5 Детство превращается в юность и практически сразу во взрослость

Прошло четыре года, герои первой повести соответственно превратились в 14–15-летних подростков. В этой повести основное внимание автора обращено всё-таки к Пете… хотя, на самом деле, это не внимание, а просто основным рассказчиком и центральной фигурой всего происходящего является Петя. Однако через него и с помощью его читатель и узнаёт обо всём происходящим и в семействе Бачей, и с семейством Бачей, а также о Гаврике (дружба с которым у Пети не прерывается, но приобретает новые более глубокие оттенки), и о всех других героях и персонажах цикла. Какими либо значимыми новыми героями автор эту повесть не насыщает, разве что ближе к концу книги появляются в хуторке некая дама с некоей девочкой.

Поскольку события повести происходят в 1910-1912 гг., то и общественно-политическая жизнь страны освещается применительно к этому периоду — Катаев проводит читателя вместе с Россией через смерть Льва Толстого (событие, ставшее причиной серьёзных изменений в семье Бачей), убийство Столыпина и далее вплоть до ленского расстрела рабочих и выхода первых номеров газеты «Правда». И именно эти события и стали точкой поворота во взглядах и Пети, и других более взрослых членов петиной семьи — от позиции «я сбоку», «меня это не касается» и «моя хата с краю» наши герои постепенно переходят к сочувствию и далее к прямому участию в партийно-большевистских делах, пусть поначалу по-мелочи, но всё-таки уже осознанно.

По прежнему при чтении ловишь себя на том, что несколько иначе оцениваешь те манипулятивные методы, которые используются партийными деятелями в отношении Пети и членов его семьи для решения своих партийно-революционных задач и достижения партийно-значимых целей. Всё-таки использование детей в качестве курьеров для доставки нелегальной почты и для прочих, совсем взрослых и порой просто опасных дел — как-то оно попахивает… Впрочем, с тех пор ничего не изменилось и всякими такими и подобными методами пользовались и пользуются до сих пор все политические силы, и властвующие, и оппозиционные. Методы вербовки немного изменились и формы использования людей для массовки и для прикрытия тоже стали другими, а суть та же самая — живые «солдаты» и «торпеды» всегда нужны.

Тем не менее в повести очень много мальчишества и подростковости, первых влюблённостей и неумелых ухаживаний и заигрываний, мечтаний и всего прочего романтико-любовного, чем томятся души (и тела) созревающих пацанов, да и девчат тоже). И вообще, Катаев (как и Марк Твен) весьма точно вспомнил и описал все подростковые состояния и движения души и сердца, и поневоле вспоминаешь и свою пацанские годы — очень много совпадает, очень многое...

Прошло более полувека с момента написания этой книги, однако повесть не утратила своей литературной прелести, и литературный язык Катаева не полинял и не выцвел — читается всё с удовольствием неподдельным и искренним.