5 О русском переводе пьесы Клоделя

Давно замечено, что письмо Поля Клоделя чрезвычайно трудно поддается адекватному переводу на русский язык. Известные на сегодняшний день переводы его пьес отличаются излишней тяжеловесностью и некоей «неправильностью».

С одной стороны, эту «неправильность» можно списать на самого драматурга, который совсем не стремился в своих текстах к ученической простоте. Его синтаксис сбит, слова в предложении намеренно перетасованы, часты неоправданные, на первый взгляд, повторения, сочетаниями слов управляет совсем не грамматика, а смысловые ассоциации. И вот при переводе русские фразы начинают звучать очень странно, не по-русски. Но с другой стороны, эта «нерусскость» перевода говорит, скорее, о недостаточном таланте ли, трудолюбии ли переводчика. В конечном итоге, Льюис Кэролл тоже писал не академичным английским, но «оправдывать» этим огрехи переведенного текста, кажется, никому в голову не приходило. Просто надо уметь из извилистых линий составлять «прямой» текст. Екатерине Богопольской это удалось в полной мере.

«Атласный башмачок» - лучшая пьеса Клоделя, одна из вершин французского театра, поставленная, кажется, уже по всему миру, лишь спустя почти девяносто лет после своего рождения была, наконец, представлена русскоязычному читателю. Театральный зритель, кстати, еще в начале 90х годов в Творческих мастерских имел возможность почувствовать вкус этого волшебного текста. Но только почувствовать, прикоснуться. В полной мере «распробовать» все оттенки, нюансы и ароматы «Атласного башмачка» можно только сегодня. Кстати, только сегодня, можно, наконец, и сделать окончательный выбор в мысленном споре между «Атласным башмачком» и «Атласной туфелькой».

«Сновидение, которым дирижируют», - так называл Клодель драму. «Атласный башмачок» - это сон в духе шекспировской «Бури» или «Комической иллюзии» Корнеля. Это театральный праздник, барочное пиршество красок и поэтичнейшая история любви. История даже не расставаний – «невстреч». Печальная, но невыразимо просветленная.

И когда читаешь «Башмачок» уже на русском языке, - эта история с каждой страницей, с каждым Днем (а пьеса, по возрожденческой традиции, разделена не на акты, а на дни) становится все более близкой, все более своей. Испанская театральность, воскрешенная французской поэзией, вдруг обретает звонкое русское звучание, и хочется лишь одного, чтобы «чудесное произведение здесь» не заканчивалось, а продолжало звучать – уже с театральной сцены.

И неважно, какими тропами пойдет «Башмачок» к нашим театрам, главное, чтобы все-таки нашелся режиссер, которому захочется писать «прямо, но извилистыми линиями», - и тогда можно будет смотреть «свежесозданный» спектакль с таким же восторгом, с которым сегодня читается переведенная, наконец, пьеса.

Источник