4 Свадебный фотограф

Очень заметно, что мемуары жандармского полковника (впоследствии - генерал-майора) Александра Спиридовича, начальника царской дворцовой охраны, скомпонованы из трех составляющих. Первая - это описание поездок венценосного объекта по стране, в буквальном смысле травелог, подробный и довольно скучный: куда ездили, когда ездили, кто встречал, кто ура кричал, здесь делегация крестьян, там дворян, здесь рабочих, там купцов, в одном городе преподнесли сотню тыщ, в другом - полмиллиона (из-за повсеместного сования царю огромных сумм его поездки больше напоминают полюдье князя Игоря).

Вторая составляющая - это сводки с фронта, которые Спиридович, естественно, как и любой в окружении императора, получал в полном объеме и вовремя, особенно после смещения великого князя Николая Николаевича с поста главковерха; поскольку данные тома воспоминаний жандармского офицера касаются Первой мировой, то и долю военные реляции с комментариями образуют немалую, хоть ничего нового по большей части мемуарист не пишет.

И, наконец, третья, и самая оригинальная, составляющая - это слухи. По месту работы Спиридович имел доступ как к тайнам двора, а по должности - к файлам Охранного отделения, так что скандалы-интриги-расследования представлены в полном объеме, и с весьма подробным и объективным анализом: дело Мясоедова, дело Хвостова-Ржевского, скандалы вокруг Распутина, подоплека министерской чехарды, "заговор великих князей", комиссия Батюшкова. К сожалению, именно эта часть - единственная, в которой виден автор; обычно он напоминает свадебного фотографа: вроде в гуще событий, а на фотографиях его нет. Спиридович крайне мало пишет о том, как он организовывал охрану, с какими трудностями приходилось сталкиваться, как обстояли дела с параллельными охранными структурами, какие сложности создавали левые, а какие - правые. Местоимение "я" появляется только с лета 1916, когда автора переводят на должность ялтинского градоначальника: здесь Спиридович позволяет себе расслабиться и с видимым удовольствием рассказывает, как боролся с "хвостами", антисемитизмом, вмешательством великих князей, нехваткой продовольствия, инфляцией и недоразвитостью инфраструктуры.

В принципе, это даже не совсем мемуары - скорее, подробное изображение событий от инсайдера. С самого начала войны Спиридович тщательно отслеживает малейшие проявления будущих революционных событий (понятно, что задним числом, это ведь не дневник): нарастающее недовольство вмешательством императрицы в дела госуправления, дискредитация династии Распутиным, активность левых и либеральных депутатов ГосДумы, усиливающееся влияние Земского Союза, саботаж со стороны Военно-Промышленных Комитетов, правительственная чехарда, наконец, убийство "Нашего Друга" - и перефразируя одного известного адвоката, постепенно множество малозаметных штрихов складываются в слово РЕВОЛЮЦИЯ.

Мемуарист видит как отсутствие необходимых реформ, моральная деградация общества, стремление буржуазии к власти, военные неудачи и совершенно невероятных размеров паралич власти привели к неизбежной катастрофе, но выступает как беспомощный наблюдатель, ибо сделать он ничего не может - никто при дворе и в правительстве не может и не хочет брать на себя ответственность и прислушаться к идущим отовсюду предупреждениям. Уже давно на стене горят слова МЕНЕ ТЕКЕЛ ФАРЕС, но всем проще думать, что это такая праздничная иллюминация.