4 «Шалость удалась?»

Понимаю, отчего так бомбит от этой книги у фанатов оригинальной саги. В восьмой части все не так, как в прошлых семи. Мы оглядываемся на героев – какими они были в свои 17 лет? – и не узнаем их теперь, спустя целых 20 лет. Мы не узнаем волшебный мир. Не узнаем Хогвартс. Стало меньше колдовства, знаменитая троица отошла на второй план и уже не может похвастаться юношеским энтузиазмом, в главных ролях – персонажи новые, к коим мы не успели привязаться. Вместо прежней волшебной атмосферы тут – взрослые проблемы, опустошенность, вечная тема «отцов и детей», непонимание и страх. Пожалуй, это самая депрессивная история во всей саге. Закончив чтение на седьмом томе, можно было беспрепятственно фантазировать: кем станут Гарри, Рон и Гермиона в спасенном ими мире? Очень хотелось бы (особенно в детстве, в юности) видеть их особенными людьми. И потому читателя может постигнуть разочарование при чтении «…Проклятого дитя».

Спустя два десятилетия мы застаем героев в кризисе среднего возраста. Гарри Поттер работает, но для него это скорее обязанность, чем удовольствие. Внезапно он оказывается тонко чувствующей личностью и спустя столько лет все еще мучается от ПТСР. Память о пережитой боли гнетет его. «Все было хорошо» – это скорее картинка без изнанки. Гарри по-прежнему вспоминает Темного лорда, спрашивает себя, мог ли он спасти Седрика, Люпина и остальных друзей и близких, и время от времени борется с сомнениями: а если Волан-де-Морт все же вернется, если он не умер?..

Оттого же у него столь болезненные отношения с сыном Альбусом – самым сложным из его детей. Альбус, как кажется, – полная его противоположность. Пока другие дети Поттера благополучно поступают в Гриффиндор и дружат с «благополучными» ребятами (тут Гарри прямо перемкнуло), Альбус отправляется в Слизерин и лучшим своим другом решает назвать Скорпиуса, сына Драко Малфоя.

Слизерин, конечно, – самый несчастливый факультет в истории Хогвартса. В оригинальной саге ему вечно доставалось. Все выпускники Слизерина показывались отвратительными, злыми, мелочными, подлыми (вставьте нужное слово), и лишь в седьмой части, реабилитировав Северуса Снейпа, Роулинг отчасти реабилитировала и его факультет. И большое спасибо, что тут Слизерин показали не как прибежище всех худших и мерзких персонажей. Да, слизеринцы отличались высокомерием, кичились своим происхождением. Но тут высокомерными показываются и гриффиндорцы. Та же Роза Грейнджер (и не так уж странно, что у Гермионы и Рона выросла самолюбивая и нагловатая дочка) с самого начала показывает Скорпиусу Малфою, что он, понимаете ли, «второй сорт»: его отец был Пожирателем смерти, а вот у Розы семья благополучная, из сопротивления. Ну чем не высокомерие? Разве презирать человека из-за родителей или «неправильного» факультета – нормально?

Отчего у Рона с Гермионой проблемные дети, понятно. Гермиона ушла с головой в карьеру и дослужилась аж до министра магии. Но и после этого ее властная натура (что и в оригинале было) не удовлетворилась. Именно Гермиона – глава семьи, и ее же вечно не бывает дома. Рон из любви к ней стал подкаблучником, особого рвения в профессиональной сфере не проявил и так и остался храбрым, но недалеким слегка человеком с глуповатыми шуточками. На фоне этих взрослых проблем светлым пятном оказывается дружба Альбуса Поттера и Скорпиуса Малфоя. Они оба, как сами о себе говорят, «неудачники». Альбус не смог попасть во всеми любимый Гриффиндор, с метлой все плохо, и еще он мучается из-за славы отца, которая попросту заслоняет его, Альбуса. Ужасно быть ребенком очень известного человека, вечно тебя пытаются с ним сравнить, всю жизнь ты будешь слышать: «А, вот его отец… наверное, он получил это место благодаря… а сам из себя ничего не представляет!» У Скорпиуса не лучше: недавно потерял любимую мать, да и плохая слава отца, Пожирателя смерти, тащится за ним по пятам. Оба юноши чувствуют себя отверженными и непонятыми. Они хотят сбросить с себя прошлое, которое даже не им принадлежит, хотят доказать себе, что они тоже могут… изменить мир? Совершить подвиг? Чтобы все ими гордились?

Отношение к их дружбе у Гарри и Драко напомнило мне о Сомсе и Ирэн из «Саги о Форсайтах». Ходивший всю сагу в положительных героях Гарри тут решает взбрыкнуть: «Как, мой сын станет дружить с Малфоями? Я уверен, что сын Малфоя такой же отвратительный, злой и коварный, он причинит боль Альбусу! Срочно их разлучить!» Нет, честно, эта уверенность, что все Малфои отныне должны нести крест из-за своего прошлого, просто убивает. Драко хотя бы не пытается мешать детям, понимая, что их счастье важнее давних обид.

Книгу можно обвинить в нарушении канона (при желании), в сумбурности сюжета (есть такое, соглашусь), в нелогичности и неловкости некоторых характеров. Но чего не отнять у «…Проклятого дитя», так это серьезности. Впервые эта история стала настолько амбивалентной. Первые ростки амбивалентности проявились в седьмой книге: Снейп там перестал быть черным героем, Дамблдор лишился ореола святости, с иной стороны были показаны Люпин, семейство Малфоев, Дурсли (особенно Дадли). «…Проклятое дитя» завершило начавшуюся трансформацию. Наконец-то во Вселенной Гарри Поттера у зла появилась понятная мотивация! Злые персонажи тут уже не злые… потому что злые. «…Проклятое дитя» пытается показать, что нет изначально белого и черного. Но есть обстоятельства, есть воспитание, есть личные травмы, и лишь опираясь на них, на свой жизненный опыт, мы принимаем решения. Малфои могут быть бесчеловечными – а в иных обстоятельствах станут хорошими. И то же касается всех героев, включая Гарри Поттера. Благодаря этой взрослости мне действительно не хочется заострять внимание на минусах книги. Они есть – и все. Но «…Проклятое дитя» оказалось для меня историей не о волшебстве и пророчествах, а об отношениях родителей с детьми, об изменчивости зла и о примирении с памятью.