря о книгах нельзя не сказать о героях, о людях, населяющих этот мир. Читатель знакомится с историей подростка Блейка, 12-ти лет, видит, его младшую сестру, маму-учёную, отца, оставшегося в Америке. Мы видим мир глазами подростка. И постепенно перед нами вырастает прошлое, история одной семьи, семьи учёных и исследователей. Мир учёных, который малопонятен простым людям, не связанным с наукой.
Читать о семье Блейка было интересно, как и понимать, что всё гладко в нашей жизни просто не может быть. И родители Блейка и его сестры, по прозвищу Дак, не исключение из правил: однажды, когда папа остался без работы, и работала одна мама, родители поругались. Дак пришла в жёлтом плаще, с которым потом практически не расставалась и заявила:

…И в эти минуты Дак выскочила из кухни и вскоре вернулась обратно в своём любимом ярко-жёлтом плаще. Никто бы наверняка не обратил на неё внимания — было не до того, — если бы она не произнесла дрожащим голоском: «Я надела его, чтобы не промокнуть от ваших слёз…» В кухне раздался смех. Первым, кажется, засмеялся папа, за ним — мама, потом криво улыбнулся Блейк и позже всех залилась смехом Дак…

Герои, о которых рассказывает Мэттью Скелтон в своём романе, живые, такие родные и близкие по духу, что кажется, мы живём рядом с ними. И когда я читала историю Блейка, то думала, ведь такой мальчик может жить и в России, ходить в школу, нянчиться с сестрой, которая его временами жутко раздражает. Согласитесь, свой мальчишка, которому нелегко даётся учёба: ну зачем, скажите, придумали

… глупейшее задание из учебника: «Определите грамматические ошибки в предлагаемых фразах». Кому это нужно? Придумают тоже! Нарочно делают ошибки, а ты определяй! Он застонал и принялся отыскивать их…

Видите ли, глупейшее задание! Признаться честно, когда мне было столько же лет, как и Блейку, я думала точно так же…

Блейк отнюдь не герой, не суперпарень. Он самый что ни на есть обыкновенный, каких много на белом свете. Но почему-то именно этот мальчишка становится героем, участником невероятных событий, хранителем редкой книги. Я слышала где-то фразу, что героями не рождаются, ими становятся. Тоже самое можно сказать и про Блейка — из обыкновенного школьника получается герой.

Мы знакомимся не только с выдуманными автором героями, но и с реальными историческими героями. Например, с самим герром Иоганном Гутенбергом,

немецким изобретателем книгопечатания в Европе. Напечатавшем так называемую 42-строчную Библию — первое полнообъёмное печатное издание в Европе, признанное шедевром раннего книгопечатания…

И кажется, что изобретатель книгопечатания не просто глава в учебнике по истории книги, не просто человек, которому посвящена статья в энциклопедиях в интернете (Википедия, Энциклопедия Кирилла и Мефодия), а реальный, живой человек. И мы узнаём, как выглядел Гутенберг, слышим его мысли, видим его за работой у печатного станка.
И опять же, герр Гутенберг показан со всеми переживаниями, метаниями души, бытовыми заботами, волнениями насчёт печатания книг. Сказать, что всё исторически достоверно и правильно, сложно — я не настолько владею темой (историей возникновения книгопечатания в Европе), чтобы давать оценку, отмести выдумку и оставить истину. Но вполне допускаю, что так или примерно так, всё и было, — как впрочем и пишет автор в послесловии, что прочёл он несколько книг, да и узнал из них, что автором книгопечатания в Европе был не Гутенберг, а совсем другой человек. Но это, повторюсь, отдельный разговор.

Если же говорить о сюжете, то здесь всё сложнее. И в двух словах не напишешь, о чём же этот роман.

…Впрочем, это ощущение постепенно проходило. Оставалось другое — будто он окунулся в старину, в прошлое: особенно, когда видел на территории колледжей людей, словно сошедших с развешанных там портретов — в напудренных париках, чёрных мантиях, шёлковых чулках…

Две составляющих, два мира пересекаются, сплетаются в причудливый клубок, наполненный интригами, мрачными тайнами, колдовством, верой в то, что есть Книга Книг, — содержащая в себе знания обо всём, что есть в мире. Последнее пугает меня, заставляет вспоминать книги, в которых были идеи о вселенских книгах (не знаю, есть ли какой-то официальный термин, и изобрету свой); думать о том, всегда найдётся какой-нибудь гений, мечтающий о вселенских знаниях в своё единоличное пользование.
Сплетение двух миров (современного, в Англии и средневекового, в Германии) создаёт причудливую, полноценную картину от которой не возможно оторваться или прервать чтение хотя бы на миг. Автор так описывает всё происходящее, что я во время чтения видела все события, да какое там, видела, — будто жила сама среди этих людей, пыталась создать 42-строчную Библию, или занималась исследованиями в современном мире и какой-то скряга-учёный так и не дал мне очень нужную мне рукопись, и моё исследование пришлось свернуть…
Этим, полным погружением в описываемую эпоху, будь то наша современность, или Германия XV-го века, книга мне и понравилась. Понравилось то, с какой точностью в деталях всё описано: жители городов, нравы эпох, дома, погода, библиотеки, запутанные подземные ходы, отношения между членами одной семьи друг к другу. А так же то, что тема о которой рассказывает автор, раскрыта полностью, до мельчайших деталей, и после того, как я закрыла книгу, у меня появилось ощущение наполненности, этакой сытости от книги.