4.5 «Просто жить, пока не умрёшь, — уже тяжёлая работа»

Читая Буковски, вслед за автором предисловия Максимом Немцовым проводишь параллели с Хемингуэем и Довлатовым — гипертрофированная «мужчинность», алкоголь, женщины, жажда жизни на грани смерти… Только вместо бокса и корриды — страсть к лошадиным бегам. Истоки их мачизма — в сложной юности, отсюда — сотворение легенды из собственной жизни, мифологизация личности в стремлении доказать, прежде всего самому себе, что ты — 100%-ный мужчина. Не без перегибов, конечно. Всех трёх писателей отличало священное отношение к творчеству и принципиальное нежелание перекраивать рукописи, несмотря на отказы в публикациях.
Метод Буковски — «фотографировать» действительность, писать просто и откровенно, быть честным – в своих пристрастиях, желаниях, образе мыслей, языке. Он мог позволить себе быть собой и жить так, как ему хотелось. Другое дело, что «старый козёл» был безгранично одинок даже в разгуле самой дикой пьянки и разврата…

«Почтамт» и «Женщин» отличает безнадёжная разочарованность в дне сегодняшнем и несокрушимая вера в день завтрашний. Герой Буковски нуждается в компании близких по духу людей — и в то же время: «Будучи затворником, я не переносил потока людей. Это не ревность, я просто недолюбливаю людей, толпы, где бы то ни было... Люди меня умаляют, высасывают меня досуха. «Человечество, ты с самого начала облажалось». Вот мой девиз».
Выйдите на улицу и прислушайтесь: разве не о том и теми же выражениями говорят люди вокруг вас? Персонажи Буковски не ругаются матом – они им мыслят. Некоторый шок при первом погружении в его мир, наверное, неизбежен, но адаптироваться к этой эстетике на удивление легко.
Первые два романа предельно автобиографичны: отделить образ Генри Чинаски от личности автора практически невозможно, но и отождествлять их, конечно, тоже не сто́ит. Альтер эго Буковски только и делает, что бухает и отрывается с сомнительными женщинами — о его писательской работе не говорится ни слова. Между тем, став известным прозаиком довольно поздно, к пятидесяти годам, за последующие 25 лет он успел создать десятки книг.

Отдельно хотелось бы отметить «Макулатуру» — последний экспериментальный роман автора, разительно отличающийся от первых двух, представленных в сборнике. С одной стороны, это угарная пародия на мрачные нуарные детективы, дешёвые любовные романы и телевизионный бред о пришельцах. С другой – прощальный magnum opus Буковски о смерти в духе кафкианского абсурда. Розыски загадочного Красного Воробья смахивают на поиск дороги к за́мку у Кафки, а финал «Макулатуры» и вовсе такой же, как в «Процессе». Тусовщик-затворник, творивший историю своей жизни на печатной машинке, поступил точно так же и со смертью: он просто описал её на последней странице своего последнего романа. И не дожил до его публикации...
«Всю жизнь люди ждут. Ждут новой жизни, ждут смерти. Ждут в очереди за туалетной бумагой. Ждут в очереди за деньгами. А если нет денег, ждут в очередях подольше. Ждёшь, когда уснёшь, а потом ждёшь, когда проснёшься. Ждёшь женитьбу, и ждёшь развода. Ждёшь дождя, ждёшь, когда он кончится. Ждёшь еды, а потом снова ждёшь еды. Ждёшь в приёмной у врача вместе с психами и опасаешься, что ты один из них».