5

С этой маленькой повести началось ещё в школе моё знакомство с Крапивиным, и захватило, надо сказать, с первых страниц. Двойная реальность на грани яви и сна, когда одно перетекает в другое и обратно, так что сложно понять, что было, а чего не было, и когда при определённых условиях всё изменяется, поворачивается своей сумеречной, зазеркальной стороной. Алгоритмы игры, в которой надо собирать лут для крафта. Плюс необычная стихия, которой всё подчинено: к металлу мы привыкли, а вот ржавчина – уже кое-что поинтереснее. Целые локации из ржавых металлоконструкций, при том не подражающих природе, а представляющих собой потусторонний технократический ад, но плотно замешанный на фольклорных мотивах, сказках и мифологии. Так что сказка-то сказка, но, если присмотреться, много необычных деталей найти можно. Плюс ведьмы и расширение правил игры, карты с восемью мастями. Пространство сюра и какого-то извращённо-комфортного ужаса.

Мне тогда хотелось, чтоб он полетал подольше, но он пользовался сказочными способностями столько, сколько позволила ему игра. Даже не в полную силу, будто понимал, что тогда станет очередным суперменом, а супермену в таких реалиях не место. Костюмчик быстро стал мал, великая миссия торопила, да и нельзя долго жить в сказке, когда вокруг тебя такая бытовуха, коммуналка, младший брат кашу размазывает, отчим недовольный ходит. Нетипично для сказки. Злые мачехи бывают, а скучные сердитые отчимы и вообще разведённые родители – уже редкость. Казалось бы, самая детская из повестей, но и тут уже ребёнок с надломом в душе, и их таких у Крапивина будет море.

Сейчас, во время перечитывания, мне было уже не так мимими, как в детстве. Невероятно грустная вещь, на самом деле. Мир, покорёженный войной, в котором люди выживают в ужасных условиях. В голове у них – каша, в сердце у них – колючая проволока, а вместо крови – ржавчина. Завораживающий мифологический подтекст жестоко мешается с бытовухой, даже главный злодей – бытовушный и приземлённый до неприличия. Такое впечатление, что сказочный пафос посбивали лопатой. Угроза и законы миропорядка оказались немного не такими, каких ожидаешь, и этим оно чем-то неуловимо напоминает "Мио, мой Мио", только чуть более конкретизировано.
Наверное, остальное тоже перечитаю. Постепенно.

[как Крапивин разверз во мне экзистенциальный ад]