5 Инопланетяне на Земле и земляне в космосе

Гори пламя инопланетной революции, ерепена крача! (на «Земля-Сортировочная»)
Множество произведений фантастических написано на тему прилета на Землю инопланетян. Либо как злобные инопланетяне хотят захватить нашу планету, либо как очень умные и добрые инопланетяне хотят вступить с нами в контакт. Ну или как человечество само захватывает галактики. А что если наша планета на карте звездных пространств имеет даже меньшее значение, чем глухая окраина, а? Между двумя точками на прямой маааааленькая премаленькая точечка. Вот при таком раскладе, представьте, в такой вот глуши, на нашей с вами планете, решили сныкаться некие «повстанцы», вселившись в простых жителей глухой российской деревни. Все это наблюдает главный герой и оказывается вовлечен в революционную борьбу неизвестной в нашей глуши цивилизации. Какие еще там зеленые человечки, ну, правда, какие? Вот они настоящие инопланетяне - их без поллитры не отличишь от обычных жителей планеты Земля. Если встретите как-нибудь, под каким-нибудь забором алкаша, пользующегося странным ругательством «ерепена крача», скорее всего это инопланетянин.
Там, у корней лесных дерев, опершись задом о сосну, сам Александр Сергеич Пушкин... (на «Победитель Хвостика»)
Снова дело происходит в российской глубинке. На этот раз вообще в чаще леса. Стоит посреди леса некая биолаборатория. Сотрудники вместо раскладывания «косынок» балуются сочинительством стихов и рассказов. С чего бы это? Главный герой, некий Маза, испытывает возвышенные чувства к какому-то остающемуся за кадром Хвостику, но взаимности нет. Он над этим работает, чтобы взаимность появилась. Ему в той или иной мере помогают коллеги, хоть сразу видно что не о судьбе товарища они пекутся, а их интересует сам процесс бурления чувств. Возможно, их это вдохновляет, весьма возможно. Между прочим, вспомните писателя Довлатова , как он работая в «Заповеднике», практически музейным работником, мучительно и абсолютно по-хамски хотел всех коллег изувечить и свалить за бугор. Вроде писатель, творческая натура, а выражается как совершеннейшее душевное дно, такой низ общества, что низее, наверное, не бывает. А тут наоборот. Не лесная глушь, а прям лицей пушкинский какой-то. И так и прет у людей то возвышенная проза, то не менее возвышенная поэзия. Ну так к чему это? Может быть дело в опытах, что в этой биолаборатории производятся? В какой-то момент в коллективе оказывается сам «наше все», Пушкин. Кто из них на кого повлиял неизвестно. Полная энигма, полная. А Хвостик? Да ну ее, ведь то, что порождают чувства гораздо важнее самих чувств.
Где же вы, безобидные игрушки из детства? (на «Охота на Большую Медведицу»)
Дети со своим неудержимым желанием поиграть, с абсолютно непосредственной жестокостью, это вечная тема, но это дети. Явно имелось перед глазами автора мое поколение, поскольку написано сие произведение в год, когда мне было восемь лет и, хоть я и считаю что был послушным ребенком, но наверняка это не так. Тема безбашенных детских игр со временем становится все актуальнее и актуальнее. Тут и подумаешь, хорошо что в наше не слишком высокотехнологичное время нет таких просторов для осуществления детских игровых фантазий, как в этой повести. Слава Богу, не стоит ни у кого в прихожей бластера и нет возможностей шнырять в космических катерах в компании, в которой состоят дети. Наверное иначе произошло бы то, что произошло здесь, наверное. Ох уж эти дети, их бы энергию да в мирных целях...
Кроме шаловливых детей, в повести присутствуют пират-живописец, космолетчик с горячей кавказской кровью и космос.
Корабли лавировали, лавировали... (на «Корабли и Галактика»)
И вот, снова живописец и, в чем-то пират, по крайней мере, большую часть повести пребывающий вне закона, некий Навк. Нет, это не родственник Навки. Дело происходит в космосе, настолько глубоком, что и не разберешь насколько далеко это от Земли. А вот Навк-то наш землянин. И как его занесло в такую даль? Занесло и занесло. Подумаешь, где наша-то не пропадала. Дело в том, что в этом далеком, то ли будущем, то ли прошлом, космические полеты на дальние расстояния это очень даже обыденное дело. Только сам не садись за штурвал, а едь себе пассажиром пока механоиды отвезут тебя куда положено. Но если захочешь за штурвал, тут уж пеняй на себя, секир башка в лучшем случае будет. Я так все весело рассказываю, а тон-то у повести совершенно серьезный, героический, боевой и трагический, не то, что тон, что выбрал я. И философский подтекст присутствует. А как же? Сколько бы мастер прозы Иванов не нагромождал, величественно об этом повествуя, каких бы кренделей не выписывал, в конечном итоге, пришло все к фактическому захвату власти созданными существами у своих создателей. А создатели... корабли. Корабли космические, но корабли. Живые корабли. А человеки, их создания и кораблеводители и кораблестроители. Скажу вам так, по улице Кораблестроителей на Васильевском острове я теперь буду ходить с благоговением, вот что я вам скажу) Уж больно эпично написано. Ну прям настоящая космоопера.