4.5

Пару дней назад сетовала, что совсем не знала до Радичкова болгарской литературы. С налетом притворного смирения, не до конца прикрывшим снобский великодержавный шовинизм. А в памяти, меж тем, что-то зашевелилось. Соткалась как из лунного света бледная худенькая девушка с длинноватым носом и светлыми прямыми волосами. Она любит композитора, умеет слышать музыку в оркестровом исполнении с нотного листа и утверждает, что умеет летать. Что за девушка, откуда?

А ведь была какая-то книга, даже болгарская, похоже. Давно, лет двадцать пять тому. Сильная, горькая и больная история, которая жила все это время во мне. Не помню названия, автора, спросить не у кого, а искать по смутным воспоминаниям - как?
Пошла по пути наименьшего сопротивления, задала вопрос знакомому из Болгарии и ответ получила сразу со ссылкой на фильм "Барьерата" Вежинов. Ну да, да, как можно было забыть, точно, "Барьер". Фильм смотреть не стала, схватила перечитывать. И это был первый в жизни раз, когда поговорка о воде, в которую не войдешь дважды, оказалась неверной. Я входила в историю, будучи на поколение старше той, что познакомилась с ней впервые, но испытывая совершенно те же ощущения.

Солидному, востребованному, обеспеченному композитору под сорок падает как снег на голову странная девица, едва не с первых минут знакомства признающаяся в том, что живет в сумасшедшем доме. Мужик разведен, мизантроп, гордится независимостью собственных взглядов, эстет. Но к девушке странно привязывается, словно чувствует ответственность за нее перед кем-то. Принимает участие в ее судьбе, находит работу, позволяет жить в своей квартире, учит. И никаких амуров. О девочке знает, что судьба ее не баловала до встречи с ним, но способностями наделила в чем-то феноменальными. Потрясающе обучаемая, эмпат на гране экстрасенсорного восприятия, но не эти достоинства (и уж тем более не красота) заставляют его держаться за нее.

Когда Доротея рядом, жизнь обретает смысл, а мир наполняется гармонией. Нет-нет, речь снова не о гормональных бурях влюбленности. Покой, воля, белизна - экзистенция, господа! Я говорила о воде, вернусь. И тогда, когда возрастом была близка к героине. и сейчас, став старше Антония, я воспринимаю происходящее с его точки зрения. Он ближе. Спокойный, самостоятельный, небесталанный, всего в жизни добившийся, он свой. Девочка - не человек. Ангел, неизвестно за какие грехи попавший в наш мир? Святая, проходящая в очередном воплощении странствие по кругам ада? Птица, по недоразумению родившаяся в человеческом облике?

Достоевская глубина ее страданий, боли и одиночества так тяжела, что подсознание воздвигает барьер между этой историей и человеком, читающим ее. Он не там, где привычно выстраивают анализирующие произведение высоколобые критики - не в нежелании расширить сознание и поверить в новые дарованные чудом возможности. Он в душе каждого человека, подспудно понимающего, бессмысленную пустоту ценностей, за которые не заплачено тремя твоими солями: слезами, потом и кровью. А для получения чего-то неимоверно ценного, придется пройти через локальный ад, Чем выше ценность - тем жестче испытания. И отвергающего в ужасе саму эту возможность.

А теперь скажите мне, смельчаки, готовые взять, отчего Он молил пронести чашу мимо?